Их пленница

Я откатилась и отбежала в сторону, чтобы не попасть под когти. В драке самцы помнут кого угодно. Даже тех, за кого дерутся.

Опыт у Марка был — он ушел от оскаленной пасти, рычание раскатилось по роще. Его не могли не услышать.

Руслан сделал выпад, метя в плечо: хотел вырвать кусок или раздробить кость, чтобы сделать его небоеспособным. Марк отпрянул и припал к земле чуть дальше. На нем порвалась одежда: в ходе драки он начал обращаться. Но массы для полного превращения не хватало, а дополнить ее было нечем.

— Кирилл у них! — проорала я, испуганная, что с ним успеют расправиться. — Они его сожрут!

Руслан и Марк покатились по земле: они остервенело рвали друг друга, не реагируя на меня.

Я побежала к стеклянной теплице. Рассветало все уверенней, сквозь ветки сиял белый солнечный блик н стекле. Я ориентировалась на него, как на свет маяка.

Не знаю, что будет, когда попаду на задний двор. У меня нет возможности их остановить. Но они проиграют поодиночке.

Деревья расступились, и я остановилась, как вкопанная.

Так вот откуда несет кровью.

Я закрыла нос рукой. За теплицей лежали несколько оленьих туш. Три самца и самка, сваленные друг на друга. Над ними кружили осенние жирные мухи и ползали по остекленевшим глазам. Рядом деревянная плаха с торчащим из нее топором.

Их трое и до львиной массы «дожрать» нужно много. Плюс Кир. Какие запасливые, гады.

С заднего двора донеслось знакомое рычание, и я бросилась туда.

По нему можно прочесть эмоции, как по голосу. Кир огрызался, пытаясь отогнать противника в предсмертной попытке. Львы уже услышали, что Руслан пришел, его вот-вот начнут рвать на части…

Я обогнула теплицу, под ногами зашуршал-заскрипел гравий, пока я бежала к зацементированному пятачку, где держали Кира.

— Не надо! — заорала я. Голос обреченно сорвался.

Кир стоял на коленях, выставив перед собой связанные руки — бессмысленная попытка защититься. Отец львов отцепил цепь и намотал на кулак. Цепь натянулась между ними, и Кирилл схватился за нее, вытянув шею. Застонал, жмурясь от боли — на нем был строгий ошейник. Зубцы сжимались при каждом рывке. Он не мог сопротивляться, не мог обратиться — задушил бы сам себя, перекинувшись. Ошейник был рассчитан на человеческую шею.

Его собирались отволочь к Руслану, чтобы сожрать у брата на глазах.

Вдвоем они потащили Зверя, как нашкодившую собаку. Цепь натянулась, вибрируя. Кир рухнул, упираясь руками в дорожку. Волосы упали на лицо, и когда он взглянул исподлобья, я не увидела глаз.

— Фасолька! — зарычал он. — Я сказал тебе прятаться! Убирайся отсюда!

Львы на меня даже не взглянули. Какой бы сладкой я ни была, драка важнее. Сюда долетали звуки схватки из рощи и приглушенное рычание.

Надеясь, что хотя бы это их проймет, я закричала:

— Руслан здесь! Он сейчас убьет его! Клыки были на горле, когда я уходила!

Эти слова заставили шевелиться хотя бы отца. Рванув Кира за ошейник, он поволок его за теплицу. А когда из рощи донесся визг, бросил цепь младшему сыну.

— Разберись с ним!

В лице сомнения: он решал, бежать к старшему сыну или сначала сожрать оленя. Это время, а сын может проиграть. Подумав, он бросился к деревьям, оставив нас с Александром.

Глава 52

Когда отец скрылся за деревьями, Александр заторопился.

Рванул цепь и уверено потащил Кирилла к добыче. В одиночку пришлось прилагать больше усилий, чем с отцом, чтобы справиться со Зверем.

Я разрывалась между ними: мне хотелось остаться и вернуться на поляну.

Александр почти добрался до наваленных кучей оленей, когда Кир перестал сопротивляться.

Пристав, он дал цепи провиснуть и бросился навстречу с очередным рывком. Тяжелее и крупнее физически, он сбил Александра на землю и попытался достать до горла, захлебываясь рычанием, как бешеный пес.

Лев легко вывернулся, более ловкий, чем Кир со связанными руками и в ошейнике.

— Вот тварь! — со злостью, за которой прятался страх, он пнул Зверя в бок.

Он вцепился в веревки, стягивающие руки, и перехватил их одним махом. Кир пытался спастись: пока лев один и не нажрался оленины, это единственный шанс. Освободив руки, он вцепился в ошейник за секунду до рывка. Поздно. Ошейник сжался, заставив Кира издать вопль. Он рухнул на колени.

Я попятилась, чтобы не попасть под раздачу. Ветер доносил вонь крови и жужжание мух, а из рощи — визг, на этот раз Руслана.

— Перестань! — вполголоса взмолилась я.

Бесполезно. Меня не послушают.

Кир обезумел от боли. Сумасшедший, такой яростный, что ненависть застила ему глаза, он налетел на врага. Все, что он мог: последний рывок, невзирая на кольцо сдавившее шею.

Он сумел изменить только руки. Массивные, в жилах от напряжения и с кривыми темными когтями, они сомкнулись вокруг Александра, словно Кирилл хотел раздавить его. А когда цепь выскользнула из рук, швырнул его на землю и навалился, мощным укусом обездвижив льва. Тот выгнулся и заорал от дикой боли, пронзившей плечо. Тот самый укус — которым дробят кости.

Раздирающий крик не смолкал, а пальцы Кира нашли ошейник. Он содрал его вместе с цепью. Обернулся, разыскивая меня. С расширенными глазами я смотрела в обезображенное побоями и зверем лицо любимого. Скомканные волосы упали на лоб. Грудная клетка мощно поднималась, словно он пытался вдохнуть глубже.

— Беги! — проорал он и с трудом дополз до туши оленя.

Кир вырвал кусок из брюха рогатого самца и проглотил, запрокинув голову. Он готовился к драке. Надеюсь, он поддержит брата, а не повернется против него. Их там двое на одного, драка шла не в пользу Руслана.

Я побежала в чащу, откуда доносились треск веток и рычание. Между сосен со светло-коричневыми стволами, которым я неслась навстречу, мелькали тела. Одно полу-тигриное и два льва. Он метался между ними, стараясь на пропустить атаку. Пока получалось, но надолго ли?

Я сбавила шаг и подошла медленно, щурясь сквозь ветки.

Ему бы не повредил нож. Тот самый, что я потеряла. Отыскать его сейчас под листьями нереально.

Раньше я не видела, как оборотни дерутся по-настоящему, всерьез. Меня старались оберегать от таких зрелищ, когда я жила в «Авалоне».