Их запретное желание

Вспыхнув, зло рванулась, стиснув кулаки. Но мужчина лишь крепче прижал меня к стене. Попытался коснуться губами моей щеки, а я резко склонила голову. Волосы волной свесились на лицо. Разъяренно дыша, исподлобья смотрела на Игоря Александровича.

– Что же ты сегодня не блистала своими знаниями, звёздочка? Духу не хватило? Или знаний?

– Я никогда не прикрывалась своим отцом! И прикрываться не собираюсь!

– Тебе и не нужно это делать, – чуть отдалившись, мужчина мрачно на меня посмотрел. – У тебя на лбу всё написано. Ты хотела поиграть, не выучив правила. Как же так, звёздочка? Опять не выучила урок и плохо сделала домашнее задание?

– Если у вас какие-то счёты с моим отцом… – хрипло начала говорить, но Игорь Александрович меня грубо перебил.

– Проблемы? С твоим отцом? Как ты тонко подметила… Неужели это так заметно?

– У меня с ним плохие отношения. И чтобы вы не сделали, я ни за что в жизни не признаюсь ему в этом.

– Так ты ещё и принципиальная? – мужчина усмехнулся. – Тогда давай, будь принципиальной до конца. Держи своё слово. Или ты не подписывала договор?

Я знала, что об этом зайдёт речь. Договор. И мой залог. Не будь этих чёртовых денег, давно бы послала всё. И Игоря Александровича в том числе. Быть пойманной само по себе плохо, а быть пойманной трижды – и того хуже. В такую идиотскую ситуацию и вправду могла угодить только я. Потому что впервые не прислушалась к голосу разума. Теперь же буду за это горько расплачиваться. Отец способен отравить мою жизнь так, что и жизнь не мила будет.

Что он мне устроил на вступительных? А на собеседовании? Три часа пыток, и всё из-за фамилии и моего родства.

Фыркнула, сдувая волосы с лица. Руки уже начали затекать, но мужчина и не думал меня отпускать. Недовольно посмотрев Игорю Александровичу в глаза, протяжно выдохнула. Не он первый, кто пытается «докопаться до столба». Но чтобы так откровенно признаться…

– Так подписывала договор? – в голосе мужчины появились рычащие нотки.

– Подписывала! – громко ответила, хмуря брови.

– Позавчера, в клубе, ты не была так недоступной. Значит, тебе понравилось, что я с тобой делал? Только не говори, что нет, не поверю, – Игорь Александрович отпустил мои руки и выпрямился, теперь грозно возвышаясь надо мной. – Твоё тело и твой голос не врали и были очень убедительными.

Я чувствовала себя пристыженной школьницей. А самое плохое, что ничего возразить и не могла. Да, мне понравилось. Хочу ли я повторить? Нет, не хочу. И углубляться в дебри желания нет.

Поняв по моему молчанию, что договор имеет для меня значение, Игорь Александрович продолжил:

– Три недели. И я отпущу тебя.

Не поверив своим ушам, удивлённо посмотрела на мужчину: три недели?! Он что, с ума сошёл?

– В договоре говорилось, что…

– Нам дают нужное нам время для решения спорных моментов. Три недели, – последние два слова мужчина произнёс таким безапелляционным тоном, что меня в дрожь бросило. – Ни днём меньше, ни днём больше.

Выбора у меня не было. Я сама себя его лишила. Три недели… с ним?

Болезненный румянец пятнами выступил на моём лице.

– Значит, тебя это устраивает?

– Устраивает, – недовольно пробормотала.

– Оставишь мне свой номер телефона. Я позвоню тебе.

И вновь было сказано тоном, не терпящим возражений. Хотя какие к чёрту возражения?

Мужчина сделал шаг назад и расправил плечи, смотря на меня своим колючим ледяным взглядом. Будто не было сейчас ничего. Холодное напряжение выросло между нами непроницаемой стеной. – Можешь идти, Самойлова. Не забудь про задание. И я бы советовал тебе хорошо подготовиться к зачёту. Очень хорошо…

Я нервно сглотнула. Сейчас мне чётко дали понять, что наши «личные» отношения на учёбу никак не повлияют. С меня будут драть по полной программе, вдоль и поперёк. И никакие договора и клубы этого не изменят.

Подняв сумку, поправила толстовку и попятилась к двери. Мне казалось, что мужчина сейчас он передумает и вновь загонит в угол.

Уже выходя из аудитории, услышала ехидный комментарий:

– Ты ничего не забыла?

Чёрт! Номер телефона…

Пришлось вырвать чистый лист из конспекта и коряво нацарапать там дрожащей рукой свой номер. Подходить к Игорю Александровичу я не стала, просто оставила записку на ближайшем ко мне столу и выбежала в коридор.

Он позвонит мне вечером…

Сердце рухнуло в пятки. Даже думать не хочу, чего он может попросить.

МЕСТЬ

Семейный ужин не задался. Все были погружены в свои проблемы, и разговор за столом то и дело скатывался в ненужное русло. Мама, понурив голову, молча разглядывала свою тарелку, боясь хоть что-нибудь сказать.

Женя, мрачнее тучи, ковырялся вилкой в несчастной котлете, будто хотел разобрать её на атомы. Отец же возвышался над нами едва ли не надзирателем.

У меня аппетита не было. Я будто на иголках сидела. Руки дрожали, а мысли были только о том, что вечером будет звонок.

– Олеся, как твои дела в учёбе? – скрипнул ножом по тарелке. От этого я сразу покрылась мурашками. – Что нового?

Конец света! Отец интересуется моей учёбой? От меня? Разве не проще всё узнать у нас на кафедре? Поговорить с теми же преподавателями?

Меня будто вновь пронзило ледяным взглядом. Я поспешила взять чашку с горячим чаем и отвлечься хоть как-нибудь на неё.

– Нормально, – тихо пробурчала, отмечая про себя, что понятие нормы в моём случае – резиновое.

– Как тебе новый преподаватель?

Я испуганно посмотрела на отца: с чего это он вдруг спрашивает? Откуда такой интерес?

– Ты про Игоря Александровича? – деланно пожала плечами. – Преподаватель как преподаватель. Требовательный.

– К тебе? – отец фирменным взглядом поверх очков-половинок с каким-то колючим любопытством рассматривал моё краснеющее лицо. – Или ко всем?

– Любимчиков у него нет. Он ко всем ровно относится, – отхлебнула чая. – Строгий. Почему ты спрашиваешь?

– Интересно… – отец вернулся к еде, мрачно подводя итог. – Да и хочется знать, чем занимаются твои бывшие студенты.

Мы с Женей переглянулись. Брат знал про мои злоключения с Игорем Александровичем. Теперь всё немного становилось на свои места.

– Он учился у тебя? – попыталась унять дрожь в голосе и выглядеть беспристрастной.

– Учился. Очень долго учился. Только защищался уже не у меня.

– Диплом? – нахмурившись, осушила чашку с чаем до дна.

– Кандидатскую.