ИХ. Книга пятая
Шрифт:
— Могу, — старшая из Матерей отстраненно рассматривала куб с плененным нефилимом внутри. — Но это не значит, что хочу. Я могу вызвать ярость отца этого дитя, а он в силах призвать гнев бога, которому служит, на наши головы. Я должна взвесить все риски.
— Взвешивай, только другого шанса не будет. Я — последний из тех, кто знает тайну излечения линферитовой лихорадки, так как присутствовал в тот вечер, когда пленников с Тану-шикан заразили ею, выпустив потом назад в ваш мир. Тогда же я и заглянул в голову владычицы, сумев узнать тайну исцеления.
Непривычно было слышать в звонком молодом голосе твердые, чуть надменные
— А теперь решай, что ты выберешь: потенциальный гнев второстепенного духа, так и не сумевшего защитить свое дитя, или возможность исцелить свой народ от душащей его болезни. Больше поставок рабов из Двойной Спирали не будет, эта дорожка для вас навсегда закрыта: за оставшееся до Парада Миров время малыми партиями много детей не закупишь, а прикрывать крупные покупки уже некому. И теперь единственный шанс на спасение для народа Тану-шикан — дать мне то, что я хочу, избавив навсегда ваших людей от болезни и ее последствий, вернув вашим женщинам возможность рожать, а вашим мужчинам — стать отцами, чтобы вновь наполнить пустые города людьми.
Стоило последней фразе отзвучать, и в Доме Матерей надолго воцарилась тишина. Наконец, тяжело вздохнув, матриарх тихо заговорила, и было отчетливо видно, насколько тяжело давались ей эти слова:
— Мы сделаем то, что ты хочешь. Мы соберем Круг Матерей и обрежем эфирные нити, соединяющие эту душу с ее телом, после чего в пустой сосуд поместим уже твой дух. Чтобы тело его не отторгло, мы нанесем на него связующие татуировки, запечатав вашу связь твоим истинным именем. Но даже этого хватит ненадолго: ты не сможешь до конца получить то, чего хочешь - долголетие и абсолютное здоровье проистекают из связи души с телом, и без искры, что наполняла тело силой, оно начнет разрушаться.
– Сколько у меня будет времени? – голос Лен’джера был сух и спокоен, скорее всего, он это знал и раньше.
– Примерно двести-триста лет. Не больше.
– Мне хватит, – управляющий явно был доволен ответом. – За это время я смогу подыскать себе новый сосуд или создать подходящее для меня вместилище. Теперь следующий вопрос: сколько это займет времени, и как я смогу покинуть ваш мир после ритуала?
Матриарх чуть задумалась над этим вопросом, что-то подсчитывая в уме:
– Примерно два оборота Метиды, нашего первого солнца. После чего мои люди проведут тебя через проход, ведущий в забытый Дворец Богов – там есть место, через которое можно попасть в любую точку во вселенной.
– Хорошо, – по выражению лица юноши-медиума было ясно: пока ожидания Лен’джера оправдываются, и все идет согласно его планам. – После того как мы все наши договоренности закрепим с помощью клятв на Книге моего юного друга, мы можем приступать.
Величественный кивок-разрешение, смешно смотрящийся в исполнении подростка, и недобрый прищур цепких глаз в ответ, да узловатая старушечья ладонь, выставленная в универсальном останавливающем жесте:
– Не так быстро. Сначала мы проведем ритуал очищения от болезни, убедимся, что проклятье снято, и только после этого ты получишь желаемое. Мы должны быть уверены в том, что твое средство нам поможет.
– Разумеется, – Лен’джер был спокоен и деловит, он явно чувствовал себя в своей среде. – Но и ты дашь клятву не только от своего
имени, но и за весь свой народ. Чтобы, если ты передумаешь, гнев Смеющегося Господина пал на всех вас – не хочу рисковать своей жизнью: вдруг ты передумаешь и предпочтешь сгореть в черном пламени Хаоса, а не брать на себя кару за ритуал?Матриарх недовольно закряхтела, а я прервал этот начинающийся торг:
– Что насчет моей платы?
В ответ старейшина виновато опустила голову:
– Мы не можем дать тебе то, о чем ты просишь.
И от этих слов мое сердце, кажется, перестало стучать. Я непонимающе посмотрел на юношу, служившему устами подлому ублюдку, и тот, видимо, все поняв, торопливо заговорил, обращаясь к матриарху:
– Как же так? Я же помню, у вас были подобные мастера! Я сам присутствовал при допросе пленников и даже помогал на одном из них. Щит точно был: мы так и не смогли взломать разум того воина – ни боль, ни магия, ни карты не заставили его говорить.
– Я знаю, о ком ты говоришь. Это был мой предок, и для меня радостно слышать слова о его силе и мужестве. Но у нас больше нет мастера, способного наложить такие чары: он умер после начала лихорадки. У него погибли все жены, сыновья, внуки. В той деревне он остался единственным живым человеком, чары сохранили его тело, но не дух. Мастер просто не захотел продолжать жить, утратив всех, кого любил, и ушел вслед за ними в страну теней. А у нас не осталось ни одного плетельщика чар, способного повторить его работу.
Она надолго замолчала, а я лихорадочно думал о своем: без абсолютного щита разума я очень уязвим: стоит кому-то из любителей копаться в чужих мозгах заглянуть в мои мысли, и мне конец. Весь расчет строился на том, что никто ничего не узнает, и сейчас я чувствовал, как карточный домик наших с Лен’джером планов начинает рассыпаться.
– Мы найдем для тебя достойную плату, – старая ведьма наконец подала голос. – У нас есть, что тебе предложить: наши воины на протяжении веков спускались во тьму, испытывая свою силу и мужество, а мастера из поколения в поколение передавали знания и секреты, совершенствуя свои уменья. Сокровища поверженных демонов, лучшие из творений мастеров нашего народа и артефакты, найденные нами в забытом Дворце Богов, – ты не пожалеешь, чужак, и сам выберешь себе из них достойную твоей помощи награду.
– А что с пленниками, которых я принес? – обреченно уточнил я.
На эти слова старейшина покачала головой:
– Нам они больше не нужны. Если все получится, и болезнь вместе с проклятьем покинут Тану-шикан, наши женщины сами вернут жизнь нашему народу. Пусть и не сразу, но так будет лучше и правильней, чем пытаться присадить зеленый отросток на ствол каменного дерева. От этого будет мало пользы: они чужие нашему миру, их тела слабы, подвержены болезням, много сил нужно, чтобы приспособить их к местным условиям.
Мда... еще одно разочарование. Я с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Ну и куда мне их теперь девать? Хорошо, что в походных вместилищах они могут храниться практически вечно. Но с дайнами, вложенными в покупку пленников, судя по всему, придется попрощаться, жаль, у меня были на них свои планы. А пока…
– Никакой сделки не будет, пока не найдется устраивающая меня плата, и я не получу гарантии собственной безопасности и полного исполнения договора с вашей стороны, как и он, – и я кивнул в сторону юноши с повязкой на голове.