Иисус моей веры

Все твои мысли о мире без стужи.

Он здесь затем, чтобы лишь убивать

Смертью забытые души.

Все люди спят, и они беззащитны.

Было, так есть и так будет всегда.

Но в моих снах тихо кричим мы:

Пепел как воздух, дым как вода!

– Это чудесно, – я попытался быть честным.

– Мартин, ты же не разбираешься в поэзии.

– Да, но меня… Меня эти строчки трогают. Пепел как воздух, дым как вода?

– Слоган саморазрушения.

– Здорово, – я улыбнулся, не до конца понимая смысл.

– Я закончила, и теперь мы с чистой совестью можем идти вниз, – Иисус захлопнула тетрадь и учебники, – надеюсь, последние строки возбудили в тебе призыв, – она запнулась в слове, – хотя для саморазрушения вдохновение никому не нужно.

Мне захотелось что-то ответить, но за неимением подходящих слов я просто кивнул и подошел к двери. Выходя из комнаты, я заметил на полке черно-белую фотографию маленькой девочки и мужчины, стоящего на колене рядом с ней. Было крайне интересно узнать, кто эти люди, однако страх спросить заверил меня, что данный момент неподходящий.

Атмосфера первого этажа дома противоречила ожиданиям. За несколько минут моего отсутствия здесь стало приятней находиться. Уверенности добавляла компания хозяйки дома. Она единственная была без обуви. Ее белые носки вели нас на кухню. Иисус придвинула стул к шкафчикам и встала на него. С самой верхней полки она достала коробку из-под печенья Mcvities. Девушка что-то спрятала в руках и с азартным видом сказала выбирать одну из них. Я тронул левую.

– Мартин, ты точно определился?

Я снова положил свои пальцы на сжатый кулак Иисуса.

– Познакомься с ангельской пылью, – она медленно открыла ладонь, на которой чудесным образом прямо в центре лежала крошечная таблетка.

Я взял ее и, будто не страшась того, что произойдет, собрался съесть неизведанное.

– Не так быстро! – Иисус удивилась моей решительности. Девушка выпустила содержимое правой руки обратно в банку и слезла со стула.

Меня смущала ее ответственность, и очередная прелюдия перед принятием наркотика казалась надуманной и вовсе не необходимой. Однако я благодарен ей за то, что в тот раз Иисус разделила таблетку пополам.

Сначала ощущения реальности становились необыкновенно восхитительными. Я не видел ничего странного, но все воспринималось по-другому. Значительно увеличился мой рост. Свет лампы искрился частицами чего-то первородного. После продолжительного рассматривания его я и сам стал светом. Невероятная скорость мыслей вскоре начала вызывать тошноту. Вода, которую я поглощал в большом количестве, казалась слишком гладкой. Она не могла заполнить трещины в моем горле. От жары я наконец снял пальто, но прохладнее не становилось. Я решил сесть на пол кухни вдали ото всех. Иисус пришла, почуяв неладное.

– Мартин, ты в порядке?

– Нет, я хочу, чтобы это закончилось.

– Болит живот или… Такое может быть.

– Нет. Просто это все не для меня. Тошнит, но не так, чтобы все выплеснуть.

– Хочешь выйти на воздух?

Вдруг дверь в кухню резко открылась, и внутрь ввалился тот длинноволосый парень из телефона. Он держал в руке помятый кусок пиццы и был весел. Как только он увидел сидящих на полу нас, выражение его лица стало важным.

– Кому-то из вас явно плохо, – он встал на четвереньки так, что его лицо было напротив наших. Пиццу он все еще сжимал в кулаке.

– Точно не тебе, Иисус. Только не под чем-то, – съехидничал он.

– Хватит. Просто скажи, как помочь, – Иисус явно раздражалась от беспечности незваного гостя.

– А дело-то серьезное, – мне показалось, что парень был ведущим бредовой детской передачи вроде детективных историй, – неси все таблетки, что сможешь найти. Но самое главное – жгут. Что-то вроде ремня или… галстука. Да, мне нужен галстук.

На последних словах человек хитро улыбнулся.

– Не-е-ет, мне просто нужно вернуться в естественное состояние, – я понимал, что никакой опасности нет, но Иисус уже мелькнула в двери, – зачем все это? Прошу, не надо.

– А теперь вставай, – влажные сгибы локтей «спасителя» уже упирались в мои подмышки. Он поднял меня на ноги, отчего закружилась голова.

Конец ознакомительного фрагмента.