Илартания. В объятиях сна

— Так нельзя, — прошептала, закрыв глаза, потому что стоило мне посмотреть на него как вся решимость испарялась.

— Да? — не обращая внимания на преграду, Воланд резким движением развернул меня и прижал к своей груди. — И почему? — Как я должна отвечать, если одна его рука лежит у меня на бедре, обжигая кожу, вторая обнимает под грудью, а сам он губами и языком изучает мою шею, заставляя кожу покрыться мурашками.

— Воланд, — простонала, полуприкрыв глаза, когда он добрался до особенно чувствительного местечка за ухом, — нам надо поговорить!

— Знаешь, — прошептал он, — моё имя в твоём исполнении нравится мне гораздо больше идиотского выканья. — Даже не сомневалась! И, видимо, чтобы продемонстрировать насколько, Воланд крепче прижал меня к себе, скользя рукой по внутренней стороне бедра.

Был у меня однажды не совсем целомудренный опыт, но в сравнении с тем, что я испытывала сейчас это было ничто. Я плавилась в его руках, откинув голову ему на грудь и с каждой секундой всё меньше желая останавливаться.

— Хватит, — тихо, но твёрдо сказала я, останавливая его руку и он послушался.

И это поразило больше всего остального. Атмосфера между нами резко переменилась — тВоланд шумно вздохнул, возвращая самообладание, и переместил руки, просто обнимая меня со спины.

— Меня можно отпустить, — спустя пару минут тихо призналась я, злясь на собственную слабость.

— Можно, — подтвердил он и развернул меня к себе лицом, — но не хочется. Стоит мне выпустить тебя из поля зрения и ты вмиг отдаляешься.

Ответить на это мне было нечего, особенно в свете того, что только что чуть не произошло. Даже мне понятно, что после этого отдаляться уже поздно.

— Скажи, что мне послышался намёк в твоей впечатляющей речи, — попросила, прямо глядя на него.

— Давай поговорим серьёзно, Триш? — вздохнув, ушёл он от темы и остатки недавнего удовольствия растворились в подозрениях, с каждой секундой становящихся всё более реальными.

— Разве не за этим мы сюда пришли? — ответила я вопросом на вопрос и попыталась вывернуться из объятий.

Эту вольность он мне позволил, но и только. Не выпуская моей руки, Воланд занял полюбившееся кресло и потянул меня на себя.

— А если кто-нибудь зайдёт? — поинтересовалась я для проформы, оказавшись сидящей у него на коленях.

— Не беспокойся, не зайдут. Президент я или кто?

Решив, что вопрос риторический, я предпочла высказать свои соображения.

— Меня не устраивает, что о слежке я узнаю только сейчас, — я рассматривала свои руки, не поднимая взгляда. — Мне не нравится, что меня разделяют с родителями, и я не понимаю, где именно предполагается скрываться мне. Тем более учитывая, что на носу сессия, которую мне необходимо сдать.

— Вспомни, как ты отреагировала когда об этом же тебе сообщил брат. От этого знания ничего бы не изменилось, потому что твоя жизнь и здоровье важнее твоего недовольства, уж прости, — он развёл руками. — По поводу разделения я сказал твоим родителям правду и не вижу смысла повторяться, а на счёт учебы можешь не волноваться. Ты всё сдашь по сети, с университетом я уже договорился.

Прелесть, у него уже всё и везде схвачено, вот только вопрос моего будущего места жительства беспокоил меня всё больше.

Под моим требовательным взглядом Воланд тяжело вздохнул и приобнял за талию, практически опрокидывая себе на грудь. Тёплое дыхание коснулось уха, заставив мурашки снова разбежаться по всему телу.

— Переезжай ко мне?

— Что?! — Если бы не крепко обнимающие меня руки, вскочила бы с коленей в тот же миг.

— И чего ты дёргаешься? Ты хоть представляешь где я живу?

Что-то такое всплывало в памяти, в виде картинки с огромным особняком больше похожим на дворец. Размерами.

— Учитывая моё расписание и площади дома, мы можем не пересекаться, если уж ты так этого не хочешь.

— Тогда зачем мне переезжать именно к… тебе. — Я впервые сознательно обратилась к нему на «ты», подозревая, что стань я выкать, Воланд получит повод уйти от волнующего меня вопроса.

Он тихо рассмеялся мне в волосы.

— Определись, пожалуйста, чего ты хочешь.

Если бы это было так просто!

— Я хочу, чтобы ты объяснил мне почему я должна переезжать в президентский дворец?

— Потому что ты мне нравишься, — поймав мой взгляд, честно признался он, — и меня злит, что твоя жизнь находится под угрозой, а я понятия не имею почему. А мой дом единственное место, где я могу быть абсолютно уверен в твоей безопасности!

— Но ведь причина в нападении на Эркахалон, — не поняла я.

— Не совсем.

Воланд встал со мной на руках, посадил меня на своё место, а сам подошёл к окну. Вряд ли ему хотелось рассказывать как обстоят дела на самом деле, но почему-то приходилось это делать.

— Слишком активно аргатины стремятся до тебя добраться, — наконец сообщил он, присев на край письменного стола. — И причины я не вижу.

— А как же то, что из-за меня убили одного из их главарей?

— Триш, — со снисходительной усмешкой Воланд посмотрел на меня, — подумай сама, сколько у них ещё таких осталось? И растрачивать ресурсы ради мелкой мести они бы не стали.

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — я невидящим взглядом изучала стену напротив. — До того вечера в моей жизни не происходило ровным счётом ничего необычного.

— И это возвращает нас в Эркахалон. Что-то такое ты видела или слышала, чему сама не придала значения, и для них крайне нежелательно чтобы это что-то стало известно кому-то ещё.

Я понимала его логику и воскресила в памяти тот вечер. Мы с подругами пришли практически к началу представления, потом я пыталась отыскать своё место. Стоило разместиться, как начался первый акт. Потом знакомство с Воландом и ещё пару актов, во время которых я вела себя как идиотка. Его уход, возвращение, и, собственно, нападение на Эркахалон.