Иллюзион для скептика
Шрифт:
– А, это ты, Корней… Давай, заходи. Фу! Опять дешевым одеколоном облился?
– Тебе не нравится аромат гвоздики?
Горбун разделся в неприбранной прихожей и уставился на хозяина колючим взглядом.
– Угостишь гостя?
– Пошли на кухню, – буркнул Трошкин. – Кофе, чай?
– Виски, пожалуй.
– Еды у меня нет. Так что губы не раскатывай.
– Ты не в духе сегодня? – ухмыльнулся Корней. – Что случилось? Баба допекла?
– Она меня обокрала. Представляешь? Сбежала в мое отсутствие! А мне-то невдомек. Я сразу-то не понял, что она прихватила с собой мои сбережения и смылась.
– Сбережения?
– Я не деньги имею в виду.
– Вот, как? А что же она у тебя стащила?
– Драгоценности, – соврал продюсер. Он не собирался отчитываться перед Корнеем, какую вещь сперла любовница и тем самым расписываться в собственной глупости. Не надо было перед Машей хвастать раритетом, не возникло бы у нее соблазна.
– На какую сумму?
– Большую. Это фамильные, от бабушки остались. Виски будешь с содовой или со льдом?
– Ты мне зубы не заговаривай, – нахмурился горбун.
Трошкин водрузил на кухонный стол бутылку, оливки на закуску и два хрустальных стакана. При виде спиртного гость расплылся в довольной улыбке.
– Ладно, проехали. Наливай…
После третьей порции хозяин окосел, а у Корнея ни в одном глазу.
– Значит, ты прошлую ночь один коротал? – холодно осведомился он.
– И прошлую, и нынешнюю. У меня дел невпроворот, голова кругом идет! Прихожу и вырубаюсь… Думал, Маша вернется, – вон, полный шкаф ее тряпок! – а она нарочно меня запутала. Чтобы я не догадался! Вещички свои оставила, и я дурак повелся.
– Говорил я тебе насчет нее…
– Признаю свою ошибку. Еще по одной? – предложил Трошкин. – Душа у меня болит!
– И сердце плачет, – съязвил горбун. – Драгоценности можно было в ломбард снести.
– Твоя правда…
– Зря ты меня не послушал. Надо было пришить эту дикторшу и откупиться от долга. А теперь поздно, соколик.
– Да и черт с ним! Кому нужен труп этой идиотки?
– Святой Смерти. Она примет жертву и выполнит твое желание.
– Ты прикалываешься? – вспылил продюсер. – Думаешь, я совсем из ума выжил?
– Все к тому движется.
– Тебе виднее… Кстати! Череп, который ты мне подарил, пока удачу не привлек. Я его и дорогим алкоголем поливал, как ты советовал, и лучшие сигары ему подносил, и шоколад, а он смотрит пустыми глазницами и ухмыляется. Мол, мне твои старания до фени!
Трошкин ерничал и подтрунивал над гостем. Сначала он опешил от слов Корнея про убийство, но потом перестал принимать их всерьез. Тот нарочно его провоцирует, корчит из себя инфернального злодея. Представляется служителем культа модной нынче Santa Muerte [2] и талдычит о ритуальном жертвоприношении. Что ж, при такой внешности ему ничего не остается, как создавать имидж демонической личности.
2
Санта Муэрте – Святая Смерть: современный религиозный культ, распространенный в Мексике и США.
– Святая Смерть иного подношения от тебя ждет, – назидательно проговорил горбун. – А ты дрейфишь. Ну да ладно, проехали… Не созрел ты еще! Тебе бабы дороже всего на свете. Новая любовь лучше старой? – язвительно протянул он, покачивая ногой. – Как прелестная
вдовушка? Отвечает взаимностью?– Ты об Ирине? Она необыкновенная женщина. Не такая, как все. Уникальная! Я не знаю, как себя вести с ней.
– У тебя мало опыта?
– Ирина задела мои самые сокровенные струны…
– Тебе не идет пафос, – фыркнул Корней. – Будь проще.
– Проще с ней не прокатит! Я ищу подход, который принесет результат.
– Ты бы лучше деньги искал. Часики-то тикают! – горбун постучал согнутым пальцем по новенькому «ролексу» на запястье. – Время не ждет!
– Дай мне еще неделю! – взмолился Трошкин. – Клянусь, я добуду нужную сумму!
– Ты рассказал Ирине, как погиб ее муж?
– Да. Она расплакалась, пристала ко мне с вопросами. Ты дал ограниченную инфу, Корней.
– Что купил, то и продаю.
– Тебе известно, кто убил ее благоверного?
– К сожалению, на болотах стоял туман… Мои видения смутны, догадки неоднозначны. Думаешь, легко заглянуть в прошлое?
– Ирина требует конкретики. Назови имя убийцы!
– Ты не понял? – сверкнул маленькими глазками горбун. – У него на лбу не было написано!
– Ну… обрисуй его хотя бы. Внешность, возраст, особые приметы…
– Издеваешься? Какие еще приметы? Мужик был в плаще с капюшоном! Росту высокого… а больше мне добавить нечего.
– Знаешь, сколько таких мужиков по земле ходит?
– Не хуже тебя, – разозлился Корней.
– Ты говорил, муж Ирины из-за какой-то золотой вещицы погиб, – вспомнил продюсер. – Что за вещица?
– То не твоя забота…
Деревня Киреевка
Илья провел в сарае около получаса, – наводил порядок, обдумывая случившееся. Потом вернулся в дом. Ситуация была аховая. Он привез Машу на свою дачу, где та скоропостижно скончалась. Если причиной ее смерти стал угарный газ или внезапная остановка сердца, это полбеды. А если нет?.. Если Маша убита? Каким-то изощренным способом! Кто в первую очередь попадет под подозрение?
– Я, конечно, – пробормотал бывший супруг. – Скажут, приревновал жену к сожителю, заманил в глухое место и…
Жизнь Ильи в последнее время все больше походила на черный ящик. Чего ждать? Чего опасаться? Куда кривая выведет? Неизвестно.
Маша явно боялась смерти. Она сама говорила об этом. Потенциальным душегубом считала Трошкина. Может, это так и есть?
«Продюсер проследил за нами… или пробил по своим каналам адрес домика в деревне, приехал и осуществил коварный план, – рассуждал Илья. – Как он убил Машу, покажет вскрытие. Я не криминалист, мне не понять, что здесь произошло. При любом раскладе какие-то следы должны остаться».
«Ага, – подтвердил внутренний голос. – Твоих следов тут навалом. Отпечатки пальцев и прочие доказательства – против тебя!»
У киношников особое воображение. Пиши Илья сценарий для фильма, он бы закрутил сложную интригу. Трошкин тоже тесно связан с кинематографом. Это влияет на образ мыслей, на психику, на поведение. Хорош тот сюжет, который невозможно предугадать.
«Будь я на его месте, постарался бы перевести стрелки на бывшего мужа, – констатировал Илья. – Ревность! Железный мотив. Не важно, сколько лет прошло после развода. Ненависть с годами только крепнет».