Иллюзия истины

– С каких пор я стал таким миротворцем, смешно. И, кажется, это была последняя наличка. – Дверца холодильника слегка побрякивала от бутылок.

Здесь, чтобы не сойти с ума, Сережа говорил вслух, действия не комментировал, а вот мысли – охотно, неизвестно откуда могло прийти вдохновение.

Он бросил на спинку стула толстовку и сел на край, через джинсу чувствовалась прохлада дуба, простоявшего несколько часов на сквозняке, и поставил на стол перед собой бутылку водки.

Холодная поверхность, как в первый раз на бачке в клубе.

Руки стали влажными, а сердцебиение быстрым.

Кашель. Пазухи носа стало неприятно жечь.

Сережа снял наручные часы и положил рядом, засекая примерно 5 минут.

Стена стала плыть и пропускать через себя свет. Потом появились деревья. Сережа стоял на аллее. Посмотрев вправо, он все еще видел кухню и холодильник в стиле пин-ап, снова в центр – солнечная аллея.

Несмело сделав шаг вперед, он услышал оглушающий звук, влетавший в одно ухо потоком вибрации, затем несущийся в другое ухо той же силой.

– Хватит!! –Сережа крикнул изо всех сил, но понял, что рот его будто заклеен, и вместо возгласа выдал лишь жалкое мычание.

«Факты, проверяй факты», – Пашина фраза буквально летала по всей кухне, сквозь аллею и сквозь Сережу.

Стало трудно дышать, и он схватился за горло. Аллея стала понемногу растворяться, словно очевидный мираж, звуки перестали быть громкими, а горло прекратило давить.

Сережа обнаружил себя лежащим на полу и все еще задыхающимся. Встав на четвереньки, он прополз к столу и схватил часы, прошло минут двадцать этого морального и человеческого разложения.

Мысли путались и разбивались об эйфорическое забытье, поэтому как следует поругаться не удалось, он упорно пытался хотя бы сесть, но положение звезды ему было ближе.

Так он пролежал еще с полчаса, прежде чем ощутил отвратительную сухость во рту и чувство страха.

– А вот.

Паника распространялась настолько быстро, что все техники, которые и в трезвом сознании ускользали, сейчас просто стерлись. Было страшно, все тело пронизывала дрожь. Он забился в угол и вбил в расплывающийся от подкатывающих, но успешно сдерживаемых слез телефон номер по памяти и, дождавшись ответа на другой линии, слегка запинаясь, прошептал:

– Мне страшно, очень страшно, приезжай, я не могу так больше, умоляю.

– Я тебе, кажется, сказал, что не приеду. Решай сам.

Сережа продолжил хватать воздух ртом.

– Ладно, жди, постараюсь минут через 10 приехать, я как раз недалеко. – Юра все еще говорил черствым голосом и быстро положил трубку, хотя на самом деле уже практически запрыгнул в машину и был в дороге, потому что прекрасно знал, что если он не приедет, то никто другой тем более. Только Юрин номер Сережа помнил наизусть в любом состоянии.

Когда Юра открыл дверь и сорвал эту хлипкую цепочку, обнаружил друга с пустыми глазами, сидящего в углу кухни, рядом с полуоблезшей батареей, где он напевал припев доброй песни конца 70-х:

Always look on the bright side of life

Always look on the light side of life.

– Вставай, я не оставлю тебя здесь больше ни на минуту. Ты сам понимаешь, во что это выльется. Где дрянь? – Юра не стал даже разуваться.

Сережа кивнул на столешницу и продолжил петь.

Юра посмотрел на зип-пакеты, один из которых был вообще запечатан, а второй валялся раскрытый. Уже чуть позже, поглядев на поверхности кухни, он понял, что при всем абсурде ситуации его товарищ практически ничего не принял.

С отвращением Юрий смыл все содержимое в туалет и хлопнул дверью, которая тряслась при закрытии, издавала неприятный вибрирующий звук.

– Какая же ты сволочь, Нежин.

Юра сел рядом и положил его голову на свое плечо. Он был злым: на Сережу и на ситуацию. Устал постоянно вытаскивать его за уши, словно подростка, из всяких сомнительных историй. А Сережа все знал, знал, что прямо сейчас Юру изнутри разрывает ярость, и как будто специально все делал для того, чтобы вывести из себя.

Уже в машине Сережа ляпнул, не ожидая ответа, потому что ехали в полной тишине:

– Я всегда себя так инфантильно веду?

Недолго думая, Юра ответил:

– Все время, как я тебя знаю. Это твой характер, сам знаешь. Что я сделаю?

Пропустив поворот на общий двор, он понял, куда они едут, и возражать не стал, только сжал губы и еще более показательно отвернулся. Через несколько минут иномарка сделала разворот и поехала по дворам.

– Если ее нет дома, то тебе, считай, повезло. – Юра заглушил мотор и вышел, хлопнув дверью. Он никогда не относился бережно к своим машинам. Банкротство пришло, а состоятельная привычка осталась. Не сказать, что он в чем-то нуждался, но потеря бизнеса никого никогда не красила.

– Звони.

Сережа позвонил в звонок. Очень настойчиво.

Дверь открыла Тоня и неловко улыбнулась:

– А вы чего даже не написали? Проходите.

Сережа пихнул в спину друга и закрыл дверь, пройдя в гостиную, они уселись на большой диван. Девушка развернула кресло от рабочего стола и села напротив:

– Ну, я слушаю. Или продолжим играть в молчанку?

Юра посмотрел на друга, сидящего в закрытой позе, как бы призывая к ответу.

– В гости наведались, но с поводом. Я не знаю, с чего начать.

– Начни уже хоть как-нибудь. – На лице девушки проскользнуло непонимающее выражение, и она заправила волосы за уши.

– Начну я. – Юра охотно вмешался. – Делай с ним что хочешь, я уже не вывожу, с меня хватит. Я только что выловил его со съемной квартиры, где он нанюхался и сидел в углу, умолял меня приехать, задыхался в трубку. К чему это, а? – он снова бросил заведенный взгляд на друга.

– Сереж, это правда? – Тоня обеспокоенно подняла глаза.

Он не знал, что ответить. Было стыдно, просто дико стыдно. Не скажешь ведь, что это некий эскапизм, потому что это неправда, он был лотереей. Кроме ненависти к себе в прошлом, который не пойми за чем набрал старые контакты и отдал последнюю наличку на неясные цели. Назло Юре, все ему назло, лишь бы снова заметил. В таком было тяжело признаться даже себе, но это так отчетливо крутилось в мыслях. Побочные действия психотерапии – постоянные выводы.

– Правда. Но я немножко. Уже не тот возраст, чтобы баловаться этим. Жутковато было. – В конце фразы он кашлянул для убедительности.

– А так ты как будто не знал. Ну все, передаю тебя Тоне. У меня еще дела, задумайся о том, что ты вытворяешь. Прошу. – Юра вышел в коридор, а Тоня, показав жестом, что скоро вернется, мелькнула за ним и закрыла дверь гостиной с другой стороны. Сквозь матовое стекло было видно, как она что-то сказала Юре, и он вместо лестничной клетки пошел на кухню. <