Иллюзия истины

– Туалет – во. – Денис показал палец вверх. – Сейчас досидим, я тебе по-человечески дом покажу, я прям рад, что такой он получился.

– Хорошо.

– Мы там про бодибилдеров вроде говорили, так вот я продолжу. В детстве я хлюпиком был, не совсем палкой, конечно. И меня в общем устраивало мое сложение, а потом спорт меня втянул, стал качаться. Борьба не пошла, а вот тренажеры… Первый мой тренер – друг бати, сто пятьдесят отжимал лежа. А, да ты ж видел фотки, где я пионер. – Денис уже стал немного пьяным и говорил соответственно.

Сережа все еще не понимал, почему собеседник называл качалку бодибилдингом, но внимательно слушал. Впрочем, при долгом взгляде на Дениса выглядел просто большим, никаких роскошных бицепсов, по крайней мере, в расслабленном состоянии, увидеть было нельзя.

– Видел, у тебя больше всего фоток в галстучке, почему?

– Эх, Серега, да весело было. Ты вот ездил?

– Конечно, очень часто! Что ж, я зря тебе салют показал? Да даже если хорошо поискать, где-нибудь в шкафах найдется галстучек. А так я к коммунизму не очень.

– Зря вот ты так про коммунизм. Сначала я сейчас про коммунизм расскажу, а потом про пионерию! – Денис уже тоже пил газировку вместо пива.

Новый друг что-то красочно рассказывал, активно жестикулируя, а Сережа анализировал разговор по телефону с Юрой. Он снова уловил нотки тревоги, от которых дыхание участилось, слушать про коммунизм не хотелось, поэтому Сережа вспомнил некоторые приятные и не очень моменты пионерского отдыха, немножко прикрыв глаза, подставляя лицо под прохладный ночной ветерок.

Это было лето, когда Юра уехал с родителями на море, а Сережу одного отправили в пионерлагерь.

Дискотека. Играет «Звездное лето», и на эстраде раздается радостный детский хор голосов, иногда и заглушающий песню. А мальчики лет одиннадцати в окружении ровесников стоят за корпусным домиком, что-то пряча за спиной и постоянно оглядываясь.

– Гриш, иди на шухере постой, – сказал самый высокий.

– Что сразу я? Пойдемте в лес лучше, там-то точно никто не спалит.

– А если в лес уйдем, нас искать будут. Я уже и так, кажется, видел Марию Степановну. – Мальчик в мастерке показал пухлым пальчиком вправо.

– Ага, и я, – подхватил мальчик в кепке.

Долго думая, с Гришей все согласились, и компания из шести человек направилась в сторону леса, находящегося на территории лагеря. Было темно, а фонари работали не везде, но где фрагментарно был свет, можно увидеть красные галстуки и нарочито белые рубашки.

В лесу не очень страшно, но после рассказов лагерных легенд от соседей, которые ездят сюда каждый год, становилось не по себе, но страх гнева вожатых, пожалуй, побеждал.

– Ну, доставай. – Гриша пихнул длинного, после чего тот из кармана вынул пачку сигарет и зажигалку.

Сережа стоял и с трепетом, как акт взрослой жизни, предвкушал свою первую сигарету, еще не зная, что та обернется ему зависимостью.

Длинный на своем примере показал, как нужно, и стал передавать сигарету по кругу.

Впотьмах ничего не было видно, да даже лица.

Сережа удивленными глазами и дерганьем узла галстука реагировал на задыхающийся кашель своих товарищей, но тут уже и его очередь подошла.

– Серый, че замешкался?

– А, я ничего, задумался.

Сережа крепко схватил сигарету указательным и большим пальцем, чтобы не уронить от волнения.

Мальчик чуть вдохнул и сразу же выдохнул, даже не кашлянув.

– О, а ты что курил раньше, я думал, ты мелкий.

Обсуждающий шепот прошелся по всей компании, и Сережа довольно улыбнулся, после чего побежал к кустам, чтобы понять, что никогда больше не нужно курить крепкий табак.

После, потерев пальцы листьями, ребята пошли на дискотеку, а Сережа со своим другом замедлили шаг и пошли в обход.

– Что с тобой было-то?

– Да, наверное, съел не то. А ты как думаешь?

– А я знаю, что это от сигареты. У меня папа такие курит, дал попробовать, я вообще не помню, что было, он сказал мне, что это чтобы я никогда не курил.

Денис, неожиданно отучившийся, вернулся с ружьем, тем самым, которое было испачкано.

– Иди сюда, я говорю, сюда иди, – обозлившимся тоном закричал новый знакомый.

– Денис, ты меня с кем-то перепутал?

Ответа не последовало, а вот пьяный человек с заряженным ружьем был все ближе.

Сережа секундно прикинул, куда бежать, ведь кругом лес и соседние дома, в которых не горел свет.

Выстрел в воздух.

– Вот тварь, – прошептал себе под нос Сережа.

Схватив брошенные вещи, он побежал вперед к невысокому забору, по периметру огибающему дом, потому что нетрезвый полоумный мужчина вряд ли полезет за ним через такое препятствие. Кое-как, вначале перекинув вещи, Сережа перелез через забор, затем больно приземлился на копчик, но отвлекаться было некогда. Он накинул сумку на плечо и побежал. Вперед. Прямо в глухой лес. Куда потом – не важно. Что с машиной – не важно.

За спиной раздалось несколько выстрелов, которые пробудили чью-то собаку, но Сережа слышал только отголоски всего, так как был уже в самом центре леса, на неизвестной опушке.

– Что я сейчас имею? Вечер с сомнительным ландшафтоведом, машина у него же. Сижу один с разряженным телефоном в центре леса и без света. Да, здорово! – он пробирался сквозь высокую траву на ощупь и вслух анализировал ситуацию.

– Зато, – он все еще не мог отдышаться, – зато меня не убили. А вот и опушка, где-то должен быть хотя бы магазин.

В следующую минуту Сережа от страха чуть не выронил сумку и побежал быстрее, в кустах показались глаза, шуршание и стук.

Стук был в ушах, а не в лесу, но это Сережа понял только на пороге магазина рядом с дорогой.

– Надо же, как все циклично. Откуда начал путь, туда и пришел. Спасибо. – Сережа посмотрел на звездное небо и не раздумывая зашел в магазин с вывеской «24. Круглосуточный супермаркет».

Продавщица, видимо, была не в курсе вывески, потому что клевала носом над кассой, закрыв ее локтями. Мужчине было неудобно ее будить, но ночевать на полу было неудобнее.