Иллюзия любви
Шрифт:
– Здравствуй, родная, – елейно заговорил он, – вот ты и пришла ко мне. А я ждал тебя, ждал...
Нина хотела спросить, откуда дядя Моня мог узнать о ее возможном приходе, но не решилась. Крылатая тень черной молнией промелькнула в умильно полузакрытых глазках дяди Мони. Но в следующую секунду он уже тихо рассмеялся – словно рассыпал по полу крохотные, но смертельно острые иголки.
Нина опустила глаза в пол.
– Я... Мне нужна... твоя помощь, – кусая губы, выговорила Нина.
– Ну, конечно! – всплеснул руками дядя Моня. – Иначе и быть не может! Ах, молодые люди, молодые
Нина от удивления подняла на дядю Моню глаза.
«Что это с ним? – подумала она. – Мне даже на секунду показалось, что его слова звучат искренне... Но никак не могут они искренне звучать, потому что произносит их – дядя Моня. Я давно знаю этого человека и только моя осторожность спасла меня от его когтей. Но Борис... Но Васик...»
Дядя Моня снова рассмеялся, закинув голову вверх. Лампочка метнулась в сторону и со скрипом закачалась на тонкой шее из перекрученных проводов. Дикие очертания теней заметались по стенам комнаты.
Нина задержала дыхание, стиснув зубы, чтобы не поддаваться испугу.
– Так что ты хотела спросить у меня? – отсмеявшись, проговорил дядя Моня.
– Ты дал мне мазь... чтобы я помазала губы и... А получилась так, что... – сбиваясь и путая слова, Нина рассказала улыбающемуся дядя Моне о том, как Васика ударил приступ, приведший в летаргии.
– Очень интересная история, – закивал головой дядя Моня, когда Нина закончила рассказывать. – Только причем же здесь я?
– Я... Ты дал мне эту мазь, – тихо, неожиданно твердо проговорила Нина. – Которая убила Василия... Васика.
– Мазь? – очень натурально удивился дядя Моня и снова всплеснул руками. – При чем здесь мазь? После того, как снадобье подействует, ты должна была сказать то, что твой друг должен был для тебя исполнить. Насколько я понял из твоего рассказа, ты ничего ему не сказала...
– Я просто не смогла!.. – срываясь на слезы, вскрикнула Нина.
– Значит, за тебя это сделал кто-то другой, – закончил свою мысль дядя Моня, – я не знаю, что там сказали твоему возлюбленному... э-э... бывшему возлюбленному, но результат налицо. И в случившемся виновата только ты.
Дядя Моня печально покачал лысой головой. Нина медленно подняла глаза и посмотрела прямо в лицо своему собеседнику. Внезапная мысль словно ударила ее, когда она увидела тлеющие огоньки издевательского смеха на дне глубоко запавших глазенок дяди Мони.
«Он знал, – холодея от догадки, мысленно проговорила Даша, – он точно знал, как это должно было случиться... Да, теперь я в этом уверена. Это не я – это он убил Васика».
Дядя Моня отрицательно покачал головой и снова тихо рассмеялся.
– Сама-а... – протянул он, указывая скрюченным пальцем на Нину, – сама-а-а...
«Он читает мои мысли? – у Нина закружилась голова. – Как это... Он... Он... Он – чудовище»...
Дядя Моня смеялся.
Неожиданно что-то лопнуло в голове Нины, душу ее наполнила обжигающая отвага.
– Сволочь! – закричала она, сжимая кулаки. –
Зачем ты все это делаешь?! Зачем тебе нужно это?!Уже не соображая ничего и не помня себя, Нина бросилась на стоящего перед ней старичка, но дядя Моня едва заметно шевельнул рукой – и Нина вдруг рухнула, как подкошенная, сраженная диким приступом боли в животе.
– Гадина... – хрипела она, корчась на полу от непрекращающейся муки, – зачем тебе все это? Зачем тебе все это?..
И тут в голове ее прозвучали слова. Неизвестно, возник ли ответ на заданный Ниной вопрос сам собой – огненным пузырем возбух в обожженном болью сознании – или долетел из каких-то никому неведомых сфер – или каким-то образом донесся от молча улыбавшегося дяди Мони...
– Мне нужны ваши души, мои маленькие друзья... – услышала Нина сквозь звон в ушах, – мне нужны ваши силы... Это естественно – чтобы жить, ты должен убивать других. Но ведь я никого не убиваю...
Нина затихла на полу. Боль постепенно успокаивалась, давая возможность девушке соображать и мыслить трезво. Она подняла голову и увидела, что дядя Моня, участливо склонившийся над ней, что-то ласково говорит:
– Я ведь никого не убиваю, – улыбаясь, говорил дядя Моня, – тебе уже не больно?.. Вот... У тебя был острый приступ какого-то заболевания, судя по всему. А отчего всего это? А это все от нервов. Хочешь, я принесу тебе сейчас замечательную микстурку?
Нина нашла в себе силы отрицательно покачать головой. Туман в сознании ее рассеивался.
«Что это? – подумала она. – „Мне нужны ваши души“... „Мне нужны ваши силы“... Это говорил дядя Моня или мне просто послышалось? Я где-то читала, что от сильной боли люди иногда галлюцинируют»...
– Ну вот все и прошло, – проговорил дядя Моня, выпрямляясь, – ведь не болит теперь?
– Нет, – едва слышно пробормотала Нина.
– Отлично! – воскликнул дядя Моня и легонько прихлопнул в ладоши. – Тогда иди себе с миром. Но не забывай старика. Если что-нибудь тебе понадобиться, приходи. Я всегда рад вам помочь... мои маленькие друзья.
Нина вздрогнула. Она с трудом поднялась на ноги и только тогда вспомнила, что не получила еще совета от дяди Мони – как быть со впавшим в летаргический сон Васиком. Нина оглянулась и с изумлением увидела, что она одна в тесной, заваленной различным хламом комнате.
– Дядя Моня, – позвала она, но никто ей не ответил.
Чуть слышно, скрипнув, приоткрылась дверь, словно приглашая ее выйти из комнаты.
Нина вздохнула и вдруг снова – горячечный дурман окутал ее. И откуда-то издалека принеслись слова:
– Я даю вам то, что вы хотите... Я ни к чему не принуждаю – я просто даю вам все желаемое... А дальше – ваше дело. Человек очень слаб. Поэтому и происходят такие неприятные вещи...
– Какие? – механически задала вопрос Нина, но тут же поняла, что не разобрала голоса, произносившего слова, которые она только что услышала. Ей даже показалось, что слова эти возникли в ее голове совсем не при помощи обычного для всех людей голосового озвучивания.
– Господи... – пробормотала Нина и тряхнула головой, чтобы избавиться от остатков тумана, клочьями блуждавшего по темной пустыне ее сознания.