Илон Маск

Он заранее сказал, что сочтет экспериментальный полет успешным, если ракета оторвется от пусковой установки, поднимется достаточно высоко, чтобы скрыться из вида, и предоставит достаточное количество полезной новой информации и данных. Эти цели были достигнуты. Но ракета взорвалась. Большинство людей посчитали бы это катастрофическим провалом. И на мгновение, глядя на экран, Маск, казалось, упал духом.

Но остальные присутствующие в командном пункте начали аплодировать. Они радовались своему достижению и тому, чему они научились. Наконец Маск встал, поднял руки над головой и повернулся к остальным. “Молодцы, ребята, – сказал он. – Это успех. Наша цель состояла в том, чтобы оторваться от установки и взорваться вне зоны видимости, что мы и сделали. За всем в такой ситуации не уследишь, поэтому выйти на орбиту с первого раза непросто. Сегодня отличный день”.

В командном пункте

с Гриффином и Эксом

Возле командного пункта

с Граймс и Тау

Тем вечером около сотни сотрудников SpaceX и их друзей собрались в тики-баре на Starbase и устроили полупраздничную вечеринку с танцами и молочным поросенком, зажаренным на медленном огне. За эстрадой в баре стояло несколько старых ракет Starship, в стальных корпусах которых отражались огни вечеринки, а на ночном небосводе словно по команде поднимался яркий и красный Марс.

У лужайки Гвинн Шотвелл разговаривала с Хансом Кенигсманном, который в свое время стал четвертым сотрудником SpaceX и двадцать один год назад познакомил ее с Маском. Кенигсманн, ветеран пусков на Квадже, по доброй воле прилетел в Техас, чтобы как обычный зритель понаблюдать за взлетом новой ракеты. Он не видел Маска с запуска Inspiration4 в 2021 году, после которого тот вынудил его уйти из компании. Он подумал подойти и поздороваться, но решил этого не делать. “Илон не из тех, кто оглядывается назад и дает волю чувствам, – сказал он. – Ему плохо дается такое сопереживание”.

Маск и Граймс сидели за столом вместе с его матерью Мэй, которая прилетела в Техас накануне поздно вечером, отметив в Нью-Йорке свой семьдесят пятый день рождения. Она вспоминала, как в детстве родители каждый год возили всю семью в пустыню Калахари в ЮАР. Она сказала, что Илон пошел характером в них: одно поколение любителей приключений передало любовь к риску следующему.

Экс подошел к одному из костров, а когда Маск мягко попытался отвести его в сторону, надулся и запищал, недовольный тем, что его ограничивают. И Маск его отпустил. “Однажды, когда я был маленький, родители сказали мне не играть с огнем, – вспомнил он. – Я взял коробок спичек, зашел за дерево и принялся их поджигать”.

“Ошибки, говорят, людей формуют”

Взрыв Starship стал для Маска весьма символическим. Он был удачной метафорой свойственного ему стремления ставить перед собой большие цели, действовать импульсивно, идти на огромные риски и достигать невероятных высот, но также рушить все вокруг, маниакально хохоча, и оставлять после себя дымящиеся руины. Его жизнь давно стала мешаниной из исторических прорывов и безумных срывов, пустых обещаний и экстравагантных причуд. Он высоко взлетал и низко падал. Из-за этого фанаты в нем души не чаяли, а критики разносили его в пух и прах, и каждая из сторон при этом проявляла отчаянное рвение, характерное для гиперполяризованной эпохи Twitter.

С самого детства движимый своими демонами и героическими побуждениями, он снова и снова провоцировал скандалы, делая эпатажные политические заявления и без нужды влезая в драки. Порой он становился совершенно одержим и регулярно взлетал к линии безумия Кармана – к размытой границе, отделяющей реальное видение от галлюцинаторного. В его жизни было слишком мало пламеотводящих каналов.

В этом отношении запуск Starship стал лишь одним из событий вполне типичной для него недели и продемонстрировал, что Маск готов идти на риски, которые редко принимают зрелые директора, работающие в серьезных отраслях.

• В ходе совещания о финансовых показателях Tesla, состоявшегося на той неделе, он вновь напомнил о своем желании снизить цены, чтобы увеличить объем продаж, и снова, как и каждый год начиная с 2016-го, спрогнозировал, что система полностью автономного вождения будет готова через год.

С Граймс и Мэй после запуска

• На конференции рекламщиков в Майами, которую он посетил на той неделе, его интервьюер, директор по рекламе NBC Universal Линда Яккарино, сделала ему неожиданное личное предложение: возможно, именно она могла бы стать идеальным кандидатом на должность директора Twitter. Они никогда прежде не встречались, но после того, как Маск купил Twitter, она упрямо писала и звонила, пытаясь убедить его приехать на конференцию. “У нас были сходные представления о том, как может развиваться Twitter, и мне хотелось ему помочь, а потому я стала преследовать его, чтобы он согласился дать мне интервью в Майами”, – говорит Линда. Тем вечером она устроила для него ужин с дюжиной крупнейших рекламодателей, и он задержался там на четыре часа. Он понял, что Яккарино, вероятно, идеальный кандидат на должность: она была чертовски умна, очень хотела получить эту работу, понимала, как зарабатывать на рекламе и на подписках, и мастерски налаживала отношения с людьми, прямо как Гвинн Шотвелл в SpaceX. Но вместе с тем Маск не хотел уступать ей слишком много власти. “Мне придется и дальше работать в Twitter”, – сказал он, вежливо намекая, что у руля останется он сам. Она ответила, что он может считать это эстафетной гонкой. “Вы делаете продукт, передаете мне эстафетную палочку, я его реализую и продаю”. В конце концов он предложил ей должность генерального директора Twitter, а сам остался председателем совета директоров с полномочиями генерального директора и техническим директором компании.

• Утром в день пуска он пошел напролом и предложил убрать из Twitter голубые галочки, удостоверяющие личность знаменитостей, журналистов и других видных деятелей. Сохранить их могли лишь те, кто будет оплачивать подписку. Он действовал из нарочито праведного стремления к моральной справедливости, не думая о том, как сделать сервис лучше для пользователей, и это привело к вспышкам недовольства среди обиженных твиттерян, которые пытались решить, кто из пользователей заслуживает галочку.

• В Neuralink на той неделе был завершен последний раунд опытов на животных, и компания обратилась в Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств (FDA), чтобы получить разрешение на вживление чипов в мозг испытуемых людей. Четыре недели спустя разрешение было получено. Маск настаивал, что необходимо провести публичную презентацию, чтобы показать достижения компании. “Мы хотим показывать публике все, что делаем, – сказал он команде. – Тогда люди будут нас поддерживать. Именно поэтому мы показывали взлет Starship в прямом эфире, хотя и знали, что в какой-то момент ракета, вероятно, взорвется”.

• Проведя еще один тест-драйв в Tesla, Маск заявил, что теперь совершенно уверен, что им стоит сделать ставку на ИИ, используя разрабатываемый Дхавалом Шроффом и его коллегами планировщик траектории на базе нейронной сети, который на видеороликах обучается имитировать действия хорошего водителя. Он велел им создать единую интегрированную нейронную сеть для полностью автономного вождения. Подобно тому как ChatGPT может прогнозировать, какие слова будут дальше использованы в разговоре, ИИ-система для ПАВ должна обрабатывать изображения с автомобильных камер и прогнозировать последующие движения рулевого колеса и педалей.

• Капсула Dragon, разработанная в SpaceX, вылетела с Международной космической станции и штатно опустилась в море неподалеку от побережья Флориды. Она оставалась единственным американским космическим кораблем, который мог прилетать на МКС и возвращаться обратно на Землю, и месяцем ранее произвела такой полет с четырьмя астронавтами, включая одного россиянина и одного японца, а следующий полет был назначен через четыре недели.

Можно ли сказать, что дерзость и отвага, которые подталкивают Маска ставить перед собой грандиозные цели, искупают его грубость, резкость и опрометчивость? Что они искупают все моменты, когда он ведет себя как козел? Конечно же нет. Можно восхищаться тем, что хорошего есть в человеке, и осуждать его за плохое. Но при этом важно понимать, что все черты личности переплетаются друг с другом, порой очень тесно. Устранить негативные характеристики, не повредив остальное, бывает чрезвычайно сложно. Как учит нас Шекспир, безупречных героев не бывает, и одни из них оказываются трагичны, другие – повержены, а те, кого мы считаем злодеями, на самом деле гораздо более сложны. Он пишет: “Ошибки, говорят, людей формуют” [27] .

27

Перевод М. Зенкевича.

На неделе, на которую был назначен запуск, Антонио Грасиас и другие друзья поговорили с Маском о том, что он должен сдерживать свои горячие и разрушительные порывы. Они сказали, что, если он собирался возглавить новую эпоху исследований космоса, ему нужно стать выше политики. Они вспомнили, как однажды Грасиас заставил его на всю ночь запереть телефон в гостиничном сейфе и сам ввел код, чтобы Маск не достал его и не начал твитить, но в три часа ночи Маск проснулся и вызвал охранника, чтобы открыть сейф. После пуска он показал, что бывает сознателен. “Я так часто сам себе стреляю в ноги, что пора купить кевларовые сапоги”, – пошутил он и предположил, что в Twitter не хватает кнопки отложенного постинга для самоконтроля.

И правда, Маску, пожалуй, не помешала бы кнопка самоконтроля, которая позволила бы ему не публиковать опрометчивые твиты, а также сдерживать свою импульсивность и ограничивать проявления сатанинского режима, которые не обходятся без последствий. Но мог ли сдерживаемый Маск добиться того же, чего и несдержанный? Может, он пришел к успеху именно потому, что у него нет ни фильтров, ни границ? Получится ли у нас отправить ракеты на орбиту и перевести мир на использование электрических автомобилей, не принимая Маска целиком, при всей его неуравновешенности? Порой великими новаторами становятся сознательно идущие на риск великовозрастные дети, которые упрямо отказываются приучаться к горшку. Они бывают безрассудными, неприятными и даже деструктивными. Они также бывают безумными. Безумными настолько, чтобы счесть, что им под силу изменить весь мир.

Благодарности

Илон Маск позволил мне на два года стать его тенью, присутствовать на его встречах, проводить с ним десятки интервью и беседовать с ним поздними вечерами; он предоставил мне свои электронные письма и текстовые сообщения, а также настоятельно рекомендовал своим друзьям, коллегам, родственникам, противникам и бывшим женам не уходить от разговора со мной. Он не просил прочитать получившуюся книгу до публикации, не читал ее и не влиял на содержание написанного.