Илотан. Сибирь

– Мерген, давай ко мне.

Тот метнулся к нему под защиту надежных телохранителей.

– Давай выводи. Ты дорогу обратно знаешь, – приказал сотник. – Мы тебя защитим.

Маленький отряд, словно мощный кулак, метнулся в сторону. Впереди скакал Мерген с двумя торгаутами вставшими по бокам. Отчаянно нахлестывая лошадь, за ними следовал Харахан, молча, без всяких выкриков и команд, надеясь только на Мергена и Тенгри. Проводник прекрасно ориентировался на местности. Вырвавшихся из окружения, с десяток всадников, он уверенно вел в сторону реки Булэон, придерживаясь русла реки Илотки. Через пару ли, оторвавшись от погони, отряд свернул в сторону цепи горных возвышенностей и вдоль него направился к месту своей переправы.

В это время Харахану очень хотелось, чтобы его саврасая лошадь, которая так хорошо видна, стала пегой и неприметной, сливаясь с окружающем его пространством, а он сам обратился в невидимку и растворился. Окруженные со всех сторон пришельцы, видя, что их предводитель покинул их, оставив на волю небес и местных жителей, прекратили сражаться. Их осталось совсем немного, не более десятка, израненных и не имеющих ни малейшего желания размахивать саблями. Они обреченно сбились в кучку и побросав оружие сдались, надеясь на снисхождение победителей. Среди них не было ни одного кета. Погибли все до одного. Маймоны, рослые и сильные воины, послезав с лошадей, стояли, понурив головы в позе покорности и повиновения. Пленникам быстро связали руки, отвели в сторону лошадей. Дело было закончено и настала пора осмотреться, посчитать потери.

Внутреннее напряжение, связанное со сражением у Илотана постепенно прошло, и он стал осознавать и анализировать прошедшее и видеть происходящее.

Нород (амазонки.авт.) стояли кучкой, молча разглядывая своих недавних противников. Подойдя к ним, Илотан нашел силы приветливо улыбнуться Аморгал:

– Все живы? – спрашивает он ее. – Есть ли раненые?

– Слава Тенгри! Все живы и даже не ранены. – отвечала она ему. – Ракша (злой дух.авт.) не помог нашим врагам.

К ним подошел Голсан. Лезвие его большой сабли было красным, на одежде подтеки крови, то ли своей, то ли убитых им врагов.

– Молодец, Илотан! Умеешь командовать людьми.

И пошел дальше, к своей юрте. Люди потянулись вслед за ним, чтобы услыхать его слова, которые им были так необходимы в это время. В ожидании окружили плотным полукольцом его юрту. Наконец он вышел, уже без своей сабли и в чистом, новом дэгеле (халате.авт.). Как ни велик оратор Голсан, но разговаривать с людьми умел. Положение обязывало. Он пристально осмотрел своих сородичей, односельчан, кераитов с Верхней Кирети. Хотелось ему сказать многое, но сказал, как умел:

– Сегодня мы победили наших старых врагов маймонов и кетов! Потеряли и своих людей. Наши ижины (матери.авт.) скажут всем вам только спасибо. Не забывайте и о родственниках погибших нукеров (товарищей.авт.). Машалла (не дай Тенгри.авт.), чтобы они снова обернулись в наши края. Пускай бухалдой (нечистый дух.авт.) покинет их, и они обратятся в мирных людей.

– Однако теперь их долго не будет у нас, – громко прокричал кто-то из толпы. – Дали мы им по загривкам.

– Как знать, как знать… – проговорил Голсан. – Надо выставить харачу.

Переправившись через Булэн, остатки сотни Харахана проскакали еще с десяток добрых ли, пока пришли в себя. Оставив взмыленных лошадей, решили немного передохнуть и покормить лошадей. Напиться воды успели, когда переправлялись через реку. Долгий летний день шел к концу и даже начинало смеркаться.

– Заночуем здесь, – распорядился Харахан. – Нас уже никто не догонит. Да и погоня навряд ли была.

– Здесь, так здесь, – согласился Мерген. – Утром решим, как быть нам дальше. У меня на счет этого есть кое-какие мысли.

Из переметной сумки он достал куски сушенного мяса и разложил перед спутниками.

– Мох (мясо.авт.) – ешьте и спать.

Утром проснулись с первыми лучами Солнца. На душе у Харахана камень. Его угнетало то, что он основательно разгромлен. Погибли люди. Что он скажет своим родичам и соплеменником по возвращению? Появляться на родине с таким позором ему не хотелось. Мерген прекрасно понимал своего хозяина и также раздумывал о том, как им поступать. И вот, проснувшись и придя в себя от мучавших его ночью комаров, решился поговорить. Таргауты повели диалог о своей дальнейшей судьбе:

– Мерген, я не хочу появляться в Моймонах. Там меня ждут осуждение и позор. Что будем делать? – сетовал Харахан, укладывая в свой большой чувал остатки еды и арзы – будут называть «бахан» (дерьмо.авт.).

– А давай сделаем вид, что… – Мерган внимательно смотрит на сотника, – мы не поедем обратно в Моймоны.

– А куда?

– Я знаю одно надежное место. Там мы пересидим, а дальше будет видно.

– Говори, не томи.

– Пойдем на реку Урик. Там много рыбы и дичи. Есть и юрты. Я умею охотиться. Заведем соколов, они много добычи принесут нам. Можно прожить неплохо.

Вариантов не было и Харахан согласился со своим проводником. Хорошо. Идем туда.

Они добрались до места быстро и пройдя вниз по течению Урика встретили небольшое поселение из трех юрт, где и обосновались, подружившись с местными жителями. Так появился улус «Шанхар» (соколиная охота.авт), который с течением времени вырос в улус.

За солью

часть 2

После разгрома названных разорителей Киретского края, жизнь в Илотах на какое-то время установилась мирной и тихой. Жители улуса занимались привычными, повседневными делами, которыми были обремены с незапамятных времен. Прошли знойное лето и затяжная осень с ее ливнями и холодными ветрами. Наступившие морозы сковали речки и загнали скотину с сочных лугов в стойлища, где хотя бы не было принизывающих ветров. В самом начале прочно установившейся зимы шаман Голсан прибыл с небольшого хурала, состоявшегося в улусе Алтарь. Собрав жителей улуса Илоты около своей юрты, поделился с ними о том, что услышал на этой большой сходке старейшин, которые проводились два раза в году, зимой и весной.

Как обычно, в обеденное время, собирались почти все люди улуса. Каждому было очень любопытно узнать новое из уст Голсана, которому доверяли свою жизнь и верили, как самим себе. Наконец войлочный полог, закрывающий дверь юрты откинулся и из нее вышел долгожданный посланец. Одет в новенький дэгэл, который обменял в более цивилизованном центре на свои кузничие изделия и новую шапку из соболя. Щурясь от яркого света солнца, поздоровался с односельчанами.

Илотан был тут же, вместе со своим неразлучным другом Байиром. После победы и изгнания захватчиков, их стали уважать и даже советоваться. У Илотана подросли усы, а на подбородке появились первые признаки бороды. Пока легкий пушек. На зависть другим парням и даже взрослым мужчинам, у которых до самой старости не выросло на лице ни одного поднимающего достоинство, волоска.

Толпа притихла. Все неотрывно смотрят на старейшину:

– Надо готовить людей на найдан. По весне отправить в Алтарь, – начал Голсан свою речь. – У нас есть ловкие ребята. Он смотрит на Илотана, затем на Байира и продолжает дальше:

– Однако есть дела поважнее найдана. Скоро поедет обоз за солью в Тальман. В Голмеди изготовили котлы на обмен. Из нашего улуса надо отправить двоих для охраны. Да и соль в наш улус они привезут. Кого будем отправлять? – он замолчал, внимательно вглядываясь в такие знакомые лица односельчан.