Именем Анны. Возврата не будет

М-да. Зря он про это подумал, мысли снова развернуло в сторону Егора, ведь на сегодняшний день именно он оплачивал эти счета.

– Это она приходила в мой номер, – сказал Лент, собравшись с силами. – На ней был халат Полины Солнцевой.

Самая нетрудная часть признания, но и она, судя по тому, как вильнула машина, лешего удивила. Айа тоже охнула, не веря.

– Всё закономерно. Я бы и сам допёр в скорости. Стоило только сесть и подумать, кому и зачем могло потребоваться переодеваться в форму прислуги. Но, как видите, я жив. Хотя мы и встречались с ней уже не однажды. Значит, мой план сработал до того, как стал планом – она нашла во мне что-то человеческое и не сможет больше с лёгкостью убить.

Егор кивнул, продолжая упрямо смотреть вперёд, только кратко уточнил:

– А Виктор?

Ятить колотить! Про жениха Лент даже не вспомнил…

– А что Виктор?

– Он не мог её не узнать.

– А… Ты в этом смысле. Не было его тогда рядом. Он к настоящей Полине Солнцевой домой ездил. Пусть и дальше думает… С ним я буду объясняться в последнюю очередь.

На этот раз Егор оторвал глаза от дороги и уставился на Лента.

Ну, догадайся сам, прошу тебя!

– Ты о чём думаешь, не пойму, – покачал головой леший. – Опять, как тогда с Татьяной, будто родственника дорогого встретил. Ты для меня загадка, Лент, но так мне приятнее. Так мне кажется, что дочку мою ты не обидишь.

– Не обижу, Егор. В этом можешь не сомневаться.

Глава 23

Съехать с дороги на луг всё же пришлось. Но луг был ровным, и машина шла гладко. По крайней мере, ВАЗ. Как справлялся Фольксваген, оставалось неясным.

Сначала Лент думал, что Егор везёт их в лес, но, как оказалось, они направлялись к одиноко стоящей посреди луга разросшейся несколькими стволами берёзе. Не та ли, у который леший просил для Лента ветку?

Когда они подъехали ближе, стало понятно, что перед ними монстр. Дерево было огромным. Между его стволами спокойно могли застрять все три приехавших автомобиля. Может, именно поэтому они и остановились на удалении, метров за сто? Ну и умозаключение, Лент! Похоже на перегрев…

Из машин вышли живо, оглядываясь, кто – удивлённо, а кто просто так – любопытно же, – и, следуя за коричневым, направились к берёзе.

Вышагивая в самом начале нестройной колонны, Лент притормозил и оглянулся на своих попутчиков. Дорогих ему людей.

Савила шла уверенно, как всегда, будто напоминая Ленту: «Я прикрою, куда бы тебя не понесло!», высокая трава доставала ей едва до колена.

Роза справлялась с ситуацией хуже, возможно, застревала в земле или в переплетениях травы и корешков, потому что шла подскоками, вопросительно и вымученно улыбаясь: «Далеко ещё?»

Любочка, миниатюрная и загадочная – Лент только сейчас заметил, насколько она похожа на его мать, по крайне мере, на некоторые из оставшихся фотографий, – плыла по полю, периодически наклоняясь и поглаживая руками самые высокие травинки.

Рядом с ней шёл отец. Вроде бы и не касался своей Любови, но ограждал её от всего мира личной защитой. И как только такое возможно? Феномен.

Последним невозмутимо тащил свой чемодан Патрик.

Илья, оставшийся у джипа, облокотился на капот и методично покусывал травинку. Лент готов был поспорить, что мотора тот не заглушит и нырнёт в кондиционированный салон раньше, чем гости окажутся в тени берёзы. Хорошо бы и им поторопиться в эту самую тень, потому что некоторым ведьмакам немилосердное солнце может расплавить последние мозги.

Тень… Да, в тени всё было иначе. Уютно и приятно, как дома, что показалось Ленту странным, с деревьями в полях чувства уюта у него раньше не возникало. Больше того, ему захотелось забраться между стволами, зацепиться там покрепче и остаться. Вот так, запросто залезть и остаться.

– Энергии встретились, – объяснил Егор. – Это та самая берёза. В тебе ещё теплится её огонёк.

Да уж! С этим обменом энергетикой нужно будет разобраться, но позже, в спокойной обстановке, в окружение синих коллег. А сейчас они здесь зачем?

Егор кивнул на подбредающих: – Объясню всем сразу.

Последней в тени оказалась Любочка, она помогала Патрику с чемоданом. Что произошло дальше, Лент не понял, но под деревом что-то изменилось. Куда-то пропал шелест листвы и звон мошкары, будто закрылась невидимая дверь, отрезая от гостей ненужные им звуки. Необычная магия, не тёмная. И не светлая.

– Покажи им, – сказал Егор, вглядываясь в ствол дерева.

Лент замер – вот оно! – но ничего не произошло.

– Пожалуйста, – на этот раз лесничий просил тише и мягче, будто извиняясь за излишне резкий тон первоначальной просьбы. Но и это не помогло. Дерево молчало.

Тогда Егор огляделся, а Лент проследил за его взглядом и изучил вместе с ним лица остальных. Айа смотрела с ожиданием, Роза – с интересом, Любочка – с удивлением, а Савила и отец – с напряжением и неодобрением. Один Патрик смотрел не на лешего, а на свой чемодан: проверял застёжки.

Первой заговорила Савила:

– Егор, тёмный мир не играет по правилам нежити. Зачем мы здесь?

Давненько Лент не видел Савилу такой недовольной. Сразу всплыли в памяти давние раздоры между кланами, отдаление коричневых, изгнание красных… Всё это было очень давно, задолго до рождения Лента. Тёмные целенаправленно сводили нежить с лица земли. Особенно вампиров. Да и об остальной нежити современники Лента зачастую знали только из книг, и всё равно её не жаловали. Алевтина, например, он сам слышал, отзывалась с пренебрежением о домовых. Немного спокойнее о мавках и водяных, но и то, вероятно, потому что «далеко», а оттого и «неправда».

– Почему, Савила? – не удержался Лент от вопроса. – Чем неугодна нежить миру?

Савила перевела на него холодный взгляд, тоже, к слову, новый для Лента опыт, а затем взглянула на не менее сурового королевского советника, будто предоставляя ему слово.

– У нас фундаментально различные платформы, – сказал тот. – Наш закон предполагает мирное сосуществование с людьми, тогда как их правила никакого особого уважения к человеку не предполагают. Кто сильнее, тот и прав.