Именем закона. Сборник № 1

Дежурный укоризненно покачал головой.

Юрия Алексеевича Корнилову вызвала из ординаторской дежурная сестра. Она же дала ему халат. Оказалось, что Юрий Алексеевич, пожилой, усталый человек, — дежурный врач. Он лишь принимал Лежнева и вызывал на операцию бригаду хирургов. Операция началась час назад. Когда она закончится, сказать трудно. Еще труднее предсказать результат.

Корнилов спросил, где находится одежда Лежнева.

— Вы хотите посмотреть?

— Да.

Хирург помолчал в нерешительности.

— Это вам необходимо по службе?

— Необходимо по службе. — Игорю Васильевичу не хотелось вдаваться в подробности.

— Марина! — позвал хирург сестру, читавшую книгу за столиком, на котором уютно горела настольная лампа. Девушка посмотрела в их сторону. — Проводите, пожалуйста, товарища полковника в приемное отделение. Пускай ему покажут одежду Лежнева.

— Мне можно будет задержать Марину минут на десять? — спросил Корнилов. — При осмотре одежды потребуются понятые.

Хирург посмотрел на Марину. Похоже, что любой вопрос приводил его в замешательство.

— Мы там найдем вам понятых сколько угодно, — сказала Марина. — Не беспокойтесь.

На большом служебном лифте они спустились на первый этаж. Марина молча, с любопытством разглядывала Корнилова. Глаза у нее были большие, темные — он не сумел разглядеть их цвет, лампочка в лифте была совсем тусклая.

Так же молча они прошли по широкому гулкому коридору до стеклянных дверей с надписью «Приемное отделение».

В большой комнате, за столом, сидел черноволосый молодой мужчина в белом халате и что-то быстро писал. Две медсестры тихо разговаривали.

— Грант Александрович, товарищу из милиции нужно показать одежду Лежнева, — сказала Марина.

Не отрываясь от своих записей, черноволосый окликнул одну из разговаривающих медсестер:

— Елена Ивановна, помогите найти одежду.

С горьким чувством взял Корнилов легкую кожаную куртку Бориса. Одна пола ее заскорузла от крови. Отверстия от пуль были только на спине. Выходные. Наверное, в момент выстрела куртка на груди была распахнута.

Сестра положила на стол перед полковником журналистский билет, немного денег, водительские права и техпаспорт на машину, японские часы.

«Интересно, где Борина машина?» — подумал Корнилов и спросил у медсестры:

— Ключей в карманах не нашли? Записную книжку?

— Может быть, в брюках? Я сейчас проверю.

Записная книжка оказалась в брючном кармане. «Тоже мне сыщики, — подумал полковник о тех, кто первым прибыл на место происшествия. — Уж записную книжку должны были найти!»

Ключей в карманах брюк не оказалось.

За легкой перегородкой кто-то застонал.

— Ничего, больной, потерпите, — уговаривал мягкий мужской голос. — Сейчас станет легче. Еще один укольчик…

Елена Ивановна принесла Корнилову несколько листков бумаги. Пишущей машинки в приемном покое не оказалось, и полковнику пришлось писать протокол осмотра одежды Лежнева и изъятия вещей авторучкой. Он дал Елене Ивановне расписаться и оглянулся, ища вторую сестру. Ее не было, но в это время опять вошла Марина.

— Товарищ Корнилов, — сказала она, — операция прошла хорошо. Так сказал Вознесенский.

Эту фамилию Игорь Васильевич знал. Вознесенский был одним из лучших хирургов города.

— Спасибо, Марина. Вы не подпишете протокол?

— Я подпишу, — подал голос Грант Александрович, все еще продолжавший писать за своим столом. Он встал, распрямил плечи. — Чертова писанина! Скоро схлопочу геморрой!

Он подошел к Корнилову, протянул руку:

— Капитан Мирзоян. Давайте ваш протокол. Я хоть и не поднимал головы, но все слышал. И пациента при мне привезли. — Мирзоян лихо вывел похожую на китайский иероглиф подпись. Корнилов обратил внимание на то, что у капитана золотой «паркер». — Будет чудо, если этот человек выкарабкается. Но мы в эпоху чудес и живем, — он с усмешкой покосился на свой стол, где лежало несколько историй болезней, исписанных быстрым, летучим почерком. — Елена Ивановна, не выпить ли нам кофе с коньячком?

— Грант Александрович, не доведут вас до добра разговоры про коньячок, — сказала медсестра и включила самовар, стоявший на отдельном столике.

— Пить нельзя, так хоть поговорить всласть! — засмеялся капитан. И увидев все еще стоявшую у дверей Марину, спросил: — А ты, красавица, не выпьешь с нами?

— Выпила бы! И кофе и коньяку, да надо на этаж.

— И я спешу, — сказал Корнилов. — Спасибо за приглашение.

— Вы, товарищ полковник, не пугайтесь, у нас никакого коньяка нет. Даже спирта не нюхаем. Это я так — какой армянин откажет себе в удовольствии поговорить о коньяке?

Потом они опять шли с Мариной по коридору, но теперь он уже не был таким пустынным и гулким — двое солдат в белых халатах вытирали швабрами кафельный пол, у раскрытых дверей одной из палат стояла группа врачей.

— Вы не будете подниматься наверх? — спросила Марина.

— Нет. В вестибюле меня ждет Лежнева.

— Тогда вам сюда, — девушка показала на маленькую дверь. — У вас есть телефон отделения? Запишите. — Она продиктовала номер.

Корнилов записал его на обороте только что составленного протокола.

— Потеряете, — сказала девушка.

— Не потеряю, Марина. Спасибо вам за помощь.

Вера уже знала, что операция прошла хорошо, — к ней спускался один из ассистентов хирурга. Он тоже повторил ей слова шефа: «Теперь надежда только на вашего мужа».

Корнилов предложил довезти ее до дома. Но Лежнева отказалась.

— На метро мне быстрее.

— Борис уехал вчера на машине? — спросил Корнилов.

— Да. Она цела?

— Сейчас приеду на службу, выясню. Но ключей у него в карманах не было никаких.

— Может быть, выронили, пока везли на «скорой»?

— Может быть, — согласился Игорь Васильевич.

Он отдал Вере часы и деньги мужа.

— Придет в себя, принесешь ему часы, — улыбнулся он. — А записную книжку и права я пока оставлю.

Вера покорно кивнула.

Корнилов уже сел в машину, когда вспомнил, что осталась невыясненной еще одна важная деталь. Он оглянулся — Вера медленно шла по противоположной стороне улицы.

Развернувшись прямо под знаком, запрещающим поворот, он подъехал к Лежневой.