Имеющие Право

— Я же не тебе! Это они! Да в общем… я бы тебе никогда!

— Подлому эгоисту, которому все равно, как ты страдала из-за его гибели?

Уголок его рта дрогнул — даже видя его только в профиль, она угадывала его частую улыбку — воплощение мягкой иронии, насмешки над собой и скрытой нежности, которой могла любоваться вечно. Как она вообще могла представить, что такой улыбки больше нет на земле? Мир бы тогда точно перестал существовать.

— Вэл, я…

Поцеловаться они не смогли, потому что катер в очередной момент тряхнуло, и Эстер, полетев вперед, уткнулась носом в его плечо. Он перебирал ее волосы, проводя пальцами по затылку.

— Скажи, ну почему ты все время попадаешь во всяческие истории? Из которых я тебя должен вытаскивать?

— А я не прошу меня вытаскивать, между прочим! Что ты вообще тут делаешь?

Эстер резко дернулась, высвобождаясь, и едва не полетела вниз от очередного толчка катера. Пол под ногами скользил от морской воды.

— Теперь еще попробуй упади за борт, будет совсем замечательно, — Вэл уже открыто улыбался, держа ее за локти.

Все-таки он изменился — несмотря на явную усталость, осунувшиеся щеки, следы боли от раны, которые еще были заметны на его лице, он сейчас выглядел еще моложе чем обычно, совсем по-мальчишески. Может быть, потому, что перестал надевать маску изысканной и непробиваемой вежливости, с которой раньше привык сносить все — и презрительные взгляды Бессмертных в свою сторону, и частые насмешки над своей национальностью, и нескончаемые сплетни за спиной про него, Гэлларду и Эстер? Может быть, потому, что он не знал своего будущего, не был уверен в его безоблачности, скорее наоборот, и поэтому радовался настоящему? По крайней мере, раньше он никогда так легко не реагировал на подобные слова Эстер в свой адрес

Катер наконец пересек лагуну, сделал крутой вираж, подняв напоследок волну, и влетел в горло узкого канала. Двигатель сразу сбросил обороты, и яростный рев мотора стих, но маленькое судно по инерции быстро скользило вперед, вдоль покрытой густым мхом набережной, безошибочно сворачивая в постоянно открывающиеся по слева, то справа протоки. Торчащие из воды старые сваи пару раз ощутимо проскребли по борту. Но стоящий у руля не повел ухом — видно, его посудине было не привыкать. Один раз они проскользнули под бельем, висящим на натянутых через канал веревках, так хозяин катера сдернул какую-то приглянувшуюся ему фуфайку и набросил на плечи.

— А то вечером будет сыро, — сказал он, и голос его гулко отразился от стен канала. — В тумане очень удачно прятаться. Вы там как, ребята? В штаны еще не наложили? Гляньте-ка вперед, только сильно не высовывайтесь.

Впереди, в створе канала, по которому они медленно скользили, один за другим проплыли пять патрульных катеров, один с эмблемой Департамента охраны Бессмертия и все с включенными сигнальными огнями.

— Вынюхивают, видали? — моряк беззаботно хмыкнул и вдруг резко свернул в сторону, в совсем узкий канал. — Думают, мы им так и попались навстречу? Ха, не родился еще тот, кто пройдет по моим следам, если я хочу их замести!

Он вынырнул из темноты моста на достаточно широкое водное пространство, вновь включил мотор, обогнул неторопливо гребущую гондолу, вызвав возмущенные крики сидящих в ней, которые были вынуждены хвататься за борта, и ушел в очередную протоку. Она заканчивалась тупиком — маленьким квадратным прудом, через который был переброшен полуразрушенный мост без перил. Дома вокруг выглядели так, будто как минимум лет сто в них никто не жил. Не доплыв до конца канала, катер развернулся и задним ходом ушел под арку, со стороны не особенно заметную. Под аркой плескалась вода, и было темно, солнечные блики сюда не попадали. Если вытянуть руку, стоя на палубе, можно было пальцами коснуться щербатого камня над головой.

— Вот это я называю по-настоящему прятаться. Теперь пускай весь город облазают, — хозяин катера завязал на шее рукава фуфайки и уселся на борт, свесив ноги вниз. От воды отчетливо несло тиной, но он болтал в ней пятками, нимало не смущаясь. — Посидим до вечера, ребятки, а потом дуйте куда глаза глядят.

Они сидели если не в полной темноте, то в глубоком сумраке. Звук капель, срывающихся с потолка где-то в глубине, отсчитывал время. Вэл обхватил Эстер за плечи, и она оказалась у него на коленях. Он не шевелился и ничего не говорил, но Эстер казалось, будто с каждой падающей вниз секундой растет напряжение, будто оно скоро начнет эхом отдаваться от стен их импровизированного саркофага.

— Вэл, — прошептала они почти жалобно, не выдержав молчания — громко говорить боялась, но оказалось, что каменный мешок поглощает все звуки. — Помнишь, ты говорил… ты сам просил меня… давай больше не будем ссориться?

Он вдруг резко снял ее с колен, посадив рядом, и сделал шаг к дверям кубрика.

— Послушайте, — раздался его спокойный голос снаружи, — я хотел у вас спросить… вернее, попросить об одной вещи. Запираются ли двери в вашей каюте?

В ответ послышался жизнерадостный хохот.

— Вот молодцы, ребятки, вы мне нравитесь! Пользуйтесь моментом, кто вас тут увидит? А я пока схожу за пивом да принесу пожрать чего-нибудь.

Эстер мало что видела в темноте и еще ничего не понимала, когда вернувшиеся руки ее приподняли, и она вновь оказалась у Вэла на коленях, на этот раз лицом к нему. Эти же руки быстро подняли ее кофточку, и он прижался губами к ее груди.

— Стелла… пожалей меня… — шептал он, периодически отрываясь от нее, но паузы между словами получались очень длинные. — Я уже каждую ночь… вижу тебя… и представляю… Я совсем не могу…

Стягивая джинсы, она попала босой ногой в лужу холодной воды на полу, но даже не заметила. Через некоторое время, двигаясь на его коленях, задыхаясь от рваного, несущего их куда-то ритма, она целовала его лицо — совершенно неразличимое в темноте, но ясно встающее перед глазами. Ее веки были плотно зажмурены, чтобы запереть подступающие слезы, потому что плакать она давно разучилась.

Они были в самом сердце Венеции, надежно укрытые ее камнями и густой зеленой водой каналов — в городе, где она так мечтала оказаться именно с ним. А когда мечты сбываются так явно, не становится ли это опасным?

Три часа спустя она по-прежнему сидела на его коленях, только уже натянув кое-как всю одежду, закутанная сверху в какое-то драное покрывало, найденное Вэлом в углу кубрика. От покрывала несло рыбой, но особого выбора не было — к вечеру в самом деле над водой поднялся сырой плотный туман, и потянуло холодом.

Эстер полностью утратила чувство времени, но в общем ее это даже устраивало. Выходить наружу из каменного укрытия, бежать куда-то, придумывать пути спасения, сочинять очередные легенды совсем не хотелось.

— А как тебе удалось спастись? — она говорила, уткнувшись носом в его плечо, поэтому выходило не слишком внятно.

— Твой однорукий приятель прекрасно умеет заводить бронированные джипы без ключей зажигания, — в голосе Вэла звучала обычная легкая насмешка, но не было удивления, — а также передвигаться на запредельной скорости. Правда, взрывной волной нас все-таки перевернуло, и машина загорелась.

Эстер невольно вздрогнула, касаясь пальцами повязки под его рукавом.