Иммунный
Шрифт:
— Мастер Гита.
— Да, госпожа.
— Уберите у этой девочки первый контур охраны, переведите питание на уровень два и... одежды ещё ей какой-нибудь принесите. И одеяло, чтобы ночью не мёрзла.
— Будет исполнено, высшая, — почтительно наклонила голову надзирательница...
* * *
Одежду принесли практически сразу, как только «гостьи» ушли. Длинный (аршей на семь) отрез тёмно-зелёной материи, в который можно легко завернуться. Пара шальвар — такие частенько носили жители «пустынного» юга. Четыре короткие
Ужин в её «одиночную камеру» (имеющую площадь поболее, чем иные дома) доставили, когда за окном стемнело. Теперь в состав ужина входили не только хлеб и вода, но также и фрукты, сладости, горячий отвар и даже пара ломтей настоящего мяса. Всё это Алина с удовольствием съела. Ведь в эту ночь обычная сила, если конечно высокородная не обманула и наблюдение с «камеры» действительно сняли, требовалась бывшей невесте Ашкарти как никогда, в самом прямом смысле этого слова...
Пять с половиной лет она не теряла надежду, что когда-нибудь ей удастся сбежать, и вот теперь эта надежда обрела плоть. Пусть даже такую же призрачную, как и весь этот пропитанный злом, ложью и безысходностью, ненавистный всему живому дворец-тюрьма...
Обитающее в его анфиладах зло девушка ощутила сразу, как только очнулась после своего похищения из нищенского закутка. Сколько дней и ночей прошло с того мига, как её усыпили, как переместили из Самаана в столицу — об этом она не догадывалась. А вот, зачем её сюда привезли, поняла ещё до того, как ей объяснили.
Объяснениями, что случилось, зачем она здесь, занялся лично мессир Меноний, второй верховный Конклава. Уже через полчаса после того, как Алина очнулась, маг появился в комнате, одетый в тёмно-синюю мантию, с посохом в правой руке.
— Гордись, смертная! — произнёс он с неимоверным пафосом. — Отныне ты — избранная. И если пройдёшь все положенные испытания и посвящения, то вознесёшься на одну ступень с императором.
— Я... невеста Ашкарти? — уточнила на всякий случай Алина.
Маг усмехнулся.
— Вижу, ты сообразительная. Но одновременно и дерзкая. А для всякой невесты Ашкарти дерзость — порок. Поэтому мой тебе совет, пока тобой ещё не начали заниматься как следует. Забудь о какой-либо дерзости. Навсегда. Отныне твоя ипостась — покорность. И чем раньше ты это поймёшь, тем лучше.
Сказал и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты...
За последующие пять с половиной лет девушка видела его не больше десятка раз. То же самое относилось и к другим членам Конклава. Исключения составляли высокородные Астия и Шайона. Но только из-за того, что обе они были женщинами. Потому что лишь женщины допускались к обучению и воспитанию будущих жён Ашкара.
В «школе невест» помимо Алины числилось четверо девушек. Одна из них через два года стала очередной женой императора, ещё одна просто исчезла. Куда, никто не рассказывал.
Учили здесь не просто строго, а исключительно строго. Настоящих имён «одноклассниц» бывшая нищенка не знала. Невест называли по номерам. У Алины был номер «сто двадцать пять».
Жили они каждая в своей комнате. Одевались все в плотные одеяния, закрывая, в том числе, голову, так, чтобы и сами ученицы не знали, как кто из них выглядит. В разных бытовых мелочах им помогали слепые служанки.
Основными предметами в школе считались история мира, география и культура Империи и сопредельных стран, грамматика, арифметика, риторика, ритмика, а также основы взаимодействия человека, природы и магии.
Последнему уделялось наибольшее число не только учебных, но и внеучебных часов. Невесты, бывало, что сутками напролёт тренировались чувствовать магию в окружающем мире и передавать её... ну, скажем, служанкам. Или учительницам. Или даже дворцовой страже. И хотя никто на территории дворца не мог колдовать, магия тут всё же присутствовала. Она была словно рассеяна в воздухе, камне, воде и живых существах таким образом, чтобы никто кроме императора не мог собрать её в том количестве, которое требовалось даже для самого простенького заклинания.
Именно эта способность — умение собирать магическую энергию и служить её идеальными проводниками — как подозревала Алина, и являлась главным критерием при поиске новых невест Ашкарти, а вовсе не юность, не красота и не ум, как думалось поначалу. И пусть красота в этом деле тоже играла важную роль, но разве мало в Империи девушек гораздо красивее, умнее, а заодно и моложе той же Алины или других невест? Как смог, например, Меноний вдруг разглядеть будущую претендентку на место у трона в какой-то невзрачной нищенке, закутанной с головы до ног в грязные вонючие тряпки? Только с помощью магии. И наверняка только магия подсказала ему, что у этой девчонки есть то, чего нет у других...
В счастливую участь императорских жён Алина не верила ни на йоту. И в то, что, меняя их, император даёт предыдущим свободу — тоже. Спустя год учёбы она уже точно знала, чем расплачиваются несчастные за своё якобы высокое положение. Великий Ашкар, хотя все вокруг утверждали обратное, вёл себя, как настоящий вампир. Тянул через своих женщин разлитую по всему миру магическую энергию, накачиваясь ей до предела. Именно этим, как полагала бывшая нищенка, обеспечивалась его личная сила. А вот куда он потом её тратил? Точно, что не на поддержание какого-то мифического щита под дворцом, защищающего весь мир от не менее мифического вселенского зла. Потому что злом, реальным, а не придуманным, дворец был пропитан и так, без какого-либо желания императора и его подхалимов-магов.
Что же касается жён и невест Ашкарти...
Как всякий горючий камень рано или поздно сгорал до конца, отдавая людям своё тепло, так и любой собиратель и проводник маг-энергии когда-нибудь должен был перегореть, иссякнуть до донышка, источить себя до конца, полностью потерять тот дар, которым владел. И как у горючего камня, участь такого проводника была незавидна. Пришедший в негодность, он просто выбрасывался, никому больше неинтересный и совершенно ненужный.
Три года. Это и был максимальный срок жизни императорских жён. А затем они умирали. В этом Алина была абсолютно уверена. Поэтому и поставила перед собой цель — бежать. Бежать без оглядки из этого проклятого всеми богами места, пока не станет чересчур поздно и она не окажется в лапах обитающего рядом чудовища...
* * *
Планировать свой побег девушка стала с самого первого дня пребывания во дворце. Однако шли дни, месяцы, годы, а план, имеющий шанс на успех, всё не вырисовывался и не вырисовывался. «Школу невест» охраняли, наверное, тщательнее, чем самого императора. Алина не находила в системе охраны ни единого слабого места, ни единой зацепки. Надежда, что удивительно, появилась только тогда, когда ей торжественно объявили, что она, наконец, выбрана стать новой женой вечно юного повелителя.