Император из двух времен
Шрифт:
Примечания:
1. Херберт Дэвид Кроли (1869–1932) был интеллектуальным лидером прогрессистского движения в качестве редактора, политического философа и соучредителя журнала «Новая Республика» в Северной Америке начала двадцатого века.
2. The New Republic – ведущий в США прогрессистский журнал с комментариями о политике, современной культуре и искусстве. Основан в 1914 году. Кредо журнала – поиск баланс между «либерализмом, основанным на гуманитарных и моральных страстях, и либерализмом, основанным на принципах
3. Теодор (Тедди) Рузвельт (1858–1919) – Американский политик, 26-й президент США в 1901–1909, представитель Республиканской, а затем Прогрессивной партии.
4. Дороти Пейн Уитни Голубева, графиня Хомс (1887–1968) – одна из самых богатых женщин Америки в начале 20-го века, американская и ромейская общественная активистка, филантроп, издатель, сопредседатель Всемирного союза женщин и член известной семьи Уитни.
5. Имеются в виду Гарольд Стерлинг Вандербильт (светлейший князь Гарольд Вильямович Вандербильд-Зейский) и Княжна Елена Георгиевна Романовская, герцогиня Лейхтенбергская, в замужестве светлейшая княгиня Вандербильд-Зейская – член Российского Императорского Дома (с титулом «Высочество»).
На фото: бронепоезд «Хунхуз»
СЕВЕРНАЯ МАНЬЧЖУРИЯ. БРОНЕПОЕЗД № 15 «МЕЧ ОСВОБОЖДЕНИЯ». 26 апреля 1920 года.
– Немедленный доклад, как только «Экспресс» окажется в поле зрения наблюдателей.
– Слушаюсь, господин полковник!
Офицер исчез и на пару минут воцарилось тягостное молчание. Они сидели в закутке командира бронепоезда. Полковник Смирнов был всё так же хмур и напряжен. Наконец он спросил:
– Итак, чем могу помочь Министерству Информации?
Последние два слова он специально выделил, и Иван не смог понять, чего тут было больше – капли уважения или моря свойственного военным презрения ко всякого рода цивильным штафиркам. Пропустив пока мимо ушей это обстоятельство, Никитин деловито заговорил:
– Господин полковник! Редакционное задание предписывает мне сделать текстовый и фотографический репортаж о буднях экипажей бронепоездов в Маньчжурии. Откровенно говоря, изначально мне выправили билет на «Дальневосточный экспресс» и начинать работать я должен был уже во Владивостоке, но, видимо, кому-то в Константинополе показалось, что будет мне это слишком жирно, и в Конторе решили меня, что называется, припахать, как того коня.
Командир бронепоезда невольно скривился.
– Да, сие знакомо. Начальству, так сказать, виднее…
Воспользовавшись проблеском взаимопонимания, Иван тут же, что называется, взял быка за рога.
– Насколько мне известно, ваш бронепоезд будет совершать сегодня патрульную миссию по линии Китайско-Восточной железной дороги.
Смирнов скупо кивнул.
– Это так, милостивый государь. Это наша задача по плану. Но, как и в вашем случае, приказ нам изменили, так что теперь нам предписано сопровождать как раз тех самых напыщенных свиней, что нынче едут впереди нас.
Иван удивленно переспросил:
– Как? Целый бронепоезд ради охраны одного пассажирского состава? Там что, своей охраны нет?
Желваки заиграли на щеках командира бронепоезда.
– Охрана-то у них есть.
Но маленькая. Всего один пехотный взвод при одном пулемете. Да и те большей частью размещены в штабном вагоне, ибо, видите ли, иностранные гости, особенно дамы, пугаются наличия в вагоне вооруженных солдат!Сказал, как выплюнул.
– Вот и приходится нам отвлекать от боевой работы целый бронепоезд, только потому, видишь ли, что эти профурсетки в обморок падают при виде солдат! Их изнеженные носики не хотят осязать аромат солдатского пота! Как будто солдаты наши – свиньи какие! Безобразие!
Полковник приглушенно ругался, явно с трудом подбирая приличные слова.
– Я прошел всю Великую войну! Дважды был ранен! Я с нынешним князем Емец-Арвадским брал Туккум! Я служил под началом графа Слащева-Босфорского! Я брал Константинополь! Я служил и служу под началом генерала Иволгина! Служил с ним там и служу здесь, воюя за интересы нашего Отечества! И теперь я, я! Я должен охранять эту свору прожигателей жизни, словно та собака?! Да-с, милостивый государь! Так и запишите себе!!!
Выговорившись, Смирнов пару минут пыхтел себе под нос, а затем проговорил более примирительно:
– Простите, подпоручик и не принимайте сказанное на свой счет. Просто это уже не в первый раз, когда наш бронепоезд привлекают к охране развлекательного элитного эшелона. Это все равно, что британское Адмиралтейство привлекало бы во время Великой войны свой линкор для охраны танцующих на палубе какого-нибудь «Титаника».
Иван кивнул.
– Понимаю вас, Василий Андреевич. А что, очень серьезная публика в поезде в этот раз?
Тот брезгливо сморщился.
– Всякой твари по паре. Есть даже целых два вагона, выкупленные возвращающейся в Америку труппой кабаре из Сан-Франциско.
Никитин несказанно удивился.
– Кабаре? В таком-то поезде?
– Натурально. Профурсетки, другого слова и не подобрать!!!
Видя, что полковник вновь начинает заводиться, Иван поспешил задать вопрос на другую тему:
– А часто хунхузы шалят?
Тот выпустил воздух сквозь зубы и пожал плечами.
– Всяко бывает. От бронепоезда они, конечно, разбегаются, но вот так, налететь на какое-нибудь небольшое поселение, вполне могут. Воюют они плохо, оружие все больше холодное.
– Тогда не опасно ли было отправлять «Дальневосточный экспресс» без охраны?
Смирнов изобразил на лице всю гамму своих чувств.
– Что вам сказать, милостивый государь? Как по мне, так таким поездам тут вообще нечего делать. Нашли аттракцион острых ощущений! Тут Дикое поле! Фронтир! Понимаете?! А они тут, значит, в вечерних платьях!
Видимо всерьез накипело у офицера, да так, что он раз за разом сваливался в пропасть раздражения, плавно, но быстро переходящего в гнев.
Никитин вновь поспешил задать вопрос, пока буря не перехлестнула через край. Уж, чему-чему, а умению вовремя задавать уводящие или направляющие вопросы их учили очень хорошо.
– А Арбузов этот – кто вот он такой?
Лицо полковника ощерилось, словно у того волка.
– Тварь безмозглая, вот он кто! Самовлюбленная, подобострастная и надменная тварь!
Иван невольно насладился лексиконом собеседника. Недаром говорят, что военные, а, в особенности, всякого рода боцманы флота, владеют русским языком исключительно феноменально и многогранно, находя сотни и тысячи оттенков в своих словесных кружевах, призванных подвинуть подчиненных к пониманию поставленной задачи.