Император из двух времен
Шрифт:
Ф. И. Тютчев
Эти тютчевские строки могут смело служить эпиграфом к жизни моего поколения, особенно к шести последним годам. На наших глазах разразилась Великая война и из пучин её встала Великая русская революция. Революция, произошедшая сверху, революция внешне консервативная, но сметающая всё отжившее не менее решительно.
По многим эти годы прошли тяжелым катком. Многих они подкосили, но ещё большему числу расправили крылья. Мы так жаждали перемен, так измышляли и звали их, но вовлеченные в их ревущую пучину оказались ошеломлены, не находя смелости и точки опоры для осмысления происходящего. Все наши мысленные построения,
Казалось, что русская мысль неспособна сейчас охватить собой новое существо общественной жизни и следует ждать его объяснение из-за границы. Но и чужие отечества не спешили явить нового пророка. Все научные споры наши сошлись разве что в том, что вокруг нас разворачивается, что-то ранее немыслимое и что мы не можем описать его понятными нам словами. Стала во всей остроте потребности в работе, которая бы знаменовала собой в нашем направлении умственную жизнь и критическое движение, противополагающееся духовной смерти и догматическому застою.
Познание не остановить, и рано или поздно нашелся бы мыслитель, который подобрал ключ осмыслению реальности. И я признаться старался везде найти проблески этого понимания, и сам его искал. Каково же было моё удивление, когда я понял, что в силу убежденности в собственном интеллектуальном превосходстве, чуть не упустил тех, кто, верится мне, нашел решение.
Как и большинство мужчин, я женских журналов совершенно не читаю. И если бы мне не выпало ожидать супругу в месте, где кроме женских журналов и почитать нечего, то не знаю, когда бы вы, дорогие читатели, увидели этот самый крупный факт в умственно-общественной жизни десятилетия. Но не буду себя долго винить. Тем более что одна из авторесс предлагаемой статьи – госпожа Гуревич долго сотрудничала в художественном отделе нашего издания, но верно думала, что мы будем предвзяты к её совместной с невесткой философско-политической работе, или просто не придала ей действительной значимости. Эта статья как много в наши дни показывают, что эти половые предубеждения совершенно напрасны!
Да, обобщения, приведенные в работе уважаемых дам, неполные и скорее тезисные. Но основные черты нашего политического строя и сам подход к нему, по моему глубокому убеждению, отражены в ней верно. И потому я с глубочайшим уважением к философам-авторессам выношу тезисы их доклада «Осмысление настоящего» напечатанные в мартовском номере «Союза женщин» (3) на всеобщее обсуждение.
1. «Русская мысль» – общеевразийский общественно-политический и культурологический русскоязычный ежемесячный журнал умеренного направления, издается с 1880 г.
2. Петр Бернгардович Струве (1870 – 1949), российский политический деятель, философ, экономист, историк, публицист, академик ИАН, депутат II и VI Государственной Думы.
3. «Союз женщин»- издаваемый в 1907–1909 гг. и с 1917 г. журнал разных объединений женского движения, в 1920-24 годах – официальный орган фракции «Равноправок» в Государственной Думе.
«Осмысление настоящего» (1)
Тезисы доклада Любови Яковлевны ГУРЕВИЧ (2), Натальи Николаевны ИЛЬИНОЙ (3)
на 3-м всероссийском совещании депутатов фракций Равноправок,
печатается по всеимперскому журналу «Союз Женщин» № 3 за 1920 г.
… Резюмируя, можем уверено сказать, что при значительном вкладе движения женского равноправия, эмансипизм, является хоть и заметной, но не единственной идейной основой практики русского Освобождения. Мы уже отметили сплетение в нем и почвеннических идей Достоевского, и православно-византийских идей консервативной революции Самарина. Влияние американского прогресивизма и британского консерватизма одной нации, равно как и прусского социализма тоже нами показательно отмечено.
Мы не беремся окончательно судить об основании экономических взглядов Императора Михаила II. Прошедшие три года с его воцарения во многом были чрезвычайными. Революционное Самодержавие 1917-го, равно как последовавшие годы санационной автократии чаще требовали ситуативных решений. Были решения и основательные для дальнейшего хозяйственного устройства, но они ещё не явили себя во всей своей полноте. Поэтому мы остановились только на обобщении явных культурных и социально-политических установлений политики нашего Государя.
Не все выявленные нами черты нашли у нас общее понимание, не всё из осмысленного мы посчитали существенным. Но, то в чем у нас было общее согласие, мы полагаем, достаточно полно охватывает содержание политики Освобожденчества. Вкупе все эти черты как раскрывают публичную триаду: Освобождение, Единство, Служение, так и обновляют старую российскую триаду: Православие, Самодержавие, Народность.
Итак, по нашему общему мнению, существенными чертами нашего политического настоящего выступают двенадцать явлений свойственных Освобожденчеству в своей совокупности, и этим отличающих его от более ранних идейных систем.
Перечислим эти черты:
1. Династический монархизм – как божественное установление державного мироустройства, непреложный авторитет и высшее воплощение Служения,
2. Освобождение (эмансипация) – уравнение, вне зависимости – от пола, расы, происхождения или достатка возможностей самореализации и общественного Служения, обеспечение всеобщности основных прав для жителей Империи,
3. Служение – как способ раскрытия способностей каждого через включенность общее дело, и путь к максимальному объему прав и свобод, которые могут быть гарантированы,
4. Единство – естественная и органичная включенность в общество Империи всех его членов и институтов,
5. Народность – как опора на русскую традицию, при уважении к иным обычаям и религиозному чувству,
6. Православие – как практическая этика общественной жизни,
7. Прогресс – как непрерывный движение к расширению знания, всеобщему достатку, духовному и физическому совершенству,
8. Ориентализм – возрождение лучших эллинистических традиций, неовизантизм, освоение Востока,
9. Цезарепапизм – экстерриториальная верховная административная власть Восточно-Римского Императора во всех восточных христианских Церквях, и такая же власть над иерархами инословных и иноверческих культах в пределах Имперского Единства и подопечных земель,
10. Державность – как главенство интересов Народа Империи перед другими и неподчиненность её никому кроме Господа, противление всему, что могло бы сие ограничить,
11. Попечительность – как рачительное участие Империи в делах экономики, культуры и социального призрения, деятельное личное сострадание и основа общества взаимной заботы, «государственный социализм»,