Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала…
Шрифт:
Образ крокодила по отношению к «оборотившемуся» Ивану Грозному очень точен. Мы не будем пересказывать здесь хорошо известную историю второй половины его жизни и кровавые дела опричнины. Приведем только некоторые факты, касающиеся лично царя.
Всем известно его «сидение» в Александровской слободе в 1564–1565 гг., когда он покинул Москву после распри с боярами и перед лицом вражеского нашествия на столицу. Но не все знают, что Иван Грозный по крайней мере дважды вел переговоры с английским послом и представителем английских купеческих компаний в Москве Джеромом Горсеем и переписку с королевой Англии Елизаветой о том, чтобы бежать из Москвы «для сбережения себя и своей семьи… пока беда не минует, Бог не устроит иначе» [39], — в сентябре 1567 года и незадолго до своей смерти в 1584 году.
Дж. Горсей в своих «Записках» [11] свидетельствует, что Иван Грозный и столицу хотел перенести в Вологду, «чтобы, когда пробьет
Митрополит Филипп Колычев 22 марта 1568 года в Успенском соборе Кремля обличил царя в кровавых ужасах опричнины и, неслыханное дело, отказался благословить его!.. Как бы в ответ на обвинения митрополита публичные казни на площади сменились невиданным до тех пор маневром: следствия стали проводить в строгой тайне, а смертные приговоры выносились заочно. Осужденных же стали убивать дома или на улице, на трупе оставляли краткую записку.
Митрополиту была послана зашитая в кожаный мешок голова И. Колычева, его родственника. Вскоре опричники расправились и с самим Филиппом. В 1568–1569 гг. ко всем бедам добавились неурожайные годы, а в 1570 году еще и страшная чума. Мор был отмечен в 28 городах; в Москве эпидемия ежедневно уносила до тысячи жизней! В некоторых городах вымерла половина жителей. Как считают историки, трехлетний голод и эпидемия принесли гибель сотням тысяч людей. Царя же более всего в эти годы заботили подозрения в измене, поиски все новых и новых врагов.
В январе 1570 года Иван Грозный учинил самый страшный в истории Новгорода разгром. 8 января он с опричниками лично прибыл в город. Сначала опричники схватили новгородского архиепископа и ограбили его дом; затем подвергли грабежу Софийский собор, выламывая драгоценности даже из алтаря… Последующие расправы подробно описаны неизвестным новгородцем, автором «Повести о погибели Новгорода», которая сохранилась в составе новгородской летописи. Сравнительно недавно найден и немецкий источник — это письменные свидетельства очевидцев-немцев, бежавших за границу, и опубликованные в 1572 году во Франкфурте-на-Майне. Показания обоих независимых источников совпадают.
Опричные судьи добивались признаний в измене царю с помощью жесточайших пыток, жгли на огне «некоею составною мукою огненною». Замученных волокли санями к реке и спускали под лед. Летописец рассказывает, что зимой 1570 года опричники бросали в Волхов связанных по рукам и ногам женщин и детей, а другие с лодок топорами и рогатинами топили тех, кому удавалось выплыть.
Таким образом за две-три недели погибло примерно триста знатных семей. Под конец был устроен общегородской погром и грабеж на рынках и торгах. Ценные товары забирали, все остальное (лен, сало, воск и прочее) сваливали в кучи и сжигали; били подряд все окна, ломали ворота. Сопротивляющихся убивали на месте.
Разделавшись с Новгородом, опричное воинство двинулось к Пскову. Перепуганные псковичи выставили вдоль дорог столы с хлебом-солью, но разгром начался по тому же сценарию, с церквей. Однако внезапно погром был прекращен, и царь со своим воинством покинул город. Причиной тому стал псковский юродивый Николай Салос. Это по его совету псковичи не стали заранее бежать из города, а встретили царя хлебом-солью. Когда же это не помогло, юродивый преградил царю дорогу на одной из улиц, суя ему под нос кусок сырого мяса. Так как в это время был Великий пост, то Грозный сказал: «Я христианин, не ем мяса постом». Тогда Салос начал обличать царя: «Ты делаешь хуже, ты пьешь человеческую кровь», и далее поучал его «ужасными словами», грозил смертью сначала царскому коню, а затем и царю. Не слушая юродивого, Грозный велел снять колокол с Троицкого собора, — но в тот же час под царем пал конь. Пророчества Николая начали сбываться. Царь в ужасе покинул Псков.
Некоторые историки считают, что причиной новгородского и намечавшегося псковского погрома была хорошо организованная литовскими «спецслужбами» провокация, или же опричники за несколько недель до погромов переусердствовали в допросах нескольких беглых литовских пленников из Новгорода, которые под пытками показали, что бежали с ведома некоторых знатных новгородцев. Так или иначе, но зимой 1570 года опричники уничтожили в Новгороде около половины жителей,
десять или двадцать тысяч человек.Летом 1570 года был раскрыт новый заговор в Москве. 25 июля были казнены более сотни людей. Печатника Висковатого распяли на деревянном кресте, затем живьем разрезали на части; казначея Никиту Фуникова заживо сварили в кипятке. В Москве готовился такой же погром, как в Новгороде. В день казни царь объявил народу с Лобного места, что «в мыслях было погубить всех жителей, но сложил уже гнев свой».
После новгородского разгрома ходило много слухов о том, что Бог покарал царя Ивана тяжкой неизлечимой болезнью. Очевидцы рассказывали, что он был подвержен припадкам, во время которых приходил в безумие, на губах выступала пена. Всем известно, что в припадке гнева он убил заступившегося за свою жену сына Ивана, но не все знают, что Грозный руками душил своих незаконнорожденных детей.
Он и сам осознавал свои страшные грехи. В обращении к инокам Кирилло-Белозерского монастыря он писал: «А мне, псу смердящему, кому учити и чему наказати, в чем просветити? Сам бо всегда в пианьстве, в блуде, в прелюбодействе, в скверне, во убийстве, в граблении, в хищении, в ненависти, во всяком злодействе».
Не в оправдание всего этого, но для сведения, можно лишь сказать, что и на королевских тронах Европы в те времена сидели кровавые правители, оставившие по себе дурную славу. Российскую историю того времени отличали лишь большие масштабы.
Волхвы и астрологи при дворе самодержца
Расскажем теперь об одной примечательной стороне второй половины царствования Ивана Грозного. В XVI веке в Европе многие государи держали при себе личных астрологов. С 1555 года, после публикации «Центурий», пошла по Европе слава Нострадамуса. Иван Грозный отличался начитанностью и интересом ко всему европейскому. Вероятно с середины 1550-х гг., после установления прочных связей с Англией, при дворе московского царя появился английский врач и астролог Елисей Бомелей. Он стал первым царским астрологом; он не только составлял гороскопы и рассказывал их царю, но и обучал Ивана Васильевича астрологии. Известно, что Грозный полностью доверял своему астрологу, так что предсказывал он, видимо, точно. Однако он оказывал царю и иные услуги: готовил яды для впавших в немилость придворных, а некоторых из них отравил собственноручно.
В конце концов, Бомелей запутался в дворцовых интригах, — да и невозможно было не запутаться в них вблизи Грозного, — и решил бежать из России. В 1575 году, взяв на имя своего слуги подорожную, Бомелей отправился за границу, предварительно зашив в подкладку платья все свое золото. Но во Пскове подозрительного иноземца схватили и в цепях привезли в Москву. Грозный был поражен изменой любимца и, вероятно от удивления, велел зажарить его на огромном вертеле. Под пытками Бомелей оговорил новгородского архиепископа Леонида и многих знатных лиц. Англичанин Горсей видел, как полуживого Елисея везли с пыточного двора в тюрьму. Он был казнен 2 августа 1575 года, вместе со всем первым после опричнины правительством. В народе Елисея Бомелея называли «лютым волхвом»…
Много страшного известно о последних годах царствования Грозного и о роковом для династии Рюриковичей убийстве им 9 ноября 1581 года своего наследника, царевича Ивана. Самому «царю языческому» оставалось тогда править меньше трех лет.
Но астрологи не переводились при московском дворе до самой смерти Ивана Грозного. Вот как описывает упоминавшийся выше англичанин Джером Горсей последние недели и дни тяжелобольного Ивана Грозного:
Царь в гневе, не зная, на что решиться, приказал доставить с Севера немедленно множество кудесников и колдуний, привести их из того места, где их больше всего, между Холмогорами и Лапландией. Шестьдесят из них было доставлено в Москву, размещены под стражей. Ежедневно им приносили пищу и ежедневно их посещал царский любимец Богдан Бельский, который был единственным, кому царь доверял узнавать и доносить ему их ворожбу или предсказания о том, о чем он хотел знать. Этот его любимец, устав от дьявольских поступков тирана, от его злодейств и от злорадных замыслов этого Гелиогабалуса, негодовал на царя, который был занят теперь лишь оборотами солнца. Чародейки оповестили его, что самые сильные созвездия и могущественные планеты небес против царя, что они предрекают его кончину в определенный день (другие источники утверждают, что они сразу назвали день 18 марта. — Б. Р.); но Бельский не осмелился сказать все это царю; царь, узнав, впал в ярость и сказал, что очень похоже, что в тот день все они будут сожжены. У царя начали страшно распухать половые органы — признак того, что он грешил беспрерывно в течение пятидесяти лет; он сам хвастал тем, что растлил тысячу дев, и тем, что тысячи его детей были лишены им жизни… [11].