Император-отрок. Историческая дилогия

Граф Генрих Милезимо, молодой красавец, состоял на службе при австрийском посольстве и был родственником австрийского посланника. Милезимо и княжна Екатерина уже давно со всем пылом юности любили друг друга и питали надежду навеки принадлежать друг другу. Милезимо готовился просить у Алексея Долгорукова руки его дочери Екатерины, и вдруг все их планы были разбиты, разрушены: у графа Милезимо явился сильнейший соперник – император-отрок.

– Верно, ваше сиятельство!.. Наш барин, князь Алексей Григорьевич, сказывал, что скоро будет назначено обручение нашей княжны с государем, – тихо ответила девушка.

– Возможно ли? О мой Бог! – с отчаянием воскликнул Милезимо и после минуты горестного молчания продолжал: – Мне надо видеть княжну, непременно надо!..

– Трудно это устроить, граф… Ведь наш князь не велел принимать вас.

Действительно, Алексею Долгорукову кто-то однажды шепнул про отношения графа Милезимо к его дочери, и князь отдал приказ никогда не принимать графа.

– Устрой, Дуня… Вот тебе пять червонцев, устроишь мне свидание, дам больше, – просительно произнес Милезимо.

– Покорнейше благодарю, ваше сиятельство; пойдемте на двор, там и подождете. Я спрошу княжну и проведу вас к ней, – пряча деньги, предупредительно проговорила Дуняша.

Золото добыло графу Милезимо свободный доступ в комнаты невесты императора-отрока – он был тайно проведен Дуняшею туда.

Время было послеобеденное, и сам князь Алексей Григорьевич, и его жена-княгиня отдыхали.

– Здравствуйте, княжна. Как я счастлив, что опять вижу вас, моя дорогая! – полным счастья голосом проговорил Милезимо, страстно целуя руки у княжны Екатерины.

– К чему, граф, этот маскарад? – насупив свои густые брови, спросила княжна.

– Иначе как бы я мог проникнуть к вам?

– А разве это так надо?

– Мне надо было видеть вас, княжна, надо…

– Зачем?

– И вы спрашиваете? Что с вами, княжна? Я вас не узнаю. Вы не та милая, дорогая Катя, какою были прежде.

– Прошу вас не называть меня…

– Не называть вас Катей? Да ведь вы – моя милая невеста!

– Прежде я была вашей невестой, а теперь я – невеста другого, – ответила княжна.

– Другого? Быть этого не может, Катя! Мы дали клятву принадлежать друг другу.

– Это было давно, граф, когда я жила еще у дедушки, в Варшаве. Но тогда мы с вами были чуть ли не детьми.

– Княжна, так неужели правда? Неужели вы разлюбили меня? – с отчаянием воскликнул Милезимо.

– На днях, граф, назначено мое обручение с государем, – не без довольства проговорила Екатерина.

– Так правда, правда? Вы отдаете руку и сердце императору-мальчику?

– Отдаю только руку, а мое сердце принадлежит другому.

– Княжна, вы играете мною! – воскликнул Милезимо.

– Прошу вас, говорите как можно тише!.. Могут услышать, узнать вас… Мой отец здесь, в усадьбе. Советую вам, граф, скорее уходите. Как ни тяжело мне говорить…

– Нет, так скоро я не уйду от вас. Ведь немало времени прошло, как мы не видались с вами. Меня не допускали к вам… В Москве уже давно шел слух, что государь хочет жениться на вас, но я плохо верил тому слуху. И вдруг на днях я то же услыхал от своего родича, графа Вратислава; он сказал мне, что уже назначено ваше обручение с государем. Эта весть как острый нож кольнула меня в сердце! Я решил во что бы то ни стало видеть вас, княжна, и говорить с вами.

– Но к чему может привести этот разговор? Отец решил, что я должна стать женой императора, и против этого ни вы, ни я ничего поделать не можем. Сама судьба разлучает меня с вами, граф.

– От вас, княжна, зависит, и мы никогда не станем разлучаться. Со мной пойдемте, Катя!.. Я умчу вас на край света. Мы повенчаемся, и тогда государь не отнимет вас у меня.

– Нет, Генрих, невозможно… Поймите: ведь меня ожидает корона.

– Что я, несчастный, слышу? И вы, Катя, говорите это мне, которому, бывало, так сладостно шептали про любовь, про наше счастье!.. И теперь из ваших уст мне суждено услышать свой смертный приговор!.. Нет, нет… Вы шутите со мною. Не верю я… Вы одного меня любите, Катя, и царская корона не прельщает вас… Ведь так, так? Это ваш отец-честолюбец неволит вас идти за государя, а вы любите меня, одного меня и не разлюбили…

– Скрывать не стану, Генрих, я люблю вас по-прежнему, но все же вашей женой я никогда не буду… Прощайте, Генрих, вам больше оставаться у меня нельзя… того гляди, отец проснется и придет ко мне.

– Не страшен, княжна, мне ваш отец, со мною он сделать ничего не может… я состою при посольстве.

Едва только граф Милезимо проговорил это, как в горницу княжны Екатерины вбежала бледная, встревоженная Дуняша и задыхающимся от волнения голосом проговорила:

– Беда! Совсем пропали мы: князь Алексей Григорьевич изволит сюда идти.

– Что, граф, дождались? Говорила я вам, скорее уходите! – упрекнула княжна Екатерина своего возлюбленного.

– Повторяю, вашего отца я не испугаюсь.

– Катюша, что это за мужик у тебя? – входя в горницу к дочери, спросил князь Алексей Долгоруков, показывая на графа.

– Князь, вы не узнаете меня? – проговорил Милезимо, смело и насмешливо посматривая на Алексея Григорьевича.

– Граф Милезимо? Возможно ли? – с удивлением и гневом воскликнул Долгоруков. – Зачем вы пожаловали сюда? Что надо?

– Я пришел, князь, повидаться с вашей дочерью, поговорить с нею.

– Вот как? Для того и нарядились в мужицкий зипун, чтобы обманом проникнуть в мой дом?

– Да, да, с тою целью я и нарядился по-мужицки, чтобы мне удобнее было увидеться с вашей прелестной дочерью.

– Скорее вон ступайте, не то я прикажу гнать вас в шею! – гневно крикнул князь Алексей.

– Меня гнать! Графа Милезимо?

– Не графа Милезимо я гоню, а паршивого мужичонку, который ненароком смел проникнуть на половину моей дочери, невесты государя.

– Батюшка, потише. Что вы так кричите? – остановила отца княжна. – Или вам огласка нужна? Хотите, чтобы все дворовые узнали, что у меня в комнате под видом мужика был граф Генрих Милезимо? Сама я призвала графа, сама ему свидание здесь назначила, чтобы проститься с ним. Он был моим милым женихом, и, если хотите знать, я и посейчас люблю его… Да, да, люблю!

– Опомнись, Катерина, что ты говоришь! – с ужасом воскликнул князь Алексей, замахав руками.

– Сказала, батюшка, я правду… Сердце мне велело так сказать. Прощай, мой Генрих, милый, желанный мой, прощай!.. Судьба разлучает нас, но мое сердце и моя любовь всегда будут с тобою. Я не перестану думать о тебе и тогда, когда буду царицею великой Руси, – думать о том счастье, каким ты еще так недавно дарил меня! Прощай!.. Нет, нет, не так с тобою прощусь я Генрих, а вот как. – И княжна Екатерина крепко обняла и поцеловала графа Милезимо. – Теперь ступай… Ступай, Генрих!..