Император Траян

Децебал теперь попытался начать переговоры всерьёз. В стан Траяна прибыли так называемые дакийские «пилофоры» — представители высшей знати, носившие специальные войлочные шапки — знаки их высокого достоинства. «Они, отбросив в сторону оружие и распростёршись ниц на земле, умоляли Траяна, если возможно, позволить Децебалу лично предстать перед ним для переговоров, заверяя, что он выполнит всё, что будет приказано; если же нет, то послать кого-нибудь для встречи с ним». [253]

253

Дион Кассий. Римская история. LXVIII, 9 (1).

Это посольство и высказанную послами готовность Децебала покориться Риму Траян, похоже, воспринял всерьёз. Ответное римское посольство возглавили также знатнейшие из римлян: ближайший друг Траяна Луций Лициний Сура и префект претория Клавдий Ливиан. Децебал, однако, от встречи с Сурой и Ливианом уклонился, вновь выслав к римлянам очередное посольство. У Траяна не осталось сомнений, что царь даков просто пытается выиграть время, надеясь собрать больше сил и привлечь больше союзников. Потому наступление римских легионов в Дакии неумолимо продолжалось. Вскоре «Траян захватил несколько укреплённых высот и на них нашёл оружие, захваченные [у римлян] военные машины и знак легиона, в своё время отбитый у Фуска». [254] Это был орёл V легиона Жаворонков, некогда бесславно утраченный римлянами во время злосчастного похода в Карпаты префекта претория Корнелия Фуска в 86 г. в правление Домициана. Невольно вспоминается эпизод из похода Германика за Рейн в начале правления Тиберия, когда римляне возвратили изображение орла одного из погибших в Тевтобургском лесу легионов Квинтилия Вара.

254

Дион Кассий. Римская история. LXVIII, 9 (3).

Последним средством остановить продвижение Траяна вглубь Дакии стало поднесение римскому императору странного послания: большого гриба, «на котором латинскими буквами было написано, что буры и другие союзники советуют Траяну вернуться назад и заключить мир». [255] Буры — одно из германских племён, союзных дакам.

Грибное послание, пусть и на латыни, сердце Траяна нисколько не тронуло. Вскоре близ Тапы развернулось генеральное сражение кампании. Стоял сентябрь 101 г. Во время битвы разразилась гроза. «Около 200 тысяч человек сражались здесь в горной долине при Тапе при проливном дожде и среди вспышек молнии и грохота грома. У даков не было римской организованности, но на их стороне было численное превосходство, а также и физическое: худощавые варвары были выше среднего римского легионера» — так написал об этой битве австралийский антиковед Стивен Дандо-Коллинз. [256]

255

Дион Кассий. Римская история. LXVIII, 8 (1).

256

Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 420.

Особо опасными в бою для римлян, что показали предыдущие столкновения с даками, были серповидные мечи варваров на длинных рукоятках. Сами даки называли их «sica», римляне дали вражескому оружию имя «falx». Виртуозно владея этими мечами, даки наносили немалые потери противникам в рукопашном бою. Противоядие римляне нашли в навязывании варварам ближнего боя. В этом случае короткий римский меч — гладиус, которым можно было не только рубить, но и наносить колющие раны врагу, получал явное преимущество. На одном из римских монументов, посвящённом дакийским войнам Траяна, есть такое изображение: дак занёс над римским легионером свой falx, собираясь двумя руками обрушить его на голову противника, но римлянин ловко первым вонзает гладиус в тело врага и убивает его. [257] Учитывая, сколь усердно перед этой кампанией легионеры под водительством Траяна совершенствовали свою боевую подготовку, что обязательно предполагало учёт всех сильных сторон вражеского воинства, к решающей битве римляне подошли во всеоружии. Стоит отметить и такую немаловажную деталь: своим длинным серповидным мечом даки могли наносить римлянам раны на расстоянии. Наиболее опасной представлялась рана в незащищённую доспехами и щитом правую руку, держащую меч. Перед дакийским походом легионеры получили новое защитное приспособление из металлических пластин на нижней части правой руки. [258]

257

Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 414.

258

Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 415.

Жестокая непогода не остановила сражения, которое, в конце концов, принесло армии Траяна желанную победу. Яростный, отчаянный натиск полчищ варваров разбился о железный строй римских легионов, ведомых испытанным и решительным полководцем. Децебал мог окончательно убедиться, что Таян совсем не чета Домициану. Поражение даков было полным.

Тапская битва, что неизбежно вытекало из её крайне ожесточённого характера, была очень кровопролитной. Дион Кассий пишет о ней: «Траян вступил с варварами в сражение, в котором со стороны римлян было множество раненых, а среди врагов множество убитых; и, когда иссяк запас перевязочных средств, он, говорят, не пожалел и собственных одежд, но распорядился разорвать их на бинты. В честь солдат, погибших на поле боя, он приказал соорудить алтарь и ежегодно совершать поминальные жертвоприношения». [259]

259

Дион Кассий. Римская история. LXVIII, 8 (2).

Такой поступок Траяна, отдавшего собственную одежду на бинты, напоминает подобное по сути поведение на войне другого великого римского полководца — Тиберия. По свидетельству Веллея Патеркула, непосредственного участника описываемых им событий, «За всю Германскую и Паннонскую войну никто из нас, будь он выше или ниже по положению, в случае болезни не оказывался без заботы Цезаря (Тиберия — И.К.) об излечении и поправки здоровья, словно все его помыслы были совершенно свободны от бремени великих дел и нацелены на одно это. Была наготове запряжённая повозка; находилась в общем пользовании его лектика — применение её довелось испытать подобно другим и мне. Не было никого, кому не сослужили бы службу для поправки здоровья и лекари, и кухонные принадлежности, и переносная баня, предназначенная лишь для него одного». [260]

260

Веллей Патеркул. Римская история. II, CXIV, 1–4.

Что ж, Траян был достойным продолжателем славных традиций заботы о солдате, заложенных великим предшественником.

Битва при Тапе завершилась победой римлян, что очевидно обозначало, каков будет итог всей войны. Но до окончательного торжества над Дакией было ещё далеко. Наступали осенние и зимние месяцы, обещавшие плохую погоду в горах, предгорьях и на внутрикарпатском плато и, соответственно, скверные условия для быстрого завершения кампании. Полководческий опыт Траяна диктовал ему необходимость отложить решительные военные действия до следующей весны.

Траян достаточно вознаградил успешно проведшую весенне-осеннюю кампанию армию. Все легионы удостоились императорской похвалы, а отличившиеся в боях воины получили заслуженные награды. Немалой была и военная добыча. Барельеф колонны Траяна, посвящённый событиям осени 101 г., изображает римских солдат, уходящих с мешками на спинах. Можно предположить, что в мешках этих было и золото, каковым, как известно, была богата Дакия, но, скорее всего, там превалировала соль. Ведь именно в этой области Южных Карпат её даки добывали. [261] Соль же во все времена была ценным продуктом и ходовым предметом торговли.

261

Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 421.

Итак, римская армия вернулась к Дунаю, где расположилась в построенных и полностью оборудованных зимних лагерях, ожидая наступления времени весенней кампании следующего года. Печальной оказалась судьба римских пленников, пусть и немногочисленных. Даки, вымещая на них все свои обиды за вторжение и за поражение при Тапе, обращались с ними предельно жестоко. На барельефе колонны изображено, что во время отхода легионов к Дунаю дакийские женщины пытают обнажённых пленных римлян. [262]

262

Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 421.

Избежать военных действий зимой римлянам всё же не удалось. Обращения Децебала к соседним племенам за помощью против Рима принесли не только нелепое грибное послание германцев, но и вторжение в пределы Империи номадов. Многочисленное конное войско сарматов, перейдя по льду замёрзший Дунай, вторглось в Мёзию. Одновременно Децебал, взбодрённый военной поддержкой союзников, начал свою зимнюю кампанию. Даки атаковали римские пограничные укрепления по Дунаю. Любопытно, что эта часть течения Дуная то ли не замёрзла, то ли лёд ушёл из-за резкой оттепели, но Траяну пришлось в помощь осаждённым крепостям пехоту переправлять на лодках, а самому с конницей перейти реку по двум понтонным мостам. Даки не ожидали столь быстрой реакции римского полководца и, соответственно, стремительного движения его войск. Траян углубился в пределы Дакии, зайдя в тыл атаковавшим римские укрепления дакам. Более того, римлянам удалось окружить и уничтожить огромный дакийский обоз. [263] Большинство даков было перебито, немногие уцелевшие попали в плен. Среди них оказалось несколько «пилофоров» — дакийских аристократов в символизирующих их знатность войлочных шапочках.

263

Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 422.

В Мёзии местные легионы справились с сарматским вторжением собственными силами. Десять тысяч римлян встретили пятнадцатитысячную сарматскую армию близ деревни Никополь (плато Адамклиси в долине Урлуя современной румынской Добруджи). Сарматы потерпели полное поражение и с немногими уцелевшими силами вернулись за Дунай. Лёд на реке был непрочен и несколько сарматов в тяжёлых доспехах утонули, когда лёд проломился под копытами их коней. Очень тяжёлыми оказались и римские потери. В бою погибло до четырёх тысяч воинов. [264]

264

Стивен Дандо-Коллинз. Легионы Рима, с. 423.