Императорский Китай в начале XV века

Причина этого заключалась не в своеволии или же недальновидности местного командования, а главным образом в том, что строительство, по замыслам центрального правительства, должно было проводиться целиком на местные средства. Следовательно, тягловый люд каждых 4–7 военных поселений помимо повседневных работ должен был выполнять работу по строительству крепости. Описания таких крепостей свидетельствуют об огромном объеме работ, необходимых для их сооружения.

Для крепости выбиралось удобное место. Возводились земляные стены высотой от 3 до 6,5 м с восьмью воротами. Вокруг вырывался ров шириной 3 м и глубиной 15 м. В крепости выкапывались колодцы. Но еще более тяжелым бременем, чем выполнение указанных работ, было создание в этих крепостях всевозможных запасов. За счет военнопоселенцев туда доставлялись зерно, сено и фураж, сгонялся скот и насаживались фруктовые деревья. В военных поселениях повелевалось оставлять лишь минимум средств для пропитания. Пользоваться запасами, созданными в крепостях, разрешалось лишь в случае военной тревоги, когда в их стенах должно было собираться население окрестных военных поселений [23, цз. 137, 1665, цз. 155, 1792]. Естественно, что выполнение подобных предписаний не встречало энтузиазма на местах.

Немалое внимание уделялось также и обороне морских границ, где главную опасность в начале XV в. представляли «японские пираты». С целью предотвращения их набегов и высадки совершались периодические рейды флота береговой обороны. Одним из первых таких рейдов вдоль побережья, организованным в 1405 г., командовали Ча Бинь, Цзян Цин и Фэн Бинь [23, цз. 40, 661]. В дальнейшем подобные мероприятия проводились как с профилактической целью, так и в ответ на активизацию действий «пиратов». В 1419 г. китайскому флоту удалось разгромить основные силы «японских пиратов» у берегов Ляо-дуна, и набеги последних надолго прекратились [24] .

24

Вопрос об обороне границ империи Мин тесным образом связан с внешней политикой Китая того времени. Поэтому в данной работе, посвященной внутриполитической истории, он затронут лишь конспективно. Более подробно об этом см.:,[92; 104; 107; 129; 215; 223].

Проблема снабжения войск и система военных поселений в начале XV в.

Снабжение армии продовольствием, оружием и обмундированием составляло одну из главных забот правительства Чжу Ди. В уже упомянутом указе от 26 августа 1402 г. о пополнении рядов армии содержалось предписание повсеместно взять на учет все денежные и продовольственные ресурсы, а также все военное снаряжение и корабли, словом все, что находилось в пользовании войск на текущий момент [23, цз. 10 (II), 173]. В январе 1403 г. был также произведен учет лошадей в кавалерийских частях [23, цз. 15, 280]. В планы правительства входило создание определенных запасов материальных средств в воинских соединениях на случай внезапных военных действий, о чем можно судить, например, по предписанию, данному на этот счет главнокомандующему войсками в Ляодуне Лю Чжэ-ню, от 4 декабря 1402 г. [23, цз. 14, 256]. Позднее эта идея нашла конкретное воплощение при создании системы пограничных крепостей.

Содержание более чем миллионной армии, а тем более накопление в войсках определенных запасов продовольствия и снаряжения требовали от государства огромных затрат. Материальные ресурсы для армии нужно было не только изыскать, но и доставить к месту дислокации соединений, что подчас составляло немалые трудности. В связи с этим правительство практиковало своеобразное «прикрепление» налогов, собиравшихся с тех или иных административно-территориальных единиц, к определенным воинским гарнизонам. Налоговые поступления в этом случае шли не в центральную казну, а непосредственно войскам. Например, воинский гарнизон в Ганьчжоу (пров… Шэньси) снабжался за счет налоговых поступлений с Двух волостей (цзюнь) той же провинции, гарнизон в Пинхай (пров. Фуцзянь) — за счет налоговых поступлений с уезда Син-хуа и т. д. [23, цз. 95, 1258, цз. 164, 1850]. Доставка грузов к месту назначения также обеспечивалась районом-налогоплательщиком.

Привлекаемые источники не дают возможности судить, насколько широко применялось такое «прикрепление» в первой четверти XV в. В них отразились лишь те случаи, когда в доставке налогов воинским гарнизонам возникали какие-либо неполадки. Однако число подобных записей все же довольно велико. Наиболее частыми среди них являются жалобы местных властей на неудобства транспортировки собранных средств к месту назначения и различные просьбы об облегчении повинности. По этим отрывочным сведениям можно все же прийти к заключению, что система «прикрепления» налогов к воинским гарнизонам практиковалась как на северо-западных рубежах империи, так и в приморских и южных провинциях страны, а следовательно, была довольно распространенным явлением.

Правительство пыталось привлечь к снабжению армии частный купеческий капитал. Для этого использовалась монополия государства на добычу и продажу соли. В обмен на поставку зерна пограничным войскам купцам разрешалось получать монополизированную государством соль и продавать ее [158, 6]. Это в какой-то степени позволяло государству сокращать «извозочную повинность», тяжело отражавшуюся на крестьянском хозяйстве.

На снабжение войск шла и часть налоговых поступлений из государственных фондов. При этом казне часто приходилось прибегать к дополнительным поставкам в связи с сообщениями с мест об острой нехватке продовольствия в тех или иных гарнизонах. Центральные власти старались незамедлительно реагировать на подобные сообщения и отдавали распоряжения о выдаче провианта иногда даже без положенной проверки состояния дел у просителей [23, цз. 33, 587].

Тяжелым бременем ложилась на плечи налогоплательщиков подготовка крупных военных походов, многократно предпринимавшихся при Чжу Ди. Например, в 1410 г., во время снаряжения похода в Монголию, властям провинции Хугуан было предписано поставить 1 млн. даней зерна [25] , провинции Чжэцзян — 1 млн. 200 тыс. даней и провинции Цзянси — 100 тыс. даней [23, цз. 102, 1325].

Но даже в мирное время казна не могла полностью справиться с содержанием армии. Для решения этой проблемы оказались недостаточными ни отмеченное «прикрепление» налоговых поступлений, ни привлечение купеческого капитала. Поэтому правительство Чжу Ди, используя опыт прошлых веков и пример Чжу Юань-чжана, пыталось, насколько возможно, пол-, нее осуществить перевод армии на самообеспечение. Это достигалось посредством поддержания и развития системы военных поселений (тунь тянь).

25

1 дань равен 103,5 л.

По существу, данное мероприятие сводилось к выделению части солдат для сельскохозяйственных работ. Поселения создавались на государственных землях. Казна отпускала средства на обзаведение военнопоселенцев хозяйством. Обработка земли становилась их основным занятием. Всю караульную службу и оборону городов и крепостей в мирное время несли оставшиеся в строю «гарнизонные» солдаты. Военнопоселенцы превращались в настоящих солдат лишь во время военной опасности или боевых действий. Правда, в их обязанности входило периодически упражняться в военном деле.

Средний, предусматривавшийся правилами надел каждого военнопоселенца составлял 50 му (немногим более 3 га) [158, 5]. Однако он мог быть и больше и меньше в зависимости от качества земли и наличия фондов необработанной земли. Законодательством ранних лет существования империи допускался, например, размер надела военнопоселенца в 100 му (6, 144 га) и даже в 3 цина и выше (18,5 га и более) [122, 30]. Минимальный надел определялся в 20 му (немногим более 1,2 га) [158, 5]. Землю военных поселений запрещалось передавать другим лицам или же продавать. В отличие от «военных дворов», военнопоселенческое хозяйство, по мысли минских законодателей, не должно было быть наследственным [105, 51].

В зависимости от размера военных поселений ими управляли старшие или младшие офицеры. В начале XV в., в частности, был принят порядок, что поселением, состоявшим из 100 и менее хозяйств, руководит сотник, из 300 хозяйств — тысячник, из 500 и более хозяйств — офицер из штата командования гарнизоном (чжихуй тиду) [25, цз. 59, 1133].

Система военных поселений получила широкое распространение при Чжу Юань-чжане, особенно в 90-е годы XIV в. [105, 45–52]. Правительство Чжу Юнь-вэня сохранило ее, хотя планы преобразований коснулись и этой области [25, цз. 53, 988–989]. В начале XV в., судя по отдельным данным, происходило дальнейшее расширение военных поселений. Например, известно, что один из представителей титулованной аристократии Ван Чжун получил предписание в 1403 г. отправиться в провинцию Бэйпин (Пекинскую) для организации здесь дополнительных военных поселений [25, цз. 53, 989]. Весной 1405 г. создавались новые поселения в провинции Шэньси [25, цз. 40, 667]. О широком распространении данной системы в исследуемое время свидетельствуют следующие слова императора, относящиеся к октябрю 1413 г.: «Ныне определенное число солдат всех воинских гарнизонов в Поднебесной направляется в военные поселения» [23, цз. 144, 1710].

В 1405 г. был произведен переучет военных поселений в стране, и все они занесены в заново составленные «Красные Таблицы» (аналогичные таблицы впервые появились при Чжу Юань-чжане) [33, цз. 67, 1360, 1362]. О том, какое значение правительство Чжу Ди придавало военным поселениям, можно судить на примере послания двора начальнику военных поселений в Хэнани Лю Ину от 8 марта 1404 г., где говорилось: «Военные поселения — великая задача армии и государства Они уже проверены жизнью как хорошее дело… Ныне только- только наступила передышка [в жизни народа], но он устал и ослаб. Если усталый и ослабший народ снова заставить оказывать помощь солдатам, которые [сейчас] отдыхают [от ратных дел], то он будет еще больше страдать, а солдаты — бездельничать. Ведь солдат держат для защиты народа. Разве можно из-за них [приносить] народу [лишние] страдания?..» [23, цз. 27, 500]. Иначе говоря, система военных поселений рассматривалась властями не только как средство обеспечения войск, но и как мероприятие, способное несколько облегчить налоговый пресс и тем самым укрепить позиции правительства в стране.