Императрица Ядов

— Эта информация из надежных источников.

— Очевидно, что нет, — сказала я. — Потому что я была там в тот день, когда заполнялось свидетельство о рождении. Хочешь знать, какая у него фамилия, Константин?

Его кадык дернулся, когда он процедил сквозь зубы:

— Какое?

— Николай Константинович Тарханов. — мой акцент неуклюже скручивался вокруг некоторых гласных, но я уловила суть. — Его зовут Николай Тарханов, ты, мешок дерьма.

Костяшки пальцев Константина побелели, когда он вцепился в стол, и дерево застонало. Я не была уверена, держал ли он его так крепко, потому что готовился бросить в меня, или использовал стол как последний барьер, между нами, свой единственный способ остановить себя от удара.

— Когда я рассказала акушерке, она спросила меня, как это пишется, — ответила я, и воспоминание вылетело у меня изо рта. — Я продиктовала ей. Потом она спросила у меня имя отца.

— Что ты ей ответила?

Я встретилась с ним взглядом. Под его гневом, его безумием я могла разглядеть что-то знакомое. Печаль. Потерю. Разочарование.

— Я сказала ей правду, — честно призналась я.

Константин на мгновение закрыл глаза, пытаясь скрыть от меня свои чувства.

Это не имело большого значения. Константин видел каждую частичку меня, а я, в свою очередь, видела каждую его частичку.

— Когда угроза уйдет, мы с Нико не станем тебе мешать. — было больно произносить эти слова вслух, но почему? Так всегда заканчивалась подобные истории. — Я не появлюсь через тридцать лет, заявляя, что у меня есть наследник твоего трона, и не украду всю славу у других твоих детей. Мы будем жить тихой жизнью, там, вне. — он ничего не сказал. — Тебе больше никогда не придется нас видеть.

Затем он рассмеялся.

Это было так поразительно, мурлыкающе, почти теплый смех, который вырвался из его груди и перешёл в наполненный напряжением воздух.

— Нет, нет, моя Елена, — размышлял он, успокаиваясь. — Не так мой сын собирается прожить свою жизнь.

Мне не понравилось, как он это произнёс.

— Что ты имеешь в виду? — я спросила.

— Николай он Тарханов. Он мой наследник. — Константин поднялся из-за стола, при этом втянув в себя весь воздух в кабинете. — Остаток своей жизни он проведет здесь. Со своей семьей, со своим отцом.

Наглый ублюдок!

— И без его матери? Этому не бывать, — огрызнулась я. — Я его мать. Он даже не знает твоего имени и фамилии.

— Он узнает, — пригрозил Константин. — Все знают имя и фамилию Константин Тарханова, и мой сын не станет исключением.

Я зарычала.

— И когда ему придет время занять свой трон, я передам ему этот чертов галстук!

— Если ты вежливо попросишь, уверен, что он позволит тебе сделать это.

— Что, Константин? Ты собираешься воспитать его под кровным правлением Титуса? Собираешься читать ему сказки на ночь и срезать корочки с его бутербродов, пока Татьяна мстит любому, кто когда-либо поднимал на нее руку?

Константин оскалил зубы, скривив губы в оскале.

— Тебе повезло, что я не хочу мстить, Елена.

— Ой, вот как это будет, да? Нужно ли мне вырывать старую наперстянку? Ты, глупая мать...!

— Мама?

10

Константин Тарханов

Николай открыл дверь и повис на дверной ручке. Он был в пижаме, которая была слишком велика для него, манжеты штанов утопали в его лодыжках. Пижама Антона — я подслушал, как Роксана упомянула Антону, что он будет делиться своей одеждой некоторое время.

Глаза Николая расширились, когда он увидел и свою мать, и меня. Его светлые волосы были взъерошены от сна, а на щеке виднелась складка от подушки.

Он потер глаза.

— Мама? — снова спросил он.

Елена оторвалась от того места, где стояла.

— Мой дикий мальчик, почему ты не спишь? У тебя был тяжёлый день, а это значит, что тебе нужно хорошенько выспаться.

Николай посмотрел на меня, а затем снова на свою мать.

— Ты шумела.

Я увидел, как напряглись мышцы на спине Елены. Она пригладила его волосы.

— Мы тебя разбудили? Прости, малыш. Мы просто... Мы просто разговаривали.

Для малыша у него было довольно продвинутое выражение лица, которое звучит: это враньё. Хотя я предполагал, что Елена носила это лицо в своих генах и передала его так же легко, как и ее зеленые глаза.

— Мммм, — пробормотал он. — Я спал.

— Прости меня, малыш. Позволь мне уложить тебя обратно в постель.

Елена посмотрела на меня через плечо, ее глаза внезапно вспыхнули. Это еще не конец, обещало выражение ее лица.

Да, не конец, я ответил ей.

Николай взял мать за руку, позволяя ей вывести его. Уходя, он повернулся ко мне и слегка помахал рукой.

— Спокойной ночи.

Елена послала мне еще один горячий взгляд. Скажи в ответ, ты, кусок дерьма.

— Спокойной ночи, Николай. — я не смотрел на его мать. — Елена.

Если бы ее сына там не было, она, возможно, снова обругала бы меня. Вместо этого Елена сдержала свой гнев, подхватила малыша и ушла.

Расчетливым движением с ее стороны она оставила дверь кабинета открытой.

Я знал, что она почувствует удовлетворение от мысли, что я встану и закрою за ней дверь, словно я ее чертов дворецкий.

Обойдя свой стол, чтобы закрыть дверь, я остановился в коридоре. Я сказал себе, что просто проверяю, нет ли угроз, просто разминаю ноги.

Но даже я не мог обмануть себя.

Сквозь стены я слышал, как Елена воркует со своим сыном. Время от времени он издавал ликующий смешок, прежде чем затихнуть под шиканье матери. Слышал, как ее голос перебирает слова и ускоряется в темпе, что означало, что она читала ему историю.

Я прислонился к стене и прислушался.

Слова были приглушенными, но именно ее тон меня очаровал. Каким нежным был ее голос, когда она разговаривала со своим сыном, какой терпеливой и любящей она была, описывая и объясняя окружающий его мир.

Даже в лесу, когда мы впервые нашли их и шли к машинам, она отвечала на все его вопросы.

Птичка ?

Да, это дятел.

Дядел ?