Империум. Туман с Альбиона

– Можно алюминий.

– Увы, я про такие проводники не слышал ранее. Стальной трос или цепочка подойдут?

Немного подумав, аспирант согласился. Ему раньше и в голову не приходило, что в мире без электричества нужды в проводах, тем более, в оболочечных проводах - просто не будет. Это огорчило его. Спешно допив вино, Руслан повернулся к столику, чтобы поставить бокал, и ненароком задел ногой замшевые сапоги Киселёва.

Тот укоризненно глянул на спутника, подтянул к себе дорожный саквояж, вынул небольшую щётку. Прошёлся по испачканному месту в разных направлениях, полностью удалив грязь. Удивлённый Руслан, который знал лишь один предмет для чистки замши - наждачную бумагу, взволнованно попросил:

– Дайте глянуть!

Упругие проволочки, а не щетина, искусно вставленные во множество гнёзд, поразили аспиранта. Только теперь он вспомнил, что страшно давно, на прочно забытой лекции, студентам-электротехникам объясняли происхождение термина "щётка", никак не подходящего для кусков прессованного графита:

– Ой, я дурак! Вот же решение...
– и деловым тоном пояснил куратору, вопросительно поднявшему брови.
– Мне понадобится с десяток таких же. Мы скоро прилетим?

Три бывших пластуна

Пузатый графинчик мгновенно запотел по уровню жидкости. Столбин, блестя лысиной, разлил "Императорскую" по хрустальным стопкам и чуть отступил, оценивая уровень водки в каждой. Его собутыльник, Минин, сухощавый, высокий и немного сутулый, с гладко выбритым лицом и аккуратно подстриженными темными с проседью волосами, не преминул подколоть:

– Недолил. Надо на слух, по три булька...

– Оставь, Митрич, - привычно отмахнулся виночерпий, возвращая графин в холодильник, - у меня глаз - алмаз. Давай, за встречу!

Давние знакомцы и приятели с первых армейских лет, эти два человека не стали крепкими друзьями по причине случайной - судьба рано развела их в разные стороны. Ерофей Алексеевич Столбин остался ревнителем Российской Империи и нынче трудился уже на посту начальника Особой экспедиции III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии.

А вот Афанасий Дмитриевич Минин теперь служил Ордену. Так получилось невольно. При выполнении секретного задания он, единственный из группы диверсантов, выжил и оказался в открытом море. Тяжело раненый, изувеченный, фактически, полумёртвый, этот человек на одной воле двое суток не столько плыл, сколько держался на воде. И каким-то чудом добрался до орденской морской платформы, где его долго выхаживали и лечили. Когда Минин вернулся в Россию, где считался погибшим - его подвиг оценили, отнеслись уважительно, но комиссовали по инвалидности вчистую.

Зато Ордену, как оказалось, деловые качества бывшего диверсанта очень понравились. Возможно, братья узнали кое-что о последнем задании, которое Минин выполнил, не щадя себя. Или оценили волю к жизни. Или ещё из каких-то соображений, но бывшему воину почти сразу предложили должность Почетного Консула. Изучив консульские должностные обязанности, Афанасий Дмитриевич дал согласие. А после выполнения довольно сложных и очень важных для "военной косточки" формальностей он присягнул Ордену.

Несмотря на столь неожиданный взлёт по социальной лестнице, из младших офицеров до чиновника, вхожего к Государю, Минин остался прежним добросовестным служакой, хотя блюл интересы уже иные. Которые, естественно, значительно отличались от российских, но Родине во вред не шли. Столбин, когда стал начальником "особистов", досконально собрал сведения и проанализировал поведение бывшего подчинённого, выступающего в роли Почетного Консула. Лишь после этого их приятельские отношения возобновились.

Особистам и братьям-орденцам приходилось не просто сотрудничать, а тесно работать вместе, вычисляя и отлавливая "ходоков". Немудрено, что полчаса назад Почётный Консул был тоже приглашён на срочное закрытое совещание в кабинет Императора. Недоумение приглашённых рассеял сам Государь, коротко объяснив:

– Господа офицеры, вы собраны здесь, как ответственные сотрудники Третьего Отделения. Или как заинтересованные лица, я имею в виду вас, - он посмотрел в глаза Минина, - Афанасий Дмитриевич. Великобритания вознамерилась провернуть серию провокаций, дабы убедить Орден, что Российская Империя нарушает условия Договора с ним. Последствия провокации - утрата Россией лидирующих позиций, падение до уровня третьестепенной страны. Леонтий Васильевич, вам слово. После этого прошу всех высказаться. И уложиться мы должны в десять минут.

Совещание длилось меньше восьми минут, ровно столько, сколько потребовалось на доклад, вопросы и ответы. К сожалению, кроме кодового названия и сути проекта англичан, контрразведка пока не знала ничего, но трудно ли тёртым профессионалам, а Император собрал именно таких, догадаться о направлении "подстав"?

Конечно, все высказались очень кратко, в режиме перечисления сфер деятельности государства, где англичанам выгодно устроить провокацию. Прямые контакты с акватами, утаивание пойманных ходоков и - тут к гадалке не ходи!
– копирование непозволительной техники, перенятой у тех же ходоков. Выслушав всех, Государь Император обвёл взглядом присутствующих. Ни один не спрятал глаза.

– Я хочу войти в историю, как человек, который упрочил величие России, а не пустил по ветру. Надеюсь, вам тоже не нужен позорный ярлык. Что и как будете делать - решайте сами, но времени на раскачку нет! Благодарю вас, все свободны. Леонтий Васильевич, останьтесь.

Начальники трёх первых Экспедиций и пятой, которая ведала иными народами, немедленно отправились в резиденцию контрразведчика - тому Дубельт заранее поручил координировать экстренную работу. Особист Столбин в пояснениях и помощи не нуждался, поэтому за дверями кабинета отвёл Почётного Консула в сторонку:

– Ты хоть и не государев служащий, но в общей упряжке. Надо приватно посидеть. Не выпивки ради, а согласования для. Наедине, - заверил он и что-то шепнул на ушко адъютанту, который стремглав ринулся к выходу из дворца.

Минин взял в расчет отсылку порученца - он, вообще, примечал всё и пытался понять, зачем это делается - в данном случае, чтобы предположить куда или за кем тот помчался. Но время тянуть не стал, согласился сразу:

– Почему нет? Давненько мы с тобой не виделись. Месяц, никак? Я мобиль опущу, на твоём поедем...

Так началась сегодняшняя встреча старых приятелей. Сейчас Консул нарочито крутил головой, как бы оценивая квартиру, в которой находился. На самом-то деле вывод был сделан почти сразу - конспиративная, конечно, да не вполне! Пяток минут назад, когда мобиль вёз их по Заневскому проспекту, приятели разговаривали о сущих пустяках, вроде прогноза на наводнение и проекте шлюзов в Финском заливе, о новой книге захудалого грузинского князя, но чертовски способного писателя.

В тихой улочке - Консул не сомневался, что место будет безлюдным - они остановились. Особист негромко и отчётливо - специально?
– отпустил водителя на пару часов. Привратник или консьерж, как любили говорить западопоклонники, Столбина узнал, вежливо поклонился, но слова не молвил и регистрационную книгу гостей не тронул. Консул мысленно отметил похвальную выучку этого соглядатая и одобрил выбор дома: "солидный". Квартира, если использовалась для встреч с информаторами или агентами, то не с простолюдинами.

"И посещалась недавно, - понял бывший разведчик, намеренно укладывая шляпу на полку платяного шкафа в прихожей, - дождь был вчера...
– сунул палец в складки зонтов, мужского и дамского, сиротливо стоявших в ведёрке, - а у вас, господин Экспедитор, кто-то под него попал. Даже двое? Ну-ну..."

Убедившись, что оба зонта проверку на сухость не выдержали, Минин заглянул в обувной ящик, как бы, разыскивая щётку. Нашёл, обмахнул свои безукоризненно чистые туфли и вернул на место, оценив две пары тапочек. В туалетной комнате, где Консул сполоснул руки, шкафчик таил початую упаковку бритвенных станков, пару зубных щёток и зубной эликсир. Не модную жевательную смолку, а старый добрый полоскатель для удаления дурного запаха, который предпочитало его поколение.