Империя иллюзий
Шрифт:
– Но вы ведь не сможете говорить от имени нашего короля! – удивился сопровождающий. На что полномочный глава делегации беззаботно пожал плечами:
– Пусть нас вначале примут. Потом постараемся подружиться, а там, глядишь, и дела сумеем решить. Но если нас сразу слушать не захотят… никаких дел не выйдет.
Гостиница и в самом деле располагалась в одном из самых фешенебельных районов столицы, который совмещался на Платформе с аналогичным пространством демонического мира. Великолепные фонтаны сразу бросались в глаза, и становилось понятным, почему они собирали на Ситенской площади толпы народа круглые сутки. Еще при беседе с управляющим Семен потребовал самые лучшие номера для себя и своей свиты, по ходу вселения попросив срочно отправить посыльного в королевский дворец с посланием от своего имени. Кажется, всадник и так бы умчался продублировать доклад стражников городских ворот, но когда управляющему еще и приплатили за это, а посыльному щедро сыпанули
Как только устроились на местах, для каждого нашлось занятие: разведка, сбор данных, слухов и новостей, а для представителей Палрании – срочно пригласить в гостиницу полномочных представительниц прежних посольств. Или, если те посчитают нужным, встретиться для согласования действий на нейтральной территории. Сам же Загребной, с недовольством водрузив платок на лицо, в сопровождении Люссии, гвардейца и демона-охотника отправился в прогулку по городу. Его в первую очередь интересовали улицы, в названии которых превалировали названия диких животных.
И самый крупный зверь, например медведь, обозначал предположительное место проживания Федора. Потому что именно так легче всего было отыскать в незнакомом мире друг друга после долгой разлуки. Номер дома слегка варьировался, от десятого до пятнадцатого, или это были самые начальные номера, если улица была переулком. Даже если бы сын там не жил в данное время, он обязывался оставить четкий знак или передать конкретное известие о своем новом местонахождении через соседей.
В Хаюкави улицы Медвежьей не оказалось, зато имелась улица Сияющего воплотника. А так как этот зверь считался даже более чем крупным, то именно там и следовало искать первые следы переселенца из мира Земли. К сожалению, сама улица оказалась слишком далеко от Ситенской площади, следовало или потребовать своих коней для поездки, или заказать карету. А возвратившись в гостиницу, решили все-таки быстро перекусить и дождаться возвращения палранцев и правильно сделали, потому что приставленные к ним принцессой Еленой люди вскоре примчались в жутком смятении. Перебивая друг друга и волнуясь, пересказали пренеприятнейшее известие: все ранее прибывшие представители Палрании не далее как позавчера были арестованы и отправлены в пересылочную тюрьму соседнего города для дальнейших разбирательств. Причем арестованы все поголовно, начиная от глав посольства и заканчивая охраной, слугами и конюхами. В данный момент с ходу перепуганным помощникам не удалось узнать о своих земляках больше ничего путного. Ни повода ареста, ни куда жаловаться на этот беспредел. Хотя сообразили сразу: расспросы надо прекращать и спешно возвращаться к гостинице.
Действительно, сразу привлекать к себе внимание воплями возмущения не следовало. Лучше вначале разобраться в происходящих событиях, нащупать твердую почву под ногами и лишь затем предпринимать первые, выверенные шаги в нужном направлении. Раз здесь творятся подобные безобразия, то никакие призывы к торжеству справедливости не помогут.
Теперь уже граф Сефаур дал конкретное задание каждому и наущал, ни в коем случае не признаваться, что они из Палрании. Если уж поинтересуются со стороны, сказать, что сопровождают представителя Сапфирового королевства, и самим продолжать выпытывать трагические подробности последних событий.
А сам в прежнем сопровождении уселся в предоставленную открытую карету и отправился к искомой улице Сияющего воплотника. Правда, Люссия и ее экипированный воин вначале завернулись в сеть-потайку, а только потом забрались в карету: вся остальная часть демонического мира в другой части столицы резко переходила вниз, в глубокую и широкую долину. Но так как маркиза Фаурсе, несмотря на предложение, не желала оставаться в гостинице, то граф не решился с ней слишком спорить. В свете последних событий безопасность Федора внушала гораздо большие, серьезные опасения. И пока карета на мягком ходу неспешно двигалась по улицам Хаюкави, Семен постарался расслабиться и почувствовать ауру настроения среднего сына. Особой уверенности не было, но ему удалось поймать эмоции, сходные с радостью победы и твердого убеждения, что все идет на поправку.
На радостях он высказал эту новость продолжающей оставаться с ним в непонятной ссоре демонессе, а когда та ответила односложно и с прохладцей, пригнулся к ней и прошептал на ушко:
– Ладно, не сердись! Я был не прав и прошу прощения.
Больше они в пути не говорили, но глаза маркизы теперь блестели с прежней страстью и заинтересованностью. Может, она и сама искала повода к примирению, зато теперь и вовсе успокоилась.
К нужному месту добирались целый час и все это время продолжали удивляться самым разнообразным встреченным по пути зданиям, площадям, фонтанам, башням, дворцам, постаментам и величественным аркам. Возможно, они и быстрее добрались бы до места, но несколько раз приходилось делать объезды: некоторые участки улиц подвергались капитальному ремонту. Брусчатка менялась или укладывалась заново, ровно, с удивительно выверенным геометрическим рисунком.
Тротуары устилались еще более красивой, декоративной плиткой. Причем менялись порой такие участки, которые наверняка могли прослужить городу еще десятилетия. Но видимо, в столице не экономили на подобной красоте и наверняка профессии плиточника и укладчика брусчатки ценились неимоверно. Пассажиры кареты смотрели на эти ремонты и все остальные прелести Хаюкави с удивлением и восторгом. Громада города их так впечатлила, что бывшая преподавательница демонического Масторакса Знаний воскликнула:– Я, конечно, слышала, что Хаюкави самый крупный город обоих миров Изнанки, но только теперь в это поверила!
– Ха! А ты еще припомни, сколько времени мы ехали сквозь руины пригородов, – напомнил ей Загребной. – И тебе сразу станет понятна невозмутимость нынешней королевы по поводу каких-то жалких агрессоров. Если у них здесь даже не разрешают прикасаться к древним тайнам столицы, то наверняка у правящей династии отыщется не одно средство для того, чтобы управиться с любыми завоевателями.
– Все равно не пойму: чем им мешали потенциальные союзники из Палрании?
– Да-а, здесь нам данных для размышления не хватает, – загрустил Загребной. Но сразу же и подбодрил себя оптимистическим восклицанием: – Но дай срок – обязательно разберемся!
Улица оказалась маленькой, всего в двенадцать домов. Так что и спрашивать стали сразу в десятом, там указали без обиняков на следующий, а потом в одиннадцатом отыскали не просто след, а почти все личные вещи Федора в целостности и неприкосновенности. Хозяева дома, сдавшие иностранцу уютную комнату на третьем, чердачном этаже, вначале вообще не хотели ничего говорить о своем постояльце. И только полчаса убеждений, что они видят его родного отца, плюс несомненное портретное сходство заставили стариковскую пару разговориться:
– Кажется, вы и в самом деле на родственника того парня похожи. Да и предупреждал он о вашем возможном прибытии. Но по поводу своих вещей распоряжений не оставил. Заплатил за проживание и уход за лошадьми до конца года, и мы даже себе не разрешаем заходить в его комнату, так что не обессудьте! Не пустим!
– Полностью с вами согласен и даже рад подобной щепетильности! – воскликнул граф, поднимая благодарно руки.
Но в душе все-таки сожалел, что не может проверить и забрать драгоценные камни, долю среднего сына от щедрот Сапфирного Сияния. Наверняка камешки так и лежат себе спокойно среди вещей пропавшего квартиранта, и если бы о их наличии и стоимости узнали нехорошие людишки, то на этом месте уже давно красовалась бы глубокая яма от хлынувшего сюда потока любителей украсть, ограбить и обмануть. А если бы сами хозяева дома оказались нечистыми на руку, то от них самих давно в этом городе и след бы простыл. Спрятались бы так, что никакой бы бестелесный демон вкупе со своим ставленником не отыскал.
Но и это оказалось еще не все! Старческая пара немного помялась, словно чувствуя за собой грех, а потом под аккомпанемент удивленных взглядов и возгласов гостя стала признаваться по очереди:
– И это… не поймите нас превратно, но иначе бы зверек издох.
– Нам просто жалко его стало, когда корм в клетке кончился…
– И хоть понимали, что он после этого только с наших рук пищу принимать станет и у другого хозяина помрет, но другого выхода и не придумали.
– Зато сейчас он очень бойкий стал, игривый, как котенок! Живет в нашей спальне.
– И к нам привык совершенно!
– А вот первого зверька Федор так и не выходил – помер бедненький. Сказал, что слишком дальнюю и долгую дорогу не перенес.
Боясь поверить в свое предположение, Семен переспросил, расставляя ладони в стороны на определенное расстояние:
– Вы имеете в виду вот такого зверька, с вот такими ушами?
– Конечно! – дружно ответили хозяева дома и уже более связно пересказали происшедшие в их доме события.
Чуть более шести месяцев назад к их дому прибыло несколько человек с большой клеткой, тщательно задрапированной от света. Федор очень обрадовался, потому что это оказалась ценная посылка от его брата. Написал моментально ответ, наградил посланников несколькими премиальными монетами и уволок клетку в свою комнату. Дня два он боролся за жизнь первого доставленного к нему из Жармарини тумблона, но так и не смог спасти ценнейшее животное. А если судить по рассказу Виктора в Глухом урочище, то и ответное письмо от среднего брата так и не достигло адресата. И вот уже недавно, полтора месяца назад, прибыла парочка рыцарей с еще точно такой же клеткой. Квартирант к тому времени уже не появлялся, но доставщики все равно решили оставить посылку на месте назначения. С приложением, как и чем кормить капризное животное. Старикам ничего не оставалось, как уже через пару дней начать подкармливать жалобно попискивающего тумблона и поить его свежим молочком. Ценнейший телепортер звуков выжил, но отныне уже никогда бы не смог принимать пищу из рук другого человека. Сердобольные кормильцы и не подозревали о предназначении этого зверька, но язык держать за зубами умели, и ни одна живая душа среди соседей не прознала пока о новом маленьком постояльце.