Империя иллюзий

Баронета долго нежилась в волнах чувственных ласк, постанывая от удовольствия и поощрительно поглаживая своего раба по голове. Но неожиданно она что-то вспомнила, напряглась, и с губ слетело только одно слово:

– Сюльтези!

Чуть ли не моментально дверь раскрылась, и в спальню поспешно вошла служанка:

– Что угодно вашей светлости?

– Время? – А когда услышала ответ, то всполошилась не на шутку. – Вот это я развлеклась! Одеваться!

Словно молния, она вылетела из кровати и принялась помогать еще двум примчавшимся на зов служанкам облачать себя в великолепное вечернее платье. Вскоре она выглядела ослепительно и невероятно соблазнительно, а лежащий на ковре раб со сверкающими от восторга и ревности глазами целовал ее ноги и просительно лепетал:

– Прекрасная Коку! Не покидай меня! Я не хочу без тебя и одной минуты оставаться. Возьми меня с собой!

Лицо Мелиет исказилось от внутренних переживаний и борьбы с самой собой.

– К сожалению, не могу. Слишком много дала обязательств, и хоть противно их выполнять – приходится. Но вернусь как можно скорее. Не вздумай никуда уходить за пределы этой комнаты и отдыхай, силы тебе еще пригодятся.

Самое нейтральное, о чем Федор решился попросить, прозвучало так:

– Мне очень нравятся фрукты…

– Конечно, мой маленький, – умилилась Коку. – Тебе доставят сюда все, что ты только пожелаешь. Сюльтези, проследи, чтобы этому саброли дали все, что ему нравится.

И больше ни на что не отвлекаясь, стремительно вышла из спальни. За ней выбежали и служанки, так что никто не мог услышать грустного бормотания раскинувшегося на полу раба:

– Ну вот, старайся тут старайся, а она даже имени моего не спросила… И чего меня в эти проклятые чертями Колючие Розы потянуло? Мало, что ли, других стран в этой части континента? Эх… из-за дурной головы, как говорится, ничему покоя нет.

Только вот расслабляться и жалеть себя совершенно не было времени. Судя только по одному сказанному Коку слову, спальня прослушивалась или имела звуковую связь не только со служанками, но и с охраной. Вдруг придется в дальнейшем есть, спать только под их присмотром? Поэтому следовало поторопиться с разведкой окружающей обстановки, пока все заняты проводами хозяйки на какой-то бал или очередную оргию.

Первым делом он припомнил движения рабовладелицы, когда она только здесь появилась, и почти незаметный со стороны жест: словно что-то спрятала в карман своего костюма. Теперь все детали одежды валялись вокруг кровати в самом живописном беспорядке, но нужный карман отыскался моментально. Как и лежащий в нем флакончик с наркотическим дурманом. Только он оказался в руках у парня, как все тело его непроизвольно затрепетало от блаженного предчувствия, рот наполнился тягучей слюной желания и дрожащие руки самопроизвольно стали вынимать пробку. Чуть ли не до крови прокусив себе губу и длинным стоном выдавливая из себя весь воздух, Федор напряг все свои силы, перекатился к кровати и спрятал найденный флакон в выемку внутренней части торцевой доски. Чтобы теперь вместилище шауреси увидеть, следовало поставить на попа всю кровать или нащупать рукой, зная конкретное место.

Потом откатился в сторону и судорожно возобновил дыхание. Только панический страх задохнуться заставил его действовать здраво и рассудительно. Настолько обладание заветным флакончиком оказалось соблазнительным и тяжким испытанием. Отдышавшись и сообразив, что так пока никто и не явился, Федор бросился лихорадочно обыскивать все остальные места в довольно огромной спальне. Его действия и в самом деле напоминали движения человека, ослабленного длительной лихорадкой. Сил для ловких, скользящих движений не было и в помине. Но уже на пятой минуте он обнаружил то, что искал. Уж слишком хорошо ему впилась в память одна деталь из постылого рабского существования: его первая хозяйка в поисках чего-то нужного натыкается на розовый флакончик и со злостью швыряет его обратно в ящик стола:

– Этот себя исчерпал! Только к чаю и годен!..

Значит, и у баронеты возможно отыскать нечто эдакое. Раз она содержала саброли, а, судя по одной фразе, скорее всего, и других в данный момент имеет, то наркотического нектара у нее просто должно быть много, с избытком, и он не всегда находится под ее контролем. Видимо, средств ей хватает с излишком, потому что вряд ли кража раба из демонического мира будет стоить дешевле, чем его покупка.

Наполовину пустой флакончик отыскался в одной из роскошных тумбочек с мраморным покрытием. И даже по его внешнему виду и затерянности среди мелких вещей стало понятно, что шауреси давно просрочен. Очередные пять минут поиска ничего не принесли, а потом обострившимся до предела слухом пленник услышал, как дверь стала открываться. Он бесшумно бросился на ковер и распластался там в виде креста со страдальческим выражением на лице. Вошедшая Сюльтези, видать, среди остальных служанок занимала чуть ли не верховенствующее положение, потому, приблизившись и уперев руки в бока, грозно спросила:

– Ну, чего разлегся? – И только когда услышала хриплое «пить!», заметно обеспокоилась и сменила тон на участливый: – Да ты никак совсем ослаб, бедненький! А ведь и в самом деле тебя ничем не кормили. Эй! Девочки! – гаркнула она в сторону дверей. – Ну-ка тащите сюда все самое вкусное и питательное. Да! И фрукты не забудьте! Этот саброли питает к ним странную слабость! – Затем нагнулась и подхватила парня под голые плечи. – Ну, вставай! Или мне охрану позвать?

Пришлось самому напрягаться, чтобы с ее помощью добраться до кресла и рухнуть в него. После чего Сюльтези накинула на него полупрозрачную тонкую накидку и продолжила командовать своими коллегами:

– Убрать здесь все! Сменить постель! Собрать и сложить одежду. А ты чего замерла? Видишь, он вообще от ветра шатается, хоть напои его вначале да кусок фрукты в рот засунь. Может, дальше сам шевелиться начнет… Да и вообще, чего это ты так на него уставилась?! Без глаз хочешь остаться? Не вздумай так при ее светлости на саброли пялиться. Сразу расчет получишь! Если чего не хуже…

Федора напоили, вложили в рот мягкую плоть персика, а второй плод вложили в ладонь. Аппетит приходит во время еды, и он стал насыщаться, постепенно ускоряя процесс поглощения пищи. Но сам очень внимательно следил за действиями служанок. Очень важными оказались их манипуляции с одеждой. Ведь костюм хозяйки могли забрать для стирки прямо сейчас, и тогда наверняка возникнет скандал по поводу пропавшего флакона с наркотиками. Обошлось, сложенный в аккуратную стопу костюм уложили на одну из полок многочисленных шкафов. Теперь следовало молить фортуну, чтобы она в очередной раз смилостивилась над рабом и оставила его в этом помещении наедине только со своими отражениями в зеркалах. Насколько он помнил по прежним домам, его всегда содержали в отдельной комнате, уютной, чисто и удобной, но отдельной. А тут такие привилегии: разрешили остаться в центральной спальне хозяйки. Видимо, его пылкие речи, признания и комплименты не прошли мимо сознания баронеты бесследно.

Наевшись и напившись до отвала, Федор с кряхтением посетил ванную комнату и напоследок стоически заставил себя встать под горячий душ. Когда он вернулся к кровати и свалился на нее как подкошенный, возвышающаяся в головах Сюльтези с ехидцей поинтересовалась:

– Может, господин саброли еще чего возжелает?

– Только спать… – прошептал парень. Но тут же из последних сил поднял голову и мило, совершенно обезоруживающе улыбнулся: – Спасибо, красавица. Ты такая же добрая, как моя сестра.

Служанка возмущенно фыркнула, но затем совершенно непоследовательно вздохнула: видимо, у нее и в самом деле имелся брат, которого она любила, и, видимо, она и в самом деле считала себя довольно симпатичной особой. Томные постанывания лежащего на животе саброли убедили ее, что он заснул моментально. Женщина еще постояла несколько минут рядом, украдкой любуясь прекрасным мужским телом и всеми силами сдерживая свои руки от желаемых прикосновений, а потом решительно поджала губы и удалилась. Лояльность оказалась сильнее впитанных с молоком матери женских инстинктов.

Тогда как Федор действительно уже спал, дав жесткую команду своему подсознанию разбудить его через три часа. Вряд ли хозяйка вернется раньше полуночи, но ему все равно нужны были несколько часов форы: он еще не обследовал всю спальню и не нашел, чем заполнить утративший срок годности запыленный пузырек. Риск, конечно, оставался, мог и до утра проспать, но освежить мозг хотя бы коротким сном было архиважно. Иначе ему грозило моральное помешательство.

Баронета Мелиет имела право находиться в толпе придворных круглосуточно. Но бывать там, блистая своей красотой, обязывала себя ежедневно. Слава самой сексапильной и активной в личных утехах женщины просто вынуждала бороться за свое лидирующее положение и правильно реагировать на появление новых, более настойчивых и удачливых соперниц. Пропустишь парочку важных вечеров во дворце или удалишься из столицы на неделю-полторы по необходимости – и все, тебя уже не помнят и при встрече делают вид, что совершенно не знакомы. А попробуй потом повторно завоюй звание первой и самой неотразимой красавицы.