Империя под ударом

Они прибыли в Келараг три часа назад, немало удивив полковника Томактора и его штаб. Впрочем, полковник знал о способностях посланцев Трапара и быстро сменил удивление на радость при виде столь высоких гостей. Бердин велел ему заниматься своими делами и не обращать внимания на гостей. Попросил только подыскать им хороший дом и привести пленного префекта.

Томактор не долго думая предложил Правителю дом пленника, приказал доставить самого Даббана и выставил возле дома стражу с категорическим повелением – не пускать никого, кроме самого полковника.

Бердин выбор Томактора оценил, признал верным и занял две самые большие комнаты в доме – личные покои префекта, где хватало кресел, стульев и столов. Воины быстро натаскали разнообразной еды и питья и заняли посты при входе в дом.

Префекта Даббана поймали на кухне, где он вкушал яства вместе с помощником. Префект от изумления и ужаса остолбенел и не оказал никакого сопротивления. Наверное, он был поражен, как это противник сумел проникнуть сквозь ряды личной стражи, да еще без всякого шума. Он-то полагал, что у него самая надежная и крепкая охрана, составленная из бывших легионеров.

Охранники тоже так думали до тех пор, пока за их спинами вдруг не выросли разведчики хордингов. Тихо, без шума и возни, работая только ножами, они вырезали стражу, аккуратно опустили трупы на вымощенные камнем и досками дорожки двора и пошли дальше.

Лишь внешняя охрана была снята арбалетами, но это уже детали. Разведке не впервой снимать часовых и стражников, так что промашки они не дали, сработали как надо. Как настоящая элита армии.

А префект, схлопотавший пару профилактических оплеух, отвечал на вопросы, стимулируемый слабыми затрещинами и обещаниями остаться без… ненужных при танцах атрибутов. Словом, разведчики хорошо подготовили пленника к следующим допросам. И сейчас Даббан выглядел, мягко говоря, сдувшимся.

Бледный вид дрожащего префекта Бердин отметил сразу. Уважительно подумал об умении разведчиков и их аккуратности, велел префекту сесть в его же кресло, вкатил ему дозу пароректа и приступил к допросу. Навруцкий и Щеглов были тут же, выступали в качестве операторов, записывая показания на камеры.

Собственно, это был не допрос, а скорее беседа. Префект отвечал охотно, ничего не скрывал и выдавал любые тайны с откровенностью и непосредственностью ребенка. Да еще попутно давал пояснения.

Постепенно вырисовывалась полная и целостная картина тайной и явной жизни империи, взаимоотношения в столице и провинциях. Становился ясен расклад политических сил, смысл подковерных игр в императорском дворце, всевозможные подводные течения, бурления, настроения…

Прав был Бердин, источник оказался очень ценным! Самым ценным из всех, что были раньше. Много, много знал префект, но еще больше мог сделать. Так что его участь была решена еще до допроса.

Даббан сохранит жизнь, но в качестве советника Бердина. А возможно, и помощника. Это если расклад выйдет хорошим.

– …Вторжение вооргов стало неожиданностью для империи, а наше появление вызвало шок. Они мечутся с ведром воды между двух костров, не зная, куда лить больше.

Бердин не выдержал, встал, подошел к жаровне и загасил угли. Потом распахнул окно пошире и подставил лицо свежему ветру. Глубоко вздохнул.

– Даббан говорил, что послание Согнера – знак того, что в столице что-то не так. Что именно, он пока не знает, хотел отослать письма родне и знакомым в Скрат, но не успел.

– Так пусть отошлет, – сказал Навруцкий. – Нам интересно знать, что там происходит. Очень интересно.

– Уже. – Бердин отвернулся от окна. – Префект отправил два письма в Скрат.

– Это когда ты успел? – удивился Щеглов. Он сидел ближе к окну и невольно водил плечами – ветер бил ему в спину. – Дэн, прикрой! Вы два моржа, а я такой холод не переношу.

– Закаляться надо, – усмехнулся директор, но фрамугу прикрыл.

– Он писал под мою диктовку, когда вы ходили вниз, – пояснил Бердин. – Даббан утверждает, что его родичи – люди надежные и умеют держать язык за зубами. Это кстати, ведь теперь император узнает о наших войсках под Келарагом. Если крельник долетит.

– Жаль, его не удалось сбить, как первого. Меньше было бы хлопот.

– Зато у нас теперь есть шанс поиграть с императором. Даббан вполне может отправить еще одно письмо, с вестью об успешном разгроме передового отряда противника. А потом поводить Ракансора за нос, передавая ложные сведения. Возможно, это притормозит реакцию императора на наше появление. Хотя…

Василий ухмыльнулся, взял свернутый пергамент, покатал между пальцами. Заметил бурые пятна, бросил обратно на стол.

– Хотя считать императора и его помощников дураками не следует. В провинции хватает цензоров Малого Имперского Совета, приставов и иных соглядатаев. Мы даже не успели начать их поиск. А они наверняка имеют возможность отправить сообщение начальству. Да и армия среагирует, ведь мы прервали все связи с когортами и Шестым легионом. А это уже сигнал.

– Зато у нас прямой выход на императора, – заметил Навруцкий. – Это пригодится, когда надо будет выходить на него с предложениями.

Бердин кивнул. Директор прав.

– Я пока не думал об этом, но, видимо, скоро настанет момент, когда мы будем искать пути заключения мира с империей. Как только захватим «ковбоев» и оккупируем Коршу. Вести войну дальше не будет смысла. Мы свои цели достигнем, хординги тоже. А империи точно будет не до войны.

– Но это потом. А сейчас… какая обстановка здесь и на восходе?

Бердин раскрыл ноутбук, вывел на экран карту восходной части империи, но смотреть на нее не стал. И так помнил почти наизусть.

– Здесь мы первый этап кампании завершили. Столица взята, обе когорты уничтожены, иного сопротивления не будет. Никаких партизанских действий, никаких ударов в спину. Сейчас корпус получил небольшой отдых, а через двое суток продолжит марш на полночь.

– Не встречая сопротивления? – уточнил Навруцкий.

– Почти. Во всяком случае, до границы с Ошерой никого не будет. Корпус «Закат» так же успешно захватил прикордонные города и взял столицу Дельры Паскариту.

Бердин сделал паузу, посмотрел на Дениса и Глеба:

– Не видели файл с записью?

Оба покачали головами:

– Не успели.

– Ладно. Вьерд и Якушев несколько изменили план и отправили к столице конный полк, усиленный двумя разведэскадронами и диверсионным отрядом. Командир конного полка Вестак решился на ночной штурм. Он подошел к Паскарите на день раньше срока и имел возможность провести тщательную разведку. После заката, когда все гуляки ушли с улиц, диверсанты и разведчики вошли в город, перебили стражу и обеспечили подход основных сил.