Империя полураспада

– Знаешь, Ксюха, это натуральный шантаж! У нас с твоей мамой судьба не совсем хорошо сложилась, но это уже другая история.

– Пусть так, – затараторила девочка. – Но не ты же мне будешь мою половину по своим запросам подбирать?! Даже в прошловековые времена никакой домострой подобных поступков со стороны родителей не одобрял. Или я не права?

– Ты что, дочка, замуж собралась? – выпучил глаза Знатнов.

– Нет, конечно, – смутилась Ксюша. – Но Сашка тоже ко мне почему-то с открытой душой. Тем более он рискнул меня назавтра домой пригласить.

– Назавтра! – хором ахнули дед с отцом.

Виктор Васильевич давно уже тихонечко проник с балкона в комнату и с любопытством прислушивался к внучкиным откровениям. А прослышав о приглашении, не удержался – ахнул.

– Что вы всполошились? – захохотала девочка. – Сашка меня со своими родителями хочет просто познакомить. Что здесь плохого?

– С родителями? – хмыкнул дед. – Это ещё куда ни шло. Тем более мальчик – тёзка твоего отца.

– Вот именно! – торжественно подтвердила Ксюша. – Я горжусь папиным именем! Мне оно очень нравится.

– Хорошо, хорошо, – согласился Александр Викторович. – Мы с дедом отпускаем тебя. Но слишком долго не задерживайся. Договорились?

– О’кей! – радостно улыбнулась Ксюха.

– Опять ты «о’кейкаешь», – заворчал Виктор Васильевич. – У вас, молодых, скоро ничего русского в душе не останется.

– Да ладно тебе, – одёрнул его Александр Викторович. – Ты и меня так всё время «доставал». Что, особое удовольствие получаешь от нравоучений?

– Ну вас, – отмахнулся дед и снова ретировался на балкон, где любил читать в качалке.

На следующий день Виктор Васильевич остался дома один: Ксюха с утра отправилась в гости, а сын старшего Знатнова частенько хаживал по воскресеньям в старообрядческую церковь на Рогожской заставе.

Это стремление пообщаться с Высшими Силами появилось у Александра Викторовича с юных лет и никто не знал откуда. Сам Александр думал, что от тесного соприкосновения с русской историей. Ему посчастливилось самостоятельно откопать артефакты, относящиеся к семнадцатому веку, когда патриарх Никон устроил в стране гражданскую резню, казня и сжигая старообрядцев, не желающих принять нововведений, которые были навязаны русскому патриарху католической церковью. Патриарх Никон также узаконил в стране двоевластие, а двух медведей в одной берлоге никогда не было и не будет.

Тогда юный Александр настолько увлёкся проблемами старообрядчества, что стал постоянным прихожанином единственного истинного православного храма на Рогожской заставе. Тем более, старообрядцы старались сохранить православную апостольскую религию без своевольных человеческих искажений. Но, к счастью, в семье Знатновых каждый человек считался с ранних лет личностью, и взрослые не препятствовали серьёзным решениям юноши. А когда сын Виктора Васильевича повёз дочку к старцу Николаю Гурьянову в храм, приютившийся на острове в Псковском озере – это выглядело, как обычная деловая поездка.

Самому Виктору Васильевичу пришлось пройти жизненный путь через другую эпоху, где диалектический материализм и научный коммунизм властвовали над умами трудящихся. Что поделаешь, народ всегда достоин своих вождей. Но принуждать детей к чему-либо Знатнов считал недопустимым Пусть они сами выбирают свой путь, на то они и человеки, сотворённые по Образу и Подобию.

– И меня туда же потянуло, – буркнул Виктор Васильевич.

А, может, не зря потянуло?.. Ведь суть научного коммунизма сводится к тому лишь, что человек приходит ниоткуда и уходит в никуда, успев пожрать, поспать, погадить и померть. Четыре «П». Эвклидов квадрат. Или четыре стороны света!

Но Правда ли это – как отзвук возникает «пятым колесом» новое «П»? Ведь у госпожи Природы нет ничего бессмысленного, нереального. Взять хотя бы общеизвестный круговорот воды. И все остальные материальные вещи должны иметь свой круговорот, возможно тесно переплетаясь даже с мистикой.

– У них своя жизнь, пускай сами решают, – опять вслух промолвил Виктор Васильевич и потянулся за книжкой.

Но никакое чтиво сейчас в голову не лезло. Из-за Ксюхи? Вполне допустимо. Ведь у девочки должен же когда-нибудь появиться воздыхатель. Это тоже Природою предопределено, ибо у любой пташки должно быть два крыла, иначе она никогда не взлетит, тем более не запоёт.

Что же так неспокойно-то сегодня? Может, атмосферное давление пошаливает? Человек живёт надеждою, ибо она одна знает, как выбраться из непроходимого болота. Именно Надежда, а никакая не Кривая вместе с Нелёгкою, как поёт Высоцкий, знаменитый артист из нашумевшего театра на Таганке.

В прихожей стукнула дверь. Странно. Сын не мог ещё вернуться – служба не кончилась. Ксюша? Она вечно ключи дома забывает. Или не забыла?

Виктор Васильевич поспешил в прихожую и обнаружил любимую внучку. В первое мгновение он её не узнал: перед ним стояла маленькая, сгорбленная старушка.

– Ксюха! Что случилось? Что с тобой, девочка? – кинулся к ней Виктор Васильевич.

Та, ни слова не говоря, прошла в комнату, осторожно присела на диван и закрыла лицо руками, плечи у неё подозрительно дрогнули.

– Ксюха, успокойся, всё проходит, пройдёт и это, – дед присел возле неё и обнял за лечи.

– Так было написано на кольце царя Соломона? – подняла на него Ксюша полные слёз глаза.

– Да.

В следующую секунду Ксения задрожала всем телом, и девочку настиг шквал истерических рыданий. Она уткнулась деду в модную джинсовую жилетку, громко и безутешно всхлипывая. Виктор Васильевич гладил внучку по голове, говорил какие-то несусветные вещи, пытаясь успокоить.

Ксения постепенно затихла. Виктор Васильевич уложил девочку на диван, укрыл её пледом и, пододвинув стул, сел напротив. Потом осторожно заглянул ей в глаза.

– Так. А теперь рассказывай, что случилось, и кто тебя обидел?

– Ничего не случилось, – устало проговорила девочка. – Не надо никаких разборок и, пожалуйста, никаких советов.

– Так. Ты помнишь наш уговор на всю оставшуюся жизнь?

– Помню, – кивнула Ксюша.

– Мы с тобой договаривались рассказывать друг дружке обо всех и всяческих, особенно неадекватных происшествиях. Так?

Ксюша молча кивнула.

– В чём же дело? – настаивал дед. – Или ты разрыдалась просто так, потому что очень захотелось, давно не плакала в жилетку?

– Давно, – согласилась девочка.

– Не вынуждай меня заставлять тебя рассказывать о своих проблемах.

– Ой! И как это будет выглядеть? – Ксюша кисло улыбнулась сквозь ещё не высохшие слёзы.

– Рассказывай, тебе говорят!

– Ну, хорошо, – согласилась девочка. – Мы с Сашкой встретились в метро на Арбате. Они там недалеко живут. Потом пошли к ним.