Империя сердца

Ничего не произошло. Задыхаясь от волнения, Люси начала бросать в мешки провизию: сушеные абрикосы и орехи, привезенные из далекого Кандагара, твердые шарики соленого творога и куски копченого козьего мяса, черствые лепешки, не съеденные за столом хана, — их потом добавляли в суп для густоты.

Рванувшись к выходу, Люси споткнулась и стукнулась головой о деревянный сундучок, в котором хранился любимый чай Хасим-хана, такой дорогой, что, кроме хана, его никто никогда не пробовал. Поднявшись, она дерзко отсыпала изрядное количество драгоценного чая. Если купцу удастся случайно завладеть лошадьми, то они смогут попробовать этот чай — к седлам обязательно привязаны котелки для кипячения воды. Если же купца постигнет неудача — какая разница, что именно она украла. Убьют ее в любом случае.

Трясущимися ледяными руками Люси связала мешки веревкой из козьей шерсти, перекинула поклажу через плечо и крадучись двинулась к двери. Ее везение продолжалось невероятно долго, и Люси, как ни старалась, не могла отбросить вдруг забрезжившую надежду, что побег может удаться.

Девушка уже выходила за дворцовую стену и почти перестала сдерживать тревожное изумление, когда за ее спиной послышался резкий голос Мириам:

— И куда же это ты отправилась, свиная утроба? А что у тебя в мешках?

Люси встала как вкопанная, потом развернулась и склонилась в преувеличенно униженном поклоне. «Господи, помоги мне, — взмолилась она. — Только бы никто ничего не слышал! — Люси прижала руки к сердцу и распростерлась ниц. — В последний раз, — пообещала она себе. — Что бы ни случилось, я делаю это в последний раз».

— О, почтеннейшая госпожа, меня послал хан — да будет благословенно его имя! — принести еды.

— Еды? — Мириам, подбоченясь, шагнула вперед. — Какой еды, ты, ничтожная лживая тварь? С какой стати хан послал бы тебя за едой?

— Он не может уснуть, уважаемая госпожа. — У Люси перехватило дыхание. Еще два шага — и Мириам подойдет достаточно близко. — Он пожелал, чтобы я принесла ему чай.

— И для этого тебе понадобилось два мешка? — поинтересовалась Мириам. Она сделала еще один шаг. Сердце Люси заколотилось сильнее. — Покажи-ка мне, что ты прячешь в этих мешках, презренное собачье отродье.

Тут она сделала последний, роковой, шаг. Люси рванулась вперед и изо всей силы ударила головой прямо в живот Мириам. На старухе был толстый ватный халат, но от неожиданности Мириам покачнулась. Люси размахнулась и ударила свою мучительницу кулаком в лицо, вложив в этот удар всю обиду за унижения, накопившуюся за два года. Глаза Мириам изумленно выпучились, и старуха беззвучно рухнула прямо к ногам девушки.

Люси облизала костяшки пальцев, которые начали саднить.

— Здорово сработано, — раздался позади нее тихий голос. — Из тебя получился бы хороший грабитель.

— Ты ведь в этом не сомневался, — огрызнулась Люси.

— Я с удовольствием продолжал бы обмениваться с тобой любезностями, — сказал купец, — но, к несчастью, у нас всего пятнадцать минут. Надеюсь, ты умеешь пользоваться мужским седлом.

Люсинда имела дело лишь с дамским седлом.

— Конечно, умею, — решительно соврала она.

Купец помог ей вскарабкаться на лошадь. Та взвилась на дыбы, но Люси каким-то образом удалось ее успокоить. Индиец хмыкнул, но воздержался от похвалы.

— Каждый из нас получит половину припасов, — сказал он, торопливо привязывая один мешок к седлу ее лошади. Другой мешок он взял себе. Потом вскочил на лошадь, да так быстро и ловко, словно всю жизнь провел в седле. Купец оглянулся на Люси, взгляд у него был довольно насмешливый.

— Ну, англичанка, готова?

Она была абсолютно не готова, но, решительно сглотнув, Люси ответила:

— Готова.

От дворца донеслись громкие голоса. В ту же секунду зашевелилась Мириам, начала стонать и кряхтеть, что подтверждало ее возвращение к жизни.

— Господи! Они обнаружили тела! Что нам делать?

— Скакать так, как никогда прежде, англичанка.

Он стегнул ее лошадь, потом пришпорил своего коня.

— Давай, англичанка! — прокричал купец, вырываясь вперед. — Скачи так, словно дьявол тебя кусает за пятки, иначе мы очень скоро и вправду угодим прямо к нему!

3

Купец пустил своего коня таким бешеным галопом, что в первые несколько минут Люси думала только об одном — как бы не вылететь из седла. Судя по солнцу, они двигались на юго-восток, однако Люси весьма смутно представляла себе, где расположен Кувар, а посему не могла бы поручиться, что Индия находится именно в этом направлении.

Тропа, которая и вблизи селения была едва заметна, вскоре исчезла вовсе, невидимая на каменистой почве. Купец был вынужден перейти с галопа на быструю рысь, и Люси с неимоверным облегчением последовала его примеру. Однако радость ее была преждевременной — теперь ей не грозило выпасть из седла, зато лошадь в любую минуту могла споткнуться о камень или куст и переломать себе ноги.

Следующие несколько миль стали для не слишком опытной наездницы настоящим испытанием. Не прошло и часа, а лошади уже покрылись мылом, измученные столь быстрым подъемом в гору. Наконец путь беглецам преградила быстрая горная речка. Тут тропинка резко сворачивала вправо и, следуя изгибам потока, тянулась прямо к горизонту.

«Слава Богу», — подумала Люси и облегченно развернула коня вправо.

— Не сюда, — прикрикнул на нее купец. — Мы едем вперед, в воду.

— Но, господин, по тропе мы сможем двигаться гораздо быстрее.

— А вода скроет наши следы, — возразил купец и направил коня прямо в поток. — Люди Хасим-хана быстро догоняют нас. Нам от них не оторваться.

Люси напрягла слух. Издали доносился едва слышный стук копыт. Сердце девушки заколотилось в такт этому зловещему звуку. Господи, этот безумец совсем спятил! К чему запутывать следы, если преследователи идут за ними по пятам?

— Людям хана не придется идти по следу, — сказала Люси, стараясь не слишком явно выказывать свое раздражение. — Через семь-восемь минут они будут здесь. Нам нужно скакать во весь опор! Быстрее, господин. Умоляю вас, быстрей!

Однако бессмысленно было соваться с советами к мужчине, да еще и мусульманину из Пенджаба. Купец не обратил на ее слова ни малейшего внимания. Он настегивал своего коня, заставляя того идти вперед, в ледяную бурлящую воду.

Люси зло посмотрела в спину упрямцу. Надежды на спасение не было, поэтому, в сущности, спор имел весьма отвлеченный характер. Но все же как поступить: последовать за этим глупцом и умереть рядом с ним или же пустить коня галопом по тропинке в надежде на чудо?

Не оборачиваясь, купец сказал: