Империя страха

– А фамилия его как?

– Аникеев. Витька Аникеев. Ну, Виктор Ильич…

Михаил даже не заметил, как отбарабанил пальцами дробь по столу. Знакомая фамилия. Как раз об этом человеке и докладывал ему сегодня Климук. Неспроста эти совпадения. Бывает, что случайность становится проявлением закономерности.

– А жена его – Любовь Степановна, – вслух подумал он.

– Да, Любка… Красивая баба. Но я вам скажу, что Витька на меня заглядывался, я ему больше нравилась… Больше ничего не скажу. Я женщина порядочная, – зажеманилась Эльвира Денисовна.

– Нисколько в том не сомневаюсь, – спрятав усмешку, сказал Михаил. – Я слышал эту историю. Виктор Ильич и Любовь Степановна погибли при трагических обстоятельствах.

– Да что-то было – скорбно вздохнула женщина. – Слышала я, что убили их. Пропали они. Татьяна Ивановна в розыск подала, а на следующий год их нашли… Татьяна Ивановна из деревни приезжала, хоронила их. Я, правда, на похоронах не была…

– Почему?

– Так если бы от нас хоронили, а так сразу из морга на кладбище…

– Ну да, столько времени в земле пролежали…

– Да не только это. В квартире-то уже другие люди жили.

– Татьяна Ивановна – это, я так понимаю, мать Виктора?

– Совершенно верно.

– Значит, она продала квартиру еще до того, как нашли труп ее сына?

– Продала? Если бы продала… Приехали крутые ребята в кожаных куртках, наорали на нее, показали документы и дали день на сборы.

– Что за документы?

– Ну, дарственную. И доверенность на оформление в собственность. Виктор Ильич перед смертью все оформил. Его после этого и убили – ну, я так думаю. Он же все бандитам отдал – и кооператив свой, и квартиру. А они все равно его убили. А вы, я так понимаю, ни сном ни духом…

– Если вы это в упрек сказали, то напрасно. Мы знаем, кто стоял за этим убийством. Этих людей уже нет в живых. Уже нет.

– Туда им и дорога!

– А убитого сегодня вы знали? Архарова Сергея Анатольевича?

– Ну, появлялся иногда… Я так понимаю, он этой квартирой владел, но жили другие люди. Он эту квартиру сдавал.

Все сходилось. Чету Аникеевых убили первомайские бандиты. Сначала они забрали у него все имущество, а затем и саму жизнь. И Архаров неплохо на этом заработал. Ему досталась квартира, дружки поделили между собой бизнес. Может быть, схема раздела была и другой, но это уже не важно.

– Значит, Татьяна Ивановна в деревню уехала. И Пашу с собой забрала?

– Какого Пашу?

– Ну, Аникеева-младшего.

– Вообще-то его Ильей звали.

– Может, все-таки Пашей?

– Нет-нет, я точно помню, Ильей его звали. Мальчишка еще совсем. Озорной был, стекло нам из рогатки выбил.

– Сколько ему лет было?

– Ну, когда они вселились, лет десять. Сейчас все двадцать. Интересно было бы посмотреть, каким он стал… Красивый, наверное, парень, если в отца пошел. Да и мать красивая была, чего уж там.

– Значит, это младший сын. Тогда старший должен быть. Паша его зовут.

– Нет, Илья у Аникеевых единственным сыном был. Я вам по секрету скажу: когда Люба вторым ходила, у нее… Ну, не удержала плод, так иногда бывает.

– Бывает, бывает… Значит, сын у них Илья, и никакого Пашу вы не знаете?

– Ну, Паш я много знаю, но у Аникеевых, я вам точно скажу, Илья был.

– Значит, соврал.

– Кто соврал?

– Да так, это я о своем…

Михаил задал еще несколько вопросов и на этом закончил разговор. Он вышел на улицу и услышал не дружный, но довольно-таки громкий смех. Кинолог натягивал повод, на котором держал овчарку. Все бы ничего, но собака бросалась на Первушина. Нет, загрызть его не пыталась, но рычала, старалась дотянуться до него лапами. А оперативники из Промышленного ОВД и Кормильцев смеялись, наблюдая за этой сценой.

– И совсем не смешно! – возмущался Первушин.

Язык у него заплетался, сам он едва держался на ногах.

– Первушин, твою мать! Ты что, пьяный? – возмущенно протянул подоспевший Ипатов.

– Не надо трогать мою мать! – насупился парень.

– Ну, извини, если обидел. Давай в машину, домой тебя отвезу.

Начальник Первушина посадил его в свою «десятку» и уехал. Можно сказать, удачно воспользовался моментом. А может, решил, что работа закончена. Знал бы он, какую информацию откопал Михаил… Впрочем, не факт, что эта ниточка размотает весь клубок.

– Чего твой Мухтар на людей бросается? – спросил он у кинолога.

– Так вы же сами видели, пьяный он, – оправдываясь, сказал розовощекий от мороза парень. – Не любит она пьяных.

– А след взяла?

– Да, но потеряла…

– Где?

– Мы на дорогу вышли, люди там, остановка троллейбусная…

– Он что, на троллейбусе уехал?

– Киллер-то? Может, и на троллейбусе, – пожал плечами Кормильцев. – А чего? Винтовки у него нет. А то, что грязный мог быть, так работяга с завода возвращается, что здесь такого…

– Грязный?

– Ну да, там же пыль на чердаке, мусор строительный…

– Значит, надо кондукторов опросить, кто видел грязного человека.

– Так, может, он и не грязный был. Может, аккуратно все сделал.

– Да нет, нереально это, – покачал головой Греков. – Если хотя бы приметы какие – ну, рост, габариты…

– Будут вам приметы. Надеюсь, что верные.

Михаил вернулся к сестрам-близнецам. Правда, ему пришлось немного подождать, пока с ними беседовал следователь. Зато он получил информацию, которая на многое открыла глаза.

Но на этом рабочий день не закончился. В тот же вечер, на ночь глядя, он поставил Климуку задачу – собрать все возможные сведения о семье Аникеевых. Его интересовало все, вплоть до девичьей фамилии Любови Степановны.

Глава 9

За окном было светло, но в комнате – потемки, непроницаемые шторы плотно сдвинуты. А время – начало первого пополудни. Кровать широкая, мягкая, под одеялом так уютно, но надо вставать.

Михаил потянулся, размял шею, направился в душ. Неспокойная выдалась ночь. Архаровцы резню между собой устроили, власть делили. Сама обстановка потребовала оперативного вмешательства, да и у Мухина имелся план, как свести под корень бригаду покойного Архара. Всю ночь шли задержания, побегать пришлось, даже пострелять. Но ничего, пуля миловала, мимо прошла…

На кухне хозяйничала Зинаида Олеговна, запах – слюнками захлебнуться можно. Суп с фрикадельками, кролик в сметанном соусе… И Мила здесь, ей вовсе не зазорно сервировать стол в обеденной зоне. Серебро, фарфор – все так изысканно и богато, что на душе кошки скребут. Не нравилось Михаилу все это, не его жизнь. Ему бы лучше сейчас с ребятами в дешевом кафе посидеть, пусть даже им подали бы дрянной общепитовский борщ.

– Балуешь ты меня, Мила, – усаживаясь за стол, сказал он. – Если бы не ты, я бы сейчас вовсю работал, а так обед у меня по расписанию. И какой обед!