Империя ученых (Гибель древней империи. 2-е испр. изд.)

8 Несколько позднее Чжунчан Тун, по-видимому, независимо от Цуй Ши писал о засилье магнатов почти в тех же словах: «Не будучи даже начальником пятидворки, они распоряжаются повинностями тысяч дворов, что равно населению целого удела. Славой и роскошью они затмевают удельных правителей, могуществом не уступают правителям областей и уездов. Их обуревает жажда богатства, а когда они совершают преступление, то не несут наказания. Телохранители и удальцы готовы отдать за них жизнь. Дошло до того, что слабые и невежественные имеют [в своих домах] лишь рваные одеяла вместо занавесей. Они умирают вдали от дома, и никто не заботится об их телах» [Хоу Хань шу, цз. 49, с. 26а].

9 Характерный эпизод относится к временам Гуан У-ди. В области Пинъ-юань взбунтовались пять влиятельных семей одного из уездов, которые убили правителей своего уезда и области. Всю вину за конфликт Гуан У-ди взвалил на погибших чиновников [Хоу Хань шу, цз. 18, с. 7а].

10 Двумя последними терминами охарактеризована, например, в хвалебном указе императора деятельность Хуан Ба на посту правителя Инчуани. По отзыву биографа, Хуан Ба, правивший Инчуанью несколько позднее Чжао Гуанханя, поощрял земледелие и шелководство, помогал бедным, был мягок и добился в области «всеобщего довольства и мира» [Хань цзи, цз. 82, с. 4б-5б]. Хуан Ба слыл образцовым чиновником в позднеханьское время [Ван Чун, с. 197].

11 Любопытен порядок проведения экзаменов. Существовали своего рода экзаменационные билеты, каковыми служили таблички с написанными на них темами сочинений. Таблички выставлялись в качестве мишени, и каждый учащийся стрелял по ним из лука, беря ту, в которую попала его стрела [Лунь хэн, цз. 78, с. 2а]. Сохранился анекдот на эту тему, относящийся к III в. Некоему Пан Цзину на экзамене досталась табличка с темой «непочтительный сын». «Выдвигаемый на службу муж – непочтительный сын?» – шутливо спросил Пан Цзина учитель. «Ныне я преданный подданный и не могу быть почтительным сыном!» – парировал Пан Цзин [Шо фу, с. 1702].

12 Ланы, готовившиеся к службе, были разделены на три категории. К высшей относились «ланы-советники» (и лан) и «ланы внутри дворца» (чжун лан), имевшие ранг, эквивалентный 600 даням. Служить «ланом-советником» считалось почетным даже среди высоких провинциальных чинов. Известен случай, когда на эту должность был назначен инспектор округа, признанный лучшим среди его коллег [Хоу Хань шу, цз. 31, с. 24а]. Среднюю категорию составляли «прислуживающие ланы» (ши лан) в ранге, эквивалентном 400 даням, низшую – «ланы при дворце» (лан чжун) в ранге, эквивалентном 300 даням. По-видимому, большинство «почтительных и бескорыстных» зачисляли в лан чжуны, хотя некоторые могли стать и «ланами-советниками» [Миядзаки, 1956, с. 84; Уэда, 1970, с. 120; Хоу Хань шу, цз. 67, с. 5а; Bielenstein, 1980, с. 25, 135].

13 Как утверждали враги Ли Гу в администрации, он «сколачивал предательскую клику и выдвигал на службу только своих учеников» [Хоу Хань шу, цз. 63, с. 13б].

14 Когда генерал Дун Чжо в 190 г. решил казнить попавших в его руки членов жунаньского клана Юань, его отговаривали, приводя такой довод: «Род Юаней четыре поколения распространял милость, его ученики и бывшие служащие рассеяны по всей Поднебесной. Если [Юани] соберут своих могучих последователей, все герои пойдут за ними, и тогда Вам не завладеть Шаньдуном» [Хоу Хань шу, цз. 74а, с. 3а].

15 Саркастические реплики Ван Фу предвосхищают популярные во времена правления Лин-ди поговорки: «Выдвинутые как „почтительные и бескорыстные“ вдали от отцов»; «"Бедные и непорочные", „чистые и незапятнанные“ словно вымазаны грязью»; «"Искусные полководцы" трусливы, как куры» [Ван Фу, с. 127].

16 Имеются в виду три брата, служившие на высоких постах в древнем царстве Цзинь и павшие жертвой собственного властолюбия.

17 Для сравнения заметим, что, согласно списку от 106 г., чиновник ранга 600 даней должен был получать 21 ху зерна и 2500 монет в месяц, чиновник ранга 300 даней – 2 тыс. монет и 12 ху зерна. Эти данные не вполне согласуются с цифрами, приводимыми Цуй Ши. Возможно, что Цуй Ши не стремился к документальной точности и создавал некий обобщенный образ служилого человека.

18 Вот любопытный пример, относящийся к первой трети II в. Ученый Чжан Кай в молодости потерял землю и зарабатывал на жизнь продажей лекарств на рынке уездного города. Впоследствии он уединился в горах Хуннуна. Ученики Чжан Кая, сообщает его биограф, последовали за ним, и «там, где они поселились, возникло торговое местечко». Впоследствии к югу от горы Хуаиньшань существовал «рынок Гунчао» (Гунчао – второе имя Чжан Кая)

[Хоу Хань шу, цз. 36, с. 27б]; Чжан Юй (конец I в.), управляя уездом Сяпи, оросил несколько сотен цинов земли, после чего на это место «пришли более тысячи семей бедняков из соседних областей. Хижины их лепились друг к другу, и там, где жили [пришельцы], появился рынок» [Хоу Хань шу, цз. 44, с. 2б-3а].

19 Русский перевод текста контракта см. [Хрестоматия, 1980, с. 201-204]. Известно, например, что в молодости Лю Сю однажды, пользуясь недородом, приехал, проделав 100 км с лишним, в уездный город Вань торговать зерном [Хоу Хань шу, цз. 1а, с. 2а].

20 Подобные термины, заметим, не всегда имели негативный смысл. Например, в раннедаосском трактате «Тайпин цзин» упоминаются «порочные молодые люди», которые составляли низшую страту местного общества после «бывших чиновников и служащих», «высоконравственных людей, сведущих в канонах», «почтительных сыновей и младших братьев» и «прилежных пахарей и работников». «Порочные молодые люди» были обязаны помогать администрации задерживать разбойников.

ГЛАВА 2

1 В 35 г. сановник Го Цзи, выражая, по-видимому, настроение широких кругов бюрократии, недовольных засильем старых друзей Лю Сю, напоминал императору, что «нужно отбирать достойных со всей Поднебесной, не следует полагаться только на людей из Наньяна». Лю Сю согласился с Го Цзи [Хоу Хань шу, цз. 31, с. 3а].

2 Женщин в гареме разделяли на пять категорий. Высшую ступеньку занимала, естественно, императрица. Далее следовали «знатные дамы» (гуй жэнь), «красавицы» (мэй жэнь), «дворцовые дамы» (гун жэнь) и «избранные наложницы» (цай ню).

3 Гэн Бао принадлежал к знатному роду, процветание которого началось с соратника Гуан У-ди Гэн Куана из Гуаньчжуна. Хотя род Гэн никогда не поднимался до положения «внешнего клана» императора, он регулярно поставлял наложниц в императорский гарем и был связан узами браков с несколькими принцами крови. Гэн Бао, занимавшему пост главнокомандующего, удалось провозгласить свою младшую сестру, супругу вана Цинхэ, матерью Ань-ди, хотя тот был рожден другой женщиной. Отсутствие в роду императриц в известном смысле пошло даже на пользу Гэнам, благополучно пережившим своих одновременно более удачливых и несчастливых соперников. За время царствования поздней Хань из клана Гэн вышли два главнокомандующих, девять генералов, 13 цинов, 19 обладателей титула хоу и до сотни высокопоставленных чиновников и офицеров [Хоу Хань шу, цз. 19,с. 25б-26а]. Пример клана Гэн лишний раз напоминает о том, что разница между «внешними кланами» и служилой знатью была крайне условна.

4 Данный отзыв следует воспринимать, по-видимому, как некий обобщающий вывод, поскольку сам Цзо Сюн умер в 138 г. Вместе с тем вывод этот – элемент «жития» конфуцианского бюрократа, отнюдь не претендующий на полную достоверность. При желании можно найти и суждения, обратные ему. Так, в начале 40-х годов Ли Гу утверждал, что среди дворцовых камердинеров «одни юнцы, и нет ни одного почтенного конфуцианца, у которого можно было бы спросить совета» [Хоу Хань шу, цз. 63, с. 10б].

5 Ли Гу был сыном знатного сановника, занимавшего пост гуна, и уже в юности приобрел известность. «Мужи большой силы духа всех краев завидовали его манерам и приезжали учиться в столицу», – записано в биографии Ли Гу. Ли Гу был призван ко двору специальным указом в 133 г. после серии землетрясений и пожаров. В своей записке (дуй цэ) он раскритиковал императорский фаворитизм и обрушился на засилье евнухов. Император одобрил записку Ли Гу [Хоу Хань шу, цз. 63, с. 1а-6а].