Империя. Цинхай

– Пропусти её, идём, - позвал его Джин, торопящийся поскорее увидеть Дами. Сандо повел плечом, собираясь сделать это, но девушка язвительно протянула:

– Разве это не просьба прозвучала, которые ты игнорируешь?

– Николь, прекрати, - выросла позади тень её старшего брата. Сандо сразу догадался об их родственной связи, увидев два лица рядом и вслушавшись в имена. Родная сестра Николаса Тсе, ну надо же… - Пропусти его.

Девушка, стиснув зубы и отвернувшись, послушно отступила, шмыгнув за плечо брата, единственного человека, который мог её облагоразумить и повлиять на её поведение.

– Не обращай на неё внимания, вольный брат, - обратился он к Сандо. Тот проглотил это обращение, хотя Николас больше не имел права так называть его. Изгнанных из братства обходят стороной и всячески принижают, но ему ли, тайному золотому, работающему на свою банду, осуждать Николаса? Он был почти единственным, кто не чернил имя опального кондотьера, что в целом вписывалось в привычную манеру Сандо говорить мало, или не говорить ничего вообще. Особенно несвойственно ему было обсуждать кого-либо. – Женщины не умеют держать себя в руках, и создают проблему из самой последней мелочи. – Сандо с Джином уже почти прошли мимо них, когда Николас произнес: - Я слышал, что ты теперь первый в братстве?

– Да, - «Но это не значит, что нет людей, которые не могут меня победить» - вспомнил Сандо своего учителя среди золотых. Ему никогда не превзойти его, сколько бы лет он не стремился к совершенству.

– Что насчёт размяться как-нибудь, пока я не уехал? Если у тебя будет время, - наёмник пронзительно впился глазами в бывшего наёмника. – Безобидно. На палках. Хочется встряхнуть кости и посмотреть, насколько я сдал.

– Если будет время, - повторил Сандо, кивнув. Они разошлись. Ему и самому было интересно, победил бы он Николаса или нет? Неужели мечта сбудется? Как и с кем тот тренировался последние пять лет? В школе боевых искусств вольных наёмников, что пряталась на далеких высотах Тибета, применяли жесточайшие методики и закаляли воинов постепенно, доводя их организм до непобедимых конструкций, употребляя древние тайны мастеров, живших в прошлых веках, раскрывая секреты поэтапно. С этой школой могло сравниться не так уж много других, но одна из них была Тигриным логом, где начал свой путь непобедимого Сандо. А где же закреплял свои навыки Николас?

После завтрака, сопровождаемая только двумя молодыми людьми, Дами шла к себе в спальню. Её руки тряслись от напряжения, но она прятала их в широких и длинных рукавах халата, чтобы этого никто не заметил, если вдруг попадётся навстречу. Шансов для свиданий тут никто предоставлять не собирался, поэтому приходилось вырывать их самостоятельно.

– Сандо, - остановилась она и обернулась. – Кажется, я забыла свой телефон на столике. Пожалуйста, не сходишь ли ты за ним?

– Ваш брат велел не отходить от вас, пока не станет точно ясно, что опасности в определенные моменты нет. Я ещё недостаточно узнал людей, населяющих дом, чтобы покинуть вас. – Дами сжала пальцы, держа на губах улыбку.

– За пять минут ничего не случится. Уверена, ты обернёшься быстрее, чем я сама бы это сделала. – Видя настойчивый взгляд девушки, Сандо поклонился и, развернувшись обратно, пошёл назад. Дами и Джин посмотрели друг другу в глаза, стоя возле большого окна, выходящего на тенистую террасу, увитую зеленью. Но солнце сквозь неё всё равно падало на стену между ними.

– Это опасно, Дами, - произнес Джин, усилием всей своей воли не срываясь с места, чтобы схватить её в свои объятья. Шелковая ткань лилась по её стройному телу, скрывая его, и одновременно с тем показывая, что сверху под ним ничего нет, только упругая грудь, неровно дышащая и взволнованная. У мужчины зашевелилось то, что не должно было, потому что грозило разоблачением.

– Один раз можно.

– Обещай, что не будешь делать этого часто. Сохраняй благоразумие. – Кто-то же из них должен его сохранять! Джину самому хотелось найти тысячу предлогов и сделать так, чтобы они оказались наедине, но нельзя, нельзя так откровенно. Слишком всё пока шатко и неопределенно.

– Не могу обещать. Я стараюсь, но не могу. – Дами подняла руку, протягивая её, и тень от неё легла на золотой квадрат солнца на стене. – Я люблю тебя. – Джин не шелохнулся, покачав головой и указав глазами на окно. В пышной зелени мог находиться, кто угодно. Дами опустила руку, поджав губы. – Я сойду с ума…

– Потерпи, нужно немного освоиться.

– Когда я зачну от Энди ребенка, надзор только увеличится… - Пальцы Джина сомкнулись в кулаки, и девушка увидела в его глазах редкую для него неистовую ярость.

– Не произноси при мне таких слов, слышишь? Это должен быть мой ребенок! Ты отдала Энди то, что должна была, и теперь я сделаю всё, чтобы не дать занять своё место.

– Не сходи с ума! Ему нужен сын…

– Замолчи! Дами, я готов убить его, только представляя, как его руки касаются тебя… - послышались шаги, и он замолчал. Сандо быстро вернулся, протянув телефон сестре Джиёна. Та приняла его с улыбкой.

– Спасибо. Какая сегодня изумительная погода, не находите? – Никто из них ей не ответил, и госпожа Цинхая продолжила двигаться к своей спальне. Помимо общей с Энди, ей выделили и отдельную, куда можно удалиться, если она будет себя плохо чувствовать, или ему захочется отдохнуть от неё. Захочется ли ему? Дами была бы рада, если бы он не звал её больше вообще, но если всё-таки придётся, то пусть не чаще, чем раз в месяц. Главарь синеозерных, хоть и был обходителен и ласков этой ночью, оставался ей чужим и непонятным человеком. В его глазах было почти отеческое тепло, но она знала цену такому расположению. Один неверный шаг – и ты ничто, тебя ненавидят и выбрасывают. Все люди, достигнувшие власти, таковы, они не прощают ошибок. Ей ли не знать, вырастя подле Квон Джиёна, для которого любая оплошность была поводом поставить минус в воображаемом черном списке предателей и недостойных. Так что и перед Энди ни в коем случае нельзя подмочить себе репутацию. Она должна не просто терпеть его, но очаровать. Джиён просил разузнать всё, что можно, о криминальном правителе Синьцзяна, а это исполнимо только с помощью её супруга. Никто, кроме него, даже его собственные дети, что она начинала понимать, не в состоянии пробиться в недра тайн Великого Китайца.

Войдя в опочивальню, Дами закрыла двери, оставив за ними Джина и Сандо. Прислонившись к разделившей их преграде, она положила на неё ладони, а на них лоб. Закрыв глаза, она не слышала ничего, кроме своего гулко ухающего сердца, выбивающегося из груди, чтобы соединиться с сердцем, бьющимся совсем рядом, за вот этой створкой. Хотелось броситься на кровать и залить её слезами, Дами так тяжело было держать в себе эту печаль! Но служанки потом поведают Энди о том, что она была расстроена, он начнёт спрашивать или искать причину, и ей станет сложнее играть постепенно очаровывающуюся им юную жену. Нельзя выдавать чувств, нельзя показывать их. Эмоции – главный враг женщин, но они же их союзник, когда фальшивы и продуманны. Дами взяла небольшой колокольчик и позвонила в него, чтобы пришли девушки и принесли ей одежду. Некогда плакать, слёзы не соединят её с Джином, а вот умелое ведение интриг и исполнение планов брата – да.

Комментарий к На утро

*ципао – китайское платье

========== Во дворце ==========

Дами обедала с Энди вдвоём на открытом балконе второго этажа, куда падало приглушенное зеленью солнце. Вьюны свисали с крыши и оплетали карнизы. Находящаяся в предгорье резиденция главаря синеозерных спасалась от июньской удушающей жары, как могла, хотя лето в этих местах в целом бывало прохладным. Внизу виднелись яркие желтые цветы кассии, от которых шёл коричный аромат.

– Прости, что не разделил с тобой завтрак, - улыбнулся мягко мужчина, наблюдая со сдержанной нежностью за юной женой, которая отламывала маньтоу*, поданный к основному мясному блюду. Ведя себя внимательно и обходительно, он не мог, при всём желании, сразу расположиться к Дами и распахнуть душу: за ней стоял Джиён, а от него никогда неизвестно, что следует ждать. – Если бы не дела, то мы провели утро вместе, а в обед уделили внимание гостям. Но теперь придётся подарить им ужин в нашей компании.