Империя. Фаворитка

Вначале, я прошлась по тихой центральной улице, дома на которой были хоть и древними, но, по виду, крепкими и жилыми. Улица вела на Старую площадь, где моим глазам предстало неприятное зрелище – посередине располагался эшафот, а по периметру стояли клетки с преступниками, на каждой из которой висела деревянная табличка, с именем и злодеянием человека, сидящего за решеткой.

Совсем рядом со мной оказалась клетка с рыжей, лохматой и грязной девушкой, которая, забившись в угол, зыркала по сторонам испуганным, и, одновременно, злобным взглядом. На табличке было указано, что сия рабыня пыталась убить своего хозяина, за что приговорена к смертной казни. Но, любой желающий может ее выкупить, за довольно большую сумму. Девушка напоминала затравленную лису, вернее, лисенка – она была совсем молоденькой, маленькой и страшно худой – и мне стало ее мучительно жалко. Я постояла у клетки, поколебалась, и, вытащив из кармана мешочек с монетами, подошла к человеку, с важным видом прохаживающемуся между клеток. Отдав чиновнику деньги, я показала на рыжую рабыню, дождалась, пока ту отпустят, и торопливо ушла, провожаемая воплями и плачем других преступников, умоляющих спасти и их.

Я поспешила в новую часть столицы, к императорскому дворцу. Шла, и злилась на себя, на несвоевременную и ненужную жалость, нахлынувшую на меня на площади, жалость к персонажу игры, заставившую распрощаться с частью так нужных мне денег.

Я перешла широкий мост, соединяющий берега реки, название которой не помнила, оказалось на Дворцовой площади, и, пройдя еще немного, остановилась у дворцовых ворот, возле которых застыли в карауле стражники.

Стража императорского дворца поразила меня – я сначала не поняла, что это военные. У ворот стояли высокие красивые девушки, в белоснежных облегающих фигуру мундирах , и даже их сапоги были белыми. Подивившись причуде создателя игры – а кто еще мог придумать такую охрану – я обратилась к девицам:

– Мне нужно передать для Ее Величества, королевы Франчески Менерийской, послание от миледи Гвен Венсан!

Стражницы никак не отреагировали, продолжая стоять неподвижно, как большие красивые куклы.

Я повторила свою просьбу еще раз, прибавив, что послание очень важное. Опять, безрезультатно.

Я растерялась, не зная, что делать.

"Наверно, надо подождать, пока кто-нибудь из придворных выйдет из дворца. Или захочет войти. И попросить передать письмо!"

Но, ждать не пришлось : из ворот вышла еще одна белоформенная девица, с эполетами – видимо, офицер – и, вопросительно, посмотрела на меня.

Я повторила свою просьбу, и отдала офицерше послание Гвен.

– Леди Гвен – добавила я – нужен ответ! Мне подождать?

Девушка-командир посмотрела насмешливо – "ну и деревня!", но ответила вежливо, хотя и важно.

– Ее Величество очень занята! Когда она соизволит прочесть послание – нам не ведомо. Сообщите, где вас можно найти, и, если ответ от императрицы будет— его вам доставят.

Я сказала адрес дома, в котором сейчас жила, важная девица кивнула и скрылась за дворцовыми воротами, а я отправилась обратно. По пути я заглядывала в лавки, попадающиеся на пути, и поражалась изобилию товаров в них продающихся, будь то продукты, или предметы роскоши и одежда – казалось, в Кардис свезено все, что только есть в этом мире, и имеющее, хоть какую- то, ценность. В маленьком ювелирном магазинчике я задержалась, и купила, поторговавшись до хрипоты, жемчужное ожерелье – не смогла победить соблазн.

Заглянула я и на Новую площадь, где располагался многолюдный, шумный и богатый рынок, и, побродив по нему, почувствовала усталость, и потащилась в свою временную обитель .

По пути мне попалась еще одна площадь, возле храма – стройного готического здания. Я не знала, какая в Империи религия, хотя храмы видела из своего мира – их было немного, и только в больших городах.

Я вошла в помещение, освещенное свечами, и вгляделась в полумрак. В то, что предстало перед взором, вначале не поверила, но присмотревшись, убедилась – на каменной стене храма, покрытой штукатуркой, красовалась фреска с изображен Макса, в одежде и образе этого мира, с букетом цветов в руках, а немногочисленные прихожане, стоя на коленях или кланяясь, молились именно ему. Я усмехнулась и покинула церковь – чествовать своего бывшего я не желала, хотя и понимала закономерность такой религии – именно Макс создал этот мир, значит, он и был здесь богом. Но, это было так смешно – возвеличивание себя до божества – что я хихикала до самого дома, представляя, как запозорю Макса, вернувшись в свое время.

В белом особняке ждал чудесный обед – прозрачный суп из морепродуктов и запеченный кролик с травами.

После трапезы я направилась в библиотеку, где выбрала себе книгу, и, поднявшись в спальню, легла на кровать и принялась за чтение. Я почти не вникала в сюжет – отвлекали мысли, почему Бренсон не навещает невесту? Видимо, милорд занят маршальскими обязанностями. Еще больше меня занимало, что написано в письме, которое передала императрице, будет ли от нее ответ, или меня арестуют, как мошенницу, подделывающую финансовые бумаги?

Рауль пришел вечером, когда я уже отложила книгу, и почти задремала.

– Элейн! – воскликнул маршал – Прости, что бросил тебя одну, так надолго! Государственные дела!

Бренсон взял мою руку, поцеловал и, не выпуская ее, сел, вернее, плюхнулся, на кровать. Именно плюхнулся – он был пьян.

– Рауль! – сказала я – Давай спустимся вниз! Тебе нельзя находится в мой спальне, тем более, так поздно!

И я взглянула на окно, за которым было видно сумеречное небо – солнце уже почти совсем село. Мне было все равно на приличия, но не хотелось терпеть пьяные признания и приставания.

– Нельзя? – повторил Бренсон – Но, это мой дом! А ты моя невеста!

И он, с жаром , продолжил покрывать мои руки страстными поцелуями, двигаясь все выше, и его губы добрались сначала до плеча , а затем и до шеи. Я оттолкнула Бренсона, и воскликнула:

– Рауль! Прекрати! Ты пьян! – и попыталась встать, но маршал толкнул меня обратно в постель и встал.

– Ты моя невеста! Зачем откладывать то, что будет после свадьбы? – говорил он, раздеваясь.

Бренсон скинул камзол, тонкую рубашку с кружевами, и принялся снимать штаны. Я опять попыталась вскочить, но маршал бросился на меня, и прижал к постели своим мощным и горячим телом.

Глава шестая

Я билась и брыкалась, но маршал был тяжелым и сильным, а Эль— слабенькой, и скинуть Бренсона не получалось. Тогда я принялась лупить его по лицу, чем милорда только разозлила. Он схватил меня за руки, соединил их вместе, и держал одной рукой.

– Я не смогу на тебе женится! – произнес Бренсон – Я графу Энистону слово дал, заключить брак с Миной, и нарушить его не могу. Но, мы и так сможем быть вместе, и любить друг друга!

– Что? – воскликнула я в ярости – Быть твоей любовницей? Совсем сбрендил!

Вряд ли маршал знал значение слова "сбрендил", но смысл моих воплей до него дошел.

– Не возмущайся! – пьяно возразил он – Ты будешь жить в любви и роскоши, и блистать при дворе!

Он вгляделся в мое лицо и восхищенно- вожделенно продолжил:

– Ты такая красивая!

Мне удалось освободить одну руку, и вцепиться ногтями в его щеку.

Маршал отшатнулся, привстал, я этим воспользовалась и попыталась вскочить, но Бренсон опять набросился на меня, и прижал к кровати.

– Не строй из себя недотрогу! – зло рявкнул он – Ты меня соблазняла! И врала, что влюблена ! Раньше внимания не обращала, и вдруг полюбила! Тебе просто хочется оказаться при дворе! И я это устроил – императрица примет тебя, и сделает фрейлиной! Но, за это я рассчитываю на благодарность!

И он раздвинул своим телом мои ноги, при этом, не позволяя даже пошевелится. Одной рукой он опять держал мои руки, сжав их вместе в районе запястий, и вытянув над моей головой, второй тискал моя грудь, сдвинув ворот ночнушки.

Я закричала, что есть мочи, и попыталась сопротивляться, и даже кусаться, но маршал игнорировал мои попытки, намереваясь добиться своего.

– Милорд, что вы делаете?!

Услышав голос Кимы Бренсон замер, а я завопила еще громче и отчаяннее.

– Уйди! – рявкнул на служанку маршал, но она не послушалась.