Империя. Собирание земель русских
Шрифт:
К моменту похода Рюрика на восток в 860 г. русы уже представляли норманно-славянское государство Русь. Термин «Гардарик» скорее всего относится к Полабской Руси, так как именно там было множество городов, названия которых сохранились до сих пор: по всему правобережному Полабью (северо-восток ФРГ и вся бывшая ГДР), до самого Берлина и южнее его, вдоль Эльбы, до сих пор встречаются чисто русские названия городов, и лишь на юге русское окончание – ов меняется на беларуское – ау: Люхов, Плен, Нойбуков, Тетеров, Мальхов, Миров, Рехлин, Хагенов, Зукков, Гюстров, Мальхин, Борков, Бютцов, Царрентин, Торгелов, Клокков, Лекниц (бывшее Лекнич), Грамбов, Радеков, Пренцлау, Каров, Ратенов, Бобец, Любек, Росток (два
То же и с северными немецкими реками: Траве, Варнов, Рекниц (бывшая Речица), Пене, Царов, Рандов, приток Эльбы Ильменау (Ильменав). На острове Рюген, там, где, согласно легенде, родился Рюрик от бодричанки Умилы, и сейчас сохранились как славянские, так и скандинавские названия: город Засниц, бухта Прорер-Вик. В южной Дании также сохранились реки и города с названиями славянского звучания. Нетрудно представить, сколько городов было здесь 1500 лет назад! Немногие знают, что даже такие известные немецкие названия, как Бранденбург произошло от Бранный Бор, а Лейпциг и Дрезден — от Липек и Дрезна, Ритчен — от Речицы, Деберн — от Дербно и т. д. Русь ушла на восток, в новые земли прочь от наседавших с запада саксов и франков. Вот как на землях современных Беларуси и Украины появились названия полабских племен укран, волинян, кривичей, литвинов…
Кстати, по-латышски Беларусь так и называется Балтокривья — Балто-кривичи. Латыши называют землю Беларуси так, как эти земли называли более тысячи лет назад их предки, когда сюда с Балтийского моря пришли кривичи. Ну а осуществить сие переселение без флота норманн и их войска для полабов было нереально. Таким образом, наша Русь — это была уже не чисто скандинавская культура, а славяно-скандинавское объединение двух культур, которое охотно принимало и западных балтов, чей язык в отличие от восточных балтов был наиболее близок славянскому. Понятие «русь» постоянно трансформировалось от чисто скандинавского понятия до скандинавско-славянского, а позже — до полностью славянского — от морских северных разбойников до жителей Руси.
Но вопреки желанию многих российских историков это не произошло так уж быстро, особенно что касается ассимиляции киевской знати. Быстрей всего ассимилировались простые переселенцы: купцы и дружинники, женившиеся на славянках, балтках и финках из-за дефицита скандинавских женщин на Руси. Знать, напротив, варилась в чисто скандинавской среде, часто скрепляя военные и политические союзы династическими браками с представителями королевских семей Норвегии, Швеции и Дании. Ярослав (Ярицлейф) Мудрый, к примеру, женился на дочери шведского короля Шетконунга Ингигерде (которую крестили Ириной), а свою дочь Елисавету отдал за норвежского короля Харальда Гардраду. Анна, его другая дочь, стала королевой Франции.
В те времена религия много определяла в жизни людей, и языческая религия викингов и славян сближала эти народы, делая их равными и родственными в новом христианском мире.
Конечно, не всегда мирно проходил процесс слияния викингов со славяно-финско-балтской средой. В VIII в. свеи и готы вторглись в Курляндию и подчинили себе куршей, основав здесь поселение Гробини (по-шведски Себорг), которое впоследствии стало крупнейшим городом куршей. Также в середине VIII в. свеи и готы совместно с прибалтийскими финнами и словенами основывают город Ладогу, где вскоре появляются и фризские купцы. Шведские викинги оседали и к востоку от устья Вислы, у пруссов. Здесь возникло селение Трусо. Вот почему у французов, англичан и других жителей Западной Европы шведы не остались в памяти: шведские норманны не наводили на западноевропейцев такого ужаса, как датчане или норвежцы. Хотя сохранились данные о том, как свейский
конунг Олаф напал на Себорг, город куршей, и разграбил его. Но вторая крепость куршей устояла против натиска свеев, и тогда Олаф заключил с куршами мир. Шведы ушли из Курляндии с богатым выкупом и обещаниями дани. От русов же здорово доставалось грекам.В начале IX в., в 810-х гг., русы, по данным летописи, под предводительством Бравлина напали на греческие города в Крыму. Но тот первый набег викингов на территорию Византии закончился, похоже, мирным договором. Бравлин крестился, и следующий крупный поход против греков русы предприняли уже более чем через полвека, — в 866 г. Аскольд (Осколд) и Дир (Дюр) уже из Киева нападают на Константинополь. И этот поход, наведший на греков еще больший ужас, закончился мирным договором и крещением сынов Одиновых.
Правда, не стоит принимать всерьез все эти крещения викингов в Константинополе. Норманны оставались язычниками и легко принимали веру той культуры, на земле которой находились. Известны случаи, когда скандинавские купцы крестились в Византии, потом принимали ислам в Булгарии, а вернувшись на Русь или в Швецию, вновь почитали Одина, Тора и Фрейра.
Перед Людовиком Благочистивым стояли люди несколько странного вида. Лицом как даны, но платья и сапоги на них византийские, и на романский манер на одно плечо наброшен плащ, и коротко вкруг, как у данов, стрижены волосы.
— Мы, росы, едем из Константинополя, куда нас направил наш хакан для договора о мире и торговле, — отвечал Людовику Благочистивому голубоглазый высокий, как тополь, человек с румяным лицом, длинными усами и светлыми рыжеватыми волосами.
— Росы… — нахмурил король бровь. Что-то он не мог припомнить такого народа.
Когда росы уже ушли, Людовик подозвал своего секретаря: «Разузнай, кто такие эти росы. Что-то они мне уж очень данов напоминают. И христианских символов я на них не рассмотрел».
К вечеру Людовику доложили: «Росы — это тоже, что и свеоны, одного норманского рода, из одной страны».
— Ах вот оно что! — еще больше нахмурился Людовик.
Еще бы! Норманны немало попортили крови ему и его королевству. Который год он бьется с ними и не может одолеть, как не может океан во время шторма одолеть сушу.
Эта историческая встреча Людовика Благочистивого с русами в Ингельгейме состоялась в 839 г., что и зафиксировали летописи, и событие это еще раз доказывает, что в первой половине IX в. в Европе русами все еще называли одних только норманн.
«Народ неименитый, народ не считаемый, народ, поставляемый наряду с рабами, неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас, народ, где-то далеко от нас живущий, варварский, кочующий, гордящийся оружием, так быстро и так грозно нахлынул на наши пределы, как морская волна, не щадя ни человека, ни скота…» — писал в 860 г. греческий патриарх Фотий, описывая набег росов на Константинополь.
Но грекам, как мы уже знаем, дерзкие пришельцы были известны и до описаний Фотия. Хотя, возможно, к этому времени (860 г.) о нападениях русов на Крым в Византии уже ни кто не вспоминал.
В 866 г. 200 кораблей Аскольда и Дира совершили крупный набег на Византию. Как и их собратья во Франции, Италии и Британии, сыны Одиновы посеяли настоящую панику в Империи Михаила Третьего, правившего тогда в Константинополе. Русы, как и датчане во Франции, безжалостно набрасывались на поселения, грабили и убивали людей, захватывали рабов… Греки были настолько напуганы, что вынесли на берег моря ризу Богоматери, молились, и по преданию, это вызвало бурю, которая спасла Царь-город от неминуемого разорения язычниками, раскидав флот русов. Это событие заставило русов преклониться перед христианством. Византийский император, не имея возможности силой одолеть грозных северян, склонил их к миру, откупился деньгами и дал обещание обратить сынов Одиновых в христианскую веру, предоставив им епископа. Так Аскольд и Дир стали первыми крестителями Руси.