Имперский колонист. Том 2

Так получилось, что Булатова поехала в моей машине. Её, разумеется, одну ко мне не отпустили, потому на переднем сидении разместился Александр Фёдорович. Однако брата наши разговоры не особенно интересовали — вставив наушники, он возился с планшетом, на котором светилась карта новых баронств Российской Империи.

— У каждого металла есть свои характеристики, — произнёс я, возвращаясь к диалогу. — Чтобы заставить его действовать так, как мне требуется, я должен знать, что именно за металл передо мной, как именно на него воздействовать. По началу было сложно, но теперь я на автомате определяю состав даже самых сложных сплавов.

Екатерина Фёдоровна кивнула, не сводя с меня заинтересованного взгляда.

— Получается, вы взорвали перстень рода Смирновых, — сказала она. — Но каким образом определили, что именно нужно делать?

Я пожал плечами.

— Опыт, ваша милость, — с улыбкой ответил я. — В самом начале освоения моей способности, разумеется, были сложности. Только представьте, как пятилетний мальчик пытается притянуть к себе столовую ложку в руку, а вместо этого через весь стол летит полный кофейник главы рода.

На губах Булатовой возникла милая улыбка, сразу преобразившая лицо девушки.

— Вас, наверное, часто ругали за эксперименты за столом? — чуть пошевелив плечами, спросила она.

— Вовсе нет, — откинувшись на спинку сидения, возразил я. — После первой неудачной попытки я свернул эксперименты за столом. Братья, конечно, здорово посмеялись, но отец не стал меня ругать, зато выделил мне лабораторию. С тех пор она стала моим вторым домом. Так что неудивительно, что я пришёл к тому, чтобы не просто тренироваться в применении своей способности управлять металлами, но и зарылся в вопросы существования магии.

Она вскинула бровь.

— И к каким же выводам вы пришли, Ярослав Владиславович? — улыбнувшись чуть шире, с лёгким придыханием уточнила она.

— Рано говорить о выводах, Екатерина Фёдоровна, — ответил я. — Пока что могу лишь утверждать, что магия схожа в своей природе с тем, как человечество представляло себе тёмную материю. Она везде, пронизывает вселенную в каждой точке — именно поэтому наши заклинания может использовать эльф, или мы можем колдовать, как ушастые. Да, разумеется, наши традиции отличаются в частностях, но в своём корне это воздействие на реальность через один и тот же энергетический источник.

— Звучит, как будто она искусственная, — хмыкнула Булатова.

— Скорее, константа, — пожал плечами я. — Точно так же, как и строение подходящей для человечества атмосферы, состоящий из жёстко определённого набора элементов в не менее регламентированном соотношении. Магия воспринимается нами, как воздух или радиация — мы её не видим, но можем с ней контактировать. Потому что она лежит в основе мироздания нашей вселенной, например, как гравитация.

Несколько секунд Екатерина Фёдоровна обдумывала мои слова.

— Значит, тёмная материя? — переспросила она. — Тогда почему не все оказываются способны к взаимодействию с ней? И почему мы, например, не зависим от присутствия других колдунов, но у каждого из нас свой предел сил?

— А разве все люди обладают музыкальным слухом? — вопросом на вопрос ответил я. — Даже взять такое явление, как метеозависимость — оно задевает лишь часть человечества. И пока один умирает от высокого давления, второй от низкого, а третьему вообще всё равно, сколько там миллиметров ртутного столба. Чувствительность к магии, конечно, нельзя развить в течение жизни, иначе бы неодарённых не осталось как явления, однако сути это не меняет.

— О Господи, вас теперь двое! — закатив глаза, мученическим тоном заявил Александр Фёдорович. — Не обижайтесь, ваши милости, но все эти ваши теоретические изыскания не стоят и ломаного гроша. Магия есть, её нужно применять, чтобы возвысить свой род и обеспечить безопасность потомкам. Вот и всё, что нужно знать.

— Если бы такие люди, как мы с его милостью Князевым, не задавались вопросами сущности бытия, — передразнивая брата, заговорила Булатова, — такие, как ты, до сих пор бы с дерева не удосужились слезть. Есть дерево, его надо объедать, чтобы защитить свою стаю и прокормить потомство. Фу, Саша, фу!

Но тот совершенно не обиделся на ответ сестры, наоборот, довольно рассмеялся.

— Берегитесь, Ярослав Владиславович, — обратился ко мне он. — Если она уже сейчас заставляет вас забыть об окружающем мире, представьте, как будет выглядеть ваша жизнь, когда вы начнёте общаться куда теснее.

Я лишь улыбнулся в ответ на это заявление.

— Я и сам своего рода учёный, — сказал я, и тут же повернулся к собеседнице. — Итак, мы говорили о том, почему пропускная способность одарённых разнится порой до абсурдного…

Разумеется, мы с Екатериной Фёдоровной не могли выдать ничего на самом деле прорывного. Исследования ведутся целыми институтами, вопрос магии, её природы и применения — один из важнейших, когда силой единственного одарённого можно снести город или напитать поля, спасая население от голода.

И, по большому счёту, мы просто обменивались мнениями, узнавая друг друга чуть лучше. И я не могу сказать, что Булатова была мне неприятна. Наоборот, умная девушка, которая точно знает, чего хочет от жизни. С такими целеустремлёнными и при этом разумными людьми общаться одно удовольствие.

— Дворец эннара Синиона, — по громкой связи объявил Тимур. — Добрались, ваша милость.

Булатов сразу же заинтересовался имением первого эльфийского аристократа, к которому мы прибыли, а вот его сестра оставалась равнодушна. По её чуть задумчивому взгляду было ясно, что в голове Екатерины Фёдоровны кипит работа мысли, и на архитектуру ушастых аборигенов баронессе сейчас плевать.

— Тёмная материя, значит, — едва слышно повторила она, прежде чем встрепенуться. — Спасибо, Ярослав Владиславович, мне будет о чём подумать на досуге.

— Всегда к вашим услугам, — вежливо кивнул я.

Машина замерла у входа во дворец. Двигавшиеся во главе колонны благородные гости уже выгрузились, и пришла наша очередь. Булатов выскочил сам, едва ли не вприпрыжку, готовый убраться от нас и наших разговоров подальше. А я выбрался наружу и подал баронессе Утопья руку.

— Прошу, Екатерина Фёдоровна.

— Благодарю, Ярослав Владиславович, — отозвалась она, едва касаясь кончиками пальцев моей ладони. — Вы так галантны.

— Для столь очаровательной девушки любой настоящий мужчина пожелает быть истинным рыцарем, — с улыбкой ответил я.