Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца
Шрифт:
– Она что, свиней резала? – удивился я.
– При чем здесь «свиней»?! Это поговорка такая. Что ты все время перебиваешь? Зарезанным быть не терпится? Вот она мне и говорит: «Зарежу, а потом руки на себя наложу. Вот ты мне скажи, Мур, как же я могла со скотом таким жить-то?» Мне-то неприятно о друге своем слова такие слышать, о тебе то есть, я успокаиваю ее как могу…
– Тоже мне, валерьянка!..
– А она заладила одно: «Вернусь домой, зарежу, наложу…»
Я нервно затягиваюсь сигаретой, у меня нет слов.
– Потом проходит несколько дней, – охотно продолжает Мур, – захожу
– Как это, висит?
– Ну, как-как! Ногами вниз, головой вверх! Повешенных, что ли, не видел? Я как это увидел, как заору и – проснулся…
– Значит ты, это, скотина, то есть, ты этакая, – начинаю я заводиться, – сам первым с этой, которая потом с ребеночком, а я, значит, как этот, еще и алименты эти плати, да?! По-твоему, я за рассказы эти чертовы деньги лопатой гребу?
– Да что ты на меня-то кричишь? Я разве виноват, что она на тебя показала?
– Ладно, не виноват, но по-твоему я жену свою до убийства, а потом до самоубийства мог довести?
– Слушай, ну что ты кипятишься? Это же твои отношения с женой, я же в вашу личную жизнь не вмешиваюсь, может у нее это в крови? Я как ни зайду к тебе во сне, так она сразу: «Муж занят и пить я его с тобой никуда не отпущу!» И смотрит так сердито!..
– Нет, и он еще друг называется! Долго ты надо мной измываться будешь?! Почему тебе такой маразм обо мне снится?!
Мы снова поцапались, я оторвал у него все пуговицы, до которых смог дотянуться, а он, кроме всего прочего, обвалил книжный шкаф с моими архивами. После этого я три месяца не ходил по тем дорогам, по которым мог ходить он.
А потом я, неожиданно для своих друзей, собрался жениться и подумал: а кто бы это мог подарить мне хрустальный сервиз? Подумал, подумал, да и помирился с Муром, пригласил его, гада, на свадьбу.
Она тихо сопит в подушку. Какое все же странное слово – «жена». Интересно, чем оно наполнено? Она еще спит, моя благоверная, а я сижу в халате, склонившись над столом, и набрасываю эти строки. Дело в том, что Мур разбил на моей свадьбе свой подарочный сервиз. Правда, он не был хрустальным.
И вот я сижу и думаю, что же теперь будет дальше? Неужели Мур лучше меня знает, кто я есть и на что способен? Неужели я и снился ему именно таким, потому что он знает, что именно так все и случится? Мур ведь на то и Мур, он теперь в милиции работает. У него – интуиция.
Я почесываю в голове и на листе бумаги пытаюсь математическим способом оценить вероятность существования вещих снов. Я высчитываю уже часа два, но у меня ничего не получается. Я завариваю новую чашку кофе и подбадриваю себя тем, что когда-то был весьма силен в математике.
СТОЛ НАХОДОК
Строки из «Толстой книги»
Бухгалтер Кроликов нечаянно растратил казенные деньги, испугался и убежал… отдыхать на юг.
«А нет ли у вас родственников за границей?» – заискивающе интересовались у Сидорова компетентные органы.
Совершенно невежественно
думать, что у человека может быть душа. Организм, как известно, выталкивает любое инородное тело.Познания студентки Милашкиной во французском, английском и испанском языках практически одинаковы. Ни одного из названных языков она не знает.
Издательством «Самодур» выпущена в свет брошюра – пособие-самоучитель «Двенадцать способов застрелиться».
Ночью голодный Сидоров проник в здание КГБ, вскрыл в одной из комнат сейф и до отвала наелся «сывороткой правды».
Осень. Милиционер. Пьяный. Демократия. Но не для всех.
Замечательным сюрпризом для жителей Южно-Сахалинска явилось открытие в городе дома-музея знаменитого американского писателя Марка Твена.
Никто не скажет, что я злодей! Вы не найдете ни одного человека! Нет такого! Этот человек давно уже мертв!
Маркиз де Лошак встал к барьеру напротив барона де Мерина, поднял стартовый пистолет, прицелился и произвел выстрел. Тут же мимо маркиза пронеслись тридцать два спринтера, которые затоптали барона.
Когда на Востоке начинается новый виток инфляции, из гаремов продают самых старых и самых сварливых жен.
Когда Великий писатель Мормонов скончался, его поставили на пьедестал, после чего все его произведения были благосклонно забыты. Никто не вспоминал о Мормонове до тех пор, пока он не стал пахнуть.
Артист Шлепанцев пел просто отвратительно, так что зрители каждый раз закидывали его гнилыми овощами, фруктами и даже объедками. Никто из сидящих в зале не подозревал о том, что Шлепанцев держит за кулисами ученую свинью, которая подъедает все, брошенное ими, после выступления.
Пришел. Увидел. И сожрал.
– Света, вообще-то я не только тебя люблю, я еще и Машу люблю.
– О, да ты, оказывается, бисексуал!
Сморчков решил заняться государственным терроризмом. Сначала он выбирал государство побогаче, а потом вплотную начинал его как следует терроризировать.
Не копай для другого яму бесплатно.
– Я хотела бы обсудить с тобой одну покупку, – говорит мне жена, – но у нас всего один час свободного времени…
Сегодня товарищеский суд будет разбирать два персональных дела: «Дело о том, как литератор Фигулькин избил закон жанра» и «Дело о том, как беллетрист Мормонов изменил закону жанра с законом о собственности».
– А дети у вас есть?
– Есть. Но они не продаются.
– Ой, смотри, я рубль нашел!