Имя твое – номер

За серым пластиковым столом сидел тучный человек лет сорока. Он не походил на паука, с голодным нетерпением поджидающего свою жертву, – в этом плане Романов, рисуя образы сыщика, ошибся. Вряд ли его можно было назвать респектабельным, но костюмы ему шил классный портной. В кабинете давно не было ремонта, но офисная мебель и оргтехника соответствовали современному стандарту. Даже винил простенького стула приветливо скрипнул под клиентом, принявшим приглашение присесть.

– Меня зовут Дэвид Духовны, – улыбнулся сыщик. – Псевдоним, конечно. Взял для звучности. Это вам не Яша Лапсердак, правда? Но я не Лапсердак, моя настоящая фамилия звучит скромнее.

Он сразу заговорил на русском, без труда распознав в Романове своего бывшего соотечественника.

– Чем могу служить? – спросил он тоном клерка.

– Необходимо установить связь между Верой Дафлер…

– Один момент. – Детектив вооружился фломастером и написал на чистом листе бумаги: «Вера Дафлер». И повторил ее имя вслух с вопросительными интонациями: – Вера Дафлер…

– Это моя подруга, – объяснил Костя, пощелкивая ногтями, – у нее своя страничка в Интернете, она продает биографии на звезд шоу-бизнеса.

– Кто второе лицо? – спросил Духовны.

– Трой Зеленин.

– Еще раз…

– Трой Зеленин.

– Ага, записал. Трой Зеленин. Он…

– Он возглавляет консультационную фирму «Троя».

– Сфера деятельности фирмы? – продолжал записывать Дэвид.

– Оказание услуг в сфере юрисдикции.

– Просто адвокатская контора звучит уже ненадежно, прямо дырища какая-то, – высказал свои мысли вслух Дэвид. – Конторы типа «Левинсон и партнер», а то и два его партнера, отдают ленью, вы правы. «Тапочкин, Лапуэнт и Кончаловский» отталкивают интернационализмом. Вроде как им самим надо разобраться, кто из них начальник, кто дурак, а кто придурок. Значит, вы просите установить связь между Верой Дафлер и Троем Зелениным… – Детектив постучал кончиком фломастера по столу и сказал с сожалением: – Господи, мне надо было взять имя Трой. Трой Духовны… А название фирмы «Тройные Икс-файлы».

– Может быть, я облегчу вам работу, если посоветую начать с Зеленина. Моя подружка шустрая, это в Интернете ее можно найти без проблем.

– Хотите сказать, где Трой, там и Вера?

– Что-то вроде этого.

– Фотографии принесли?

– Найдете их в Интернете, на сайте… – Романов попросил ручку и лист бумаги и написал: thinkdafler.

– Пятьдесят долларов в час, – назвал тариф Дэвид.

– Хорошо. Узнайте, в каких заведениях чаще всего бывает Трой. Если мне повезет, я опережу вас. И мозги ему выбью.

– Это упрощает работу. – Дэвид покивал в такт своим мыслям.

Он в первую очередь подумал, что Вера Дафлер тут ни при чем. Просто этот парень жутко ревнует самого Троя. Педик. Голубых он научился распознавать с полувзгляда. Вот и его клиент был похож на голубого. Он тщетно пытался скрыть взгляд, отчего смотрел из-под бровей, пару раз прикусил губы так, как делают это женщины. Сигарету держал не кончиками пальцев, не между первыми фалангами двух пальцев, а натурально у самых «перепонок», а когда затягивался, прямо-таки мацал свое блядское лицо. Отсюда и упор на «второстепенное» лицо. Нет, Дафлер тут ни при чем. А вот его откровенное «Я ему мозги выбью» и прозвучало признанием. И еще одно: у него нет фото подружки. Разумеется, нет смысла спрашивать у него фото друга, этого Троя, поскольку клиент вспыхнет: «Откуда у меня снимки любовника моей подружки!» Если это расчет, то очень тонкий.

– Принимаете наличные доллары, евро? – спросил Романов.

– Шекели в том числе. Оставьте аванс на сутки.

– Пятьдесят в час. В сутках у нас двадцать четыре часа… – Костя пошевелил губами, подсчитывая. Покачал головой. Снова попросил ручку и бумагу и подсчитал: 24:2=12. Вслух добавил: – Плюс два нуля. Тысяча двести долларов?

– Четыреста, – поправил Романова обалдевший от такого странного подсчета детектив. – Я не работаю больше восьми часов в день. – Он достал из ящика стола визитную карточку. – Позвоните мне завтра вечером. Возможно, кое-что прояснится.

Костя покинул контору и сбросил с себя маску гея. На его взгляд, ход с детективным агентством был самым коротким и эффективным для достижения цели. Пусть не завтра, но через три или четыре дня он узнает места, где чаще всего бывает Трой Зеленин, человек, о котором он, не вызывая подозрений, не мог спросить ни в одном израильском ведомстве.

Он вернулся в отель, где зарегистрировался по российскому паспорту.

2

В этот вечер Романов поработал над своей внешностью. Он покрасил волосы в каштановый цвет, зачесал их назад и закрепил лаком. В ноздри положил ватные шарики, придавая носу «утиную» форму. Очки в роговой оправе с прозрачными плюсовыми стеклами окончательно изменили его внешность.

Это кафе чаще всего называли «русским». Хотя после пяти минут пребывания там его смело можно было называть еврейско-американским, с колоритом, присущим ресторанам на Брайтон-Бич.

Троя Зеленина Романов представлял себе по-разному. То откормленным и зобастым, то угрюмым с подозрительным взглядом. Зеленин-старший больше походил на итальянского мафиози: черные брови, острый нос, пронзительный взгляд, седоватые виски. Впервые Румын увидел его на фото в конторе Дэвида Духовны. Детектив сделал несколько снимков Троя, выходящего из «русского» ресторана, садящегося в свой черный «Мерседес», идущего к своему дому…

В то время в голове Дэвида все еще кружились «голубые» искры. Едва он увидел клиента и направил на него объектив фотоаппарата, он, прежде чем сделать снимок, оценил вкус Романова. Что же, если бы и он был голубым, то запал бы на этакого мачо.

Ресторанный оркестр исполнял русские песни – Добрынина, Антонова, Николаева.

Тут в основном тусовались русские, отчаянно старавшиеся походить на евреев. Меньше было полукровок – они использовали выражения «лавают» (любят), «воркают» (работают) и прочие; еще меньше – чистокровных евреев. Последние не смешивали, как «среднее» сословие, русские, еврейские и американские слова.

Романов подсел к скучающей девушке, которая нашла себе место в середине барной стойки и потягивала через соломину мартини с соком манго. Она также обратила внимание на длинные пальцы Романова с идеальными, чуточку покрытыми лаком ногтями, его взгляд при чуть склоненной голове. Но не стала избегать общения с этим, в общем-то симпатичным парнем. Лишь еле слышно прошептала:

– Считаешь, что я люблю причуды?

Костя расслышал и реабилитировал девушку в своих глазах.

– Ты говоришь о здешних правилах или о манерах?

– О правилах, – рассмеялась она. – Ты что пьешь?

– То же, что и ты. – Он позволил девушке заказать ему мартини. – Почему ты здесь?

– Поссорилась с парнем, – разоткровенничалась она. – Я каждый день говорю себе: «Я его выгоню». Хотя это все равно что выгнать саму себя.

– Ты любишь его?

Она бессильно вздохнула. Нормально ориентированный не задал бы такого вопроса в лоб. А этот словно и не замечает смущения на лице своей собеседницы, не тушуется сам, не понимает, что соседке немного стыдно и за него, и за себя. За компанию, если проще. Такое можно услышать только в кино. Сидят два незнакомца и разоряются насчет любви.