Имя твое – номер

– В чем подвох?

– В том, что цезий используют как геттер. Надо бы выяснить, пакет с какими услугами выбрал Даниил для своего брата. Может, VIP-обработку цезием. Тогда все понятно, все сходится. Один брат угробил другого.

– Хорошо, жду тебя с докладом. Ты где сейчас?

– В пробке стою. Минут через сорок подъеду.

Курбатов надолго задумался. Ему не хотелось понапрасну тревожить начальника «Решуда», и все же он решил поставить точку в деле о катастрофе. Но примет ли на себя израильская сторона обвинения в свой адрес? Он ограничился просьбой – показать фоторобот служащим конторы ритуальных услуг. И если они видели похожего человека в конторе, Курбатов задаст коллеге очередной вопрос.

А пока старый прокурор настраивал себя на открытый разговор с Алимовым. Наверное, подумал он, избитая фраза «дела давно минувших дней» подойдет для начала. Начал он именно с нее:

– Не знаю, почему меня снова начали прессовать. Может, это связано с расследованием коррупции и преступных действий высших должностных лиц в Узбекистане.

– Но Верховный Совет принял постановление, реабилитирующее вас, – ответил Алимов.

– А люди, которым я прищемил хвосты, остались. Они сами, их отпрыски лезут во власть. И боятся людей по имени Михаил Курбатов и Алексей Гриневич, двух следователей по особо важным делам – Генпрокуратуры и Главной военной прокуратуры. Я, кстати, не могу выйти на связь с Алексеем, не знаю, где он. Точно знаю, что меня серьезно предупредили: убрали двух моих людей. Чем это обычно кончается, ты знаешь.

Курбатов остался довольным «маленькой ложью». В том плане, что лжи в ней почти не было. В эти дни, когда коррумпированный Узбекистан, поддерживаемый нестареющей номенклатурой в России, нашедшей защиту в лице лидеров партии власти, активно выходил на европейские рынки, любая порочащая бумажка могла стать непреодолимым препятствием для сотрудничества с европейскими государствами.

Глядя на сорокалетнего следователя прокуратуры с высоты своих семидесяти, Курбатов снова подумал о нем как о стажере. Во всяком случае, Алимов поверил в версию, увязанную с «верхней политикой». Он будет разбираться в ней до конца своей жизни.

2

Михаил Курбатов часто бывал в Израиле. И сейчас, возглавляя думский Комитет по безопасности, он контактировал в том числе и с Карлом Деталем. По словам самого Деталя, откормленного, ежеминутно жаждущего сбросить вес по системе «чего бы еще такого сожрать, чтобы похудеть», его лучший агент опросил каждого служащего похоронной конторы. Трое подтвердили: человек, изображенный на фото, несколько раз посещал контору.

Курбатов, слушая Деталя, делал пометки в блокноте:

– Да, очень хорошо. Значит, он назвался родственником Троя Зеленина? Его имя? Он его не назвал? Очень предусмотрительный малый. Когда видели его в последний раз? Что он делал? Ага, понял: положил в гроб с покойным святую воду и немножечко цезия. Я сказал «цезия»? Я оговорился. А вот сейчас самое время исправиться. Карл, прикажи опросить служащих похоронной конторы, точнее специалистов, которые пичкают покойников новыми технологиями, – не пропадал ли у них цезий. Граммов пять, не больше. Всего доброго.

Курбатов закончил разговор. Вот теперь ему было плевать, замнут ли это скандальное дело израильские спецслужбы или решат публично докопаться до истины. Курбатов получил ответ: братьев Зелениных убил один человек. Он отчего-то содрогнулся, припомнив свои же слова: «Одному он сломал шейные позвонки, на другом поэкспериментировал с таблицей Менделеева».

И другие слова пришли ему на ум: «Кто-то убирает твоих людей».

Сволочь, он никак не успокоится! – взбеленился Курбатов. Перед его мысленным взором возник Гриневич и человек, здорово смахивающий на свое словесное описание. Курбатов видит его со спины. Но вот он, что-то ответив шефу, разворачивается. Как лист бумаги. У него нет профиля. Он живет в двухмерном мире.

Кто он? Почему принял предложение Гриневича? За деньги? За очень большие деньги? Получил задание убрать только двух человек или довести до конца дело, на котором, как он считает, прокололись браться Панины и Вихляев?

Братья Панины.

Юниор был убит наповал. Ветеран ранен…

Курбатов похолодел. Вздрогнул, когда зазвонил сотовый. Он ответил, не обращая по привычке внимания, на имя абонента.

– Курбатов. Слушаю.

Он услышал молодой голос:

– Вы получили трупы своих недоумков?

– Кто это? Вы знаете, с кем вы разговариваете?

– Для меня ваше имя – просто номер. Последний. Не дергайтесь раньше времени.

Прошла минута, другая. Курбатов боялся пошевелиться. Наконец он посмотрел на имя абонента: 200. Курбатов тотчас вспомнил, как подписался под сообщением Гриневичу Андрей Вихляев, взявший на себя эту обязанность. Номером 200.

Курбатов впервые в жизни не смог выдержать даже короткого одиночества. Он вышел в приемную и стал у окна. Секретарь боялась обернуться к нему. Зачем он это сделал? Раньше за ним такого не наблюдалось. Она была напугана этим простым действием, но если бы могла заглянуть в душу своего босса, она бы ужаснулась. Он изнутри пропах страхом, как бедняга Юбело перед страшной казнью.

Курбатов в это время реально готовил встречу с Гриневичем, был готов договориться с ним по всем пунктам. В глубине души он понимал, что это временная слабость, однако удар оказался сильным и болезненным. Кем бы ни был неизвестный киллер, до последней жертвы ему не добраться.

Чтобы успокоиться и мыслить трезво, Курбатову было необходимо выпить. Не оборачиваясь к помощнице, которую еще вчера за какую-то провинность в сердцах назвал приставкой к пишущей машинке, он попросил ее принести водки из его кабинета. Она «с испугу» принесла целую бутылку. Курбатов улыбнулся… и попросил две рюмки. Они выпили. Впервые вместе.

Вернувшись в кабинет, Михаил Георгиевич позвонил своему сотовому оператору, представился и потребовал информацию о недавно поступившем на его трубку звонке. Прошла четверть часа, и он стал обладателем полезной информации. Абонент имел испанский федеральный номер и звонил из Иерусалима; ему даже назвали конкретное место, откуда он «выходил в эфир».

Курбатова вдруг осенило. Сделка. Он подумал о сделке с израильскими спецслужбами. Убийца все еще в Израиле. Известен номер его сотового телефона, хотя, не исключено, мобильник уже лежит в мусорном баке. Со своей стороны он пойдет на то, чтобы замять дело об авиакатастрофе, виновником которой являлась израильская контора, использующая в работе взрывоопасные вещества. Израильская сторона обязана… Дальше в голове Курбатова пронесся отголосок прошлого: поймать и обезвредить вооруженного и очень опасного преступника. Только в ключе сделки, а по сути в ключе односторонних угроз и можно было рассчитывать на успех. Евреи перекроют границы, ни один потенциально похожий на фоторобот человек не покинет страну. В этом плане израильтяне отличались «умом и сообразительностью».

И снова мысли Курбатова метнулись к Гриневичу. Кто из профи решил поработать на него? Его основное ядро – братья Панины и Вихляев – нейтрализовано; предательство Вихляева – тоже нейтрализация. На протяжении нескольких лет боевое ядро «Артики» не менялось ни в структурном, ни в кадровом плане. Лишь в самом начале боевиков насчитывалось четверо. Романов, кажется. Да, Константин Романов, «морской котик».

Личное дело на «Артику», которое Курбатов вел несколько лет и по личной инициативе, последнее время всегда было под рукой. Михаил Георгиевич нашел там строчку: «Перспективный детектив, участник спецгруппы». Тогда за каким чертом Гриневич убрал его из команды? Курбатов точно знал: никаких конфликтов в команде не было. Ответ пришел быстрее, чем ожидалось. Курбатов поставил себя на место Гриневича, и в его голове родилось слово: консервация. Этот нестареющий прием спецслужб.