Имяхранитель

– Я рад, что хоть кому-то что-то ясно. Не зная своего прошлого, сам себе представляюсь полубогом, – усмехнулся обломок. – Все знаю, все умею, прошлого нет, может быть, я вечен?

Завидую! Он еще шутит!

– Вечен? Вполне может быть, – сказал Огано. – Если и дальше сохранишь свое прошлое в тумане. А впрочем, ты прав. Твоей alma mater вполне могла быть и полиция, и охранка, и морская инспекция. Ты мог быть инструктором по фехтованию и борьбе, профессиональным бойцом, участвовать в боях за деньги; ты даже можешь оказаться пиратом, удалившимся на покой. В последнем случае судьба сыграла бы с тобой злую шутку. Не бери в голову, несу всякую чушь.

– Постараюсь. – Иван горько усмехнулся. – А когда мне все надоест, теперешняя жизнь опреснеет, станет предсказуема и скучна, я ударюсь в воспоминания и верну себе прошлое. Новизна ощущений гарантируется.

– В отличие от тебя, я всеми силами стараюсь вернуться в прошлое. И впервые за столько лет оно в каком-нибудь шаге от меня. Я кое-кому крупно задолжал. Кроме того, за годы беспечного прозябания на острове Призрения на должок набежали изрядные проценты.

Иван понимающе усмехнулся.

– И, очевидно, долг не подлежит списанию, если ради взаиморасчетов пришлось бежать с острова?!

Слепец крепко сжал зубы, так, что на скулах вздулись желваки, и упрямо тряхнул космами.

– На остров Призрения отправили только половину меня. Вторая половина отмерла тем злополучным вечером. Меня рассекли надвое прямо по сердцу.

– Друг? Девушка?

– Друг.

– Предал?

– Предал. Сейчас я уже не знаю, прав ли был тогда, но он не имел права раскрывать наше инкогнито!

Иван молчал, молчала и я. Если захочет, Огано расскажет сам. Но перед тем, как слепец принял решение, Иван коротко буркнул:

– Что бы ты ни решил, можешь на нас рассчитывать. Вот Мария не любит крыс, я не люблю подлецов, правда, у нас много общего?

И хитро взглянул на меня. Мамочка, мамочка, что он хочет сказать?! Милая бумага, обломок женится на мне? И ведь придется показывать его маме и отцу. Ужас! Неужели это признание в любви? Такое же молниеносное и незаметное, как рассечение острой саблей? В чем, в чем, а в этом Иван, как выяснилось, большой мастер.

Оторопь + восторг

– Прошло много лет, – Иван задумчиво скреб подбородок. – Время могло решить все по-своему. Твоего злого гения вполне может не быть на белом свете.

Огано усмехнулся и решительно помотал головой.

– Такие, как он, живучи. Сродни тараканам. Переживут всех и вся. Уверен, он еще коптит небо.

– Как ты собираешься его найти?

– Есть одно волшебное местечко, где все про всех знают. Мы не опоздаем?

Тряский конный экипаж вез нас на вокзал, откуда поезд умчит в Акриотерм, что расположен неподалеку от Киликии, чуть севернее.

– Нет, не опоздаем. Подъедем точно к отправлению. А что есть в Акриотерме?

– Городишко небольшой, даже крошечный. – Слепой мечтательно улыбнулся, очевидно, нахлынули приятные воспоминания. – В Акриотерме располагался в годы моей свободы центральный архив Коллегии гражданских уложений, куда, наверное, по сию пору стекаются сведения обо всех гражданах на имперской службе. Надеюсь, он и сейчас там. Попробую справиться в архиве.

– Это не вызовет подозрений? – встряла я с репликой, которая показалась мне чрезвычайно важной. В кои-то веки ляпнула что-то действительно значимое (по крайней мере, милая бумага, так мне показалась). – На каком основании тебе дадут эти сведения?

– У нас есть время придумать основания. Ведь езды больше суток.

Иван промолчал. Подъехали к вокзалу. Огано смотрелся очень элегантно в черном костюме для верховой езды, с вельветовыми клиньями по бокам, а длинные волосы вкупе с клетчатым кепи с большим козырьком сообщали его впалым щекам под густой бородой весьма романтичный вид. А уж о черном солнцезащитном пенсне и вовсе говорить не приходится. Хоть сейчас выставляй этого красавца в салоне модистки по мужскому костюму в качестве модели. Носильщик снес наши баулы в вагон, и до самого отхода поезда мы размещались, рассаживались, распаковывались, в общем, обживались. Для Огано выкупили целое купе, что было не лишено смысла – попутчики, а с ними дурацкие вопросы сейчас были очень некстати.

– Почему архив Коллегии гражданских уложений находится не в столице? – перво-наперво спросила я, как только поезд тронулся. – Ведь это очень неудобно, когда основная масса учреждений сосредоточена в Пантеонии и Гелиополисе, а архив оторван от столиц, как бедный родственник! Почему?

– Все просто, – Иван внимательно оглядывал проплывающий перрон в обе стороны. – В Акриотерме расположен гвардейский гарнизон.

– И что из этого следует?

– Случись мятеж, архив коллегии – последний бастион империи, который ни при каких условиях не должен попасть в руки заговорщиков.

– Но почему?

– Все тайные агенты охранки, ищейки и филеры, гвардейцы нашли свое место в скрижалях архива, то бишь толстых папках с императорским вензелем. Послужной список, довольствие, гонорары. Рыцарей плаща и кинжала мятежники постараются уничтожить в первую очередь, дабы вырвать с корнем всевидящее око государя. Потому-то архив находится в Акриотерме, и потому там расквартирован гвардейский гарнизон.

– Чтобы горожане не мешали преторианцам и не путались под ногами? – догадалась я.

– В большом городе вести масштабные зачистки не очень с руки, – кивнул Иван.

– Разумеется, если речь не идет об императорском дворце. – Закатить невинные глазки к потолку не трудно, а мина простодушной овечки сама ложится на лицо.

– Разумеется, – усмехнулся обломок. – В том же императорском дворце весьма любима охота на лис. На хитрых, любопытных, рыжих лис, вечно сующих свой длинный острый нос, куда не следует.

Хитрая, рыжая и любопытная на время отвернула в сторону свой длинный нос и вздохнула. Милая бумага, только что мне изящно пригрозили участью меховой горжетки, если я не сделаю должных выводов и не исправлюсь. Я непременно исправлюсь, но немного позже. Ведь впереди нас ждет разгадка тайны Огано, а ради такого стоит рискнуть своей рыжей шубой!

Часом позже слепой присоединился к нам в нашем купе, и они с Иваном долго говорили о непонятных мне вещах, причем в разговоре то и дело мелькали странные слова «терц», «квинте», «батман» [7] . Тоже мне, тарабарщина!

– Что с тобой?

Кажется, я так громко фыркнула, что мужчины прервались и подозрительно покосились на меня.

– Если кому-то кажется, что в классическую пройму можно посадить реглан, он глубоко заблуждается!

– В какую пройму?

7

Специальные термины из фехтования.