Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много

«Выкать» в такой ситуации было просто глупо. В конце концов, я же видел, как она трахается.

— Моя девочка, — Лилит выдохнула слова мне прямо в губы, — от тебя без ума… И я ее вполне понимаю, — она прижалась еще теснее. — У Би давно не было таких сладких фамильяров.

С каждой секундой ее грудь все плотнее впечатывалась в меня, почти растекаясь по мне, как могла бы в постели, если бы ее тело горячо скользило по моему. От ее близости метка на запястье уже даже не чесалась, а нещадно жгла. Усиливая жар, Лилит настойчиво потерлась о мой пах, точно зная, чего хочет добиться, и стояк послушно толкнулся ей навстречу. Этот танец больше напоминал прелюдию перед жарким сексом. Однако, пожалуй, больше, чем трахнуть, мне хотелось ее отодвинуть. От ее губ, замерших так близко, будто призывающих ее поцеловать, казалось, несло ядом.

— По-моему, твой подарок, — мрачно произнес я, — приносит ей только вред. Если тебе на Майю реально не наплевать, не проще ее отпустить?

— Захотел забрать ее себе? Ну конечно, она же такая милая…

Зеленые глаза насмешливо заглянули в мои.

— Если хочешь, я ее отпущу, — внезапно сказала Лилит. — Но с условием… — нежный язычок пробежался по кончику моего уха, вызывая невольную дрожь. — Ты бросишь Би и станешь моим фамильяром. Согласен? — губы легко поцеловали меня в шею.

От неожиданности я замер.

— Какой же ты милый! — видя мое ошеломление, Лилит засмеялась. — Не беспокойся, я пошутила… Силой я никого не держу, — поглаживая меня по спине, добавила она. — Все мои фамильяры могут уйти в любой момент… Но я передам Майе, как ты о ней заботишься.

Бархатный мелодичный голос откровенно издевался, но ответных слов не находилось. Мозги рядом с ней уже начали плыть. Обнимая, прижимаясь, она обвивала меня как мифический змей, который опутывает жертву, чтобы утащить в пучину. От ее ласковых поглаживаний, от близости ее губ уже кружилась голова, которую, казалось, покинула разом вся кровь, переместившись в другое место, заставляя теперь думать только им. Моя ладонь то и дело соскальзывала по гладкой, змеящейся ткани вниз — с узкой талии на сочные бедра, и мне требовалось усилие, чтобы это осознать и вернуть руку обратно. Одна мелодия плавно сменилась другой, такой же очаровывающе безрассудной, а наш с ней танец все не заканчивался. Стараясь хоть немного прийти в себя, я осмотрелся по сторонам и растерялся, не понимая, когда все так быстро изменилось.

Парочки, которые еще недавно целовались на диванчиках, теперь уже откровенно трахались, вообще не стесняясь — громко и жарко постанывая, сочно шлепаясь промежностями о промежности. Нагота стала новым дресс-кодом: раздетых гостей вокруг уже было куда больше, чем одетых, да и те спешили скинуть последнее. За те пару минут, что тут находилась Лилит, вечеринка превратилась в настоящую оргию. Многим уже даже не хватало одного партнера, и то тут, то там складывались целые сочетания — гроздья из любовников, пристраивающихся друг к другу всем, чем можно.

Либо два пацана на одну девчонку — и пока один усердно стучался в ее бедра, другой не менее усердно пытался кончить ей в рот, что немного заглушало стоны. Либо две девчонки на одного счастливчика — вроде Марко Поло, по-хозяйски откинувшегося на кушетку, и пока одна, выгибаясь, скакала на нем как бешеная, другая страстно с ним целовалась, готовясь к своей очереди. Он же, разваливавшись как султан в гареме, одной рукой сжимал бедра первой, а другой — тискал грудь второй, что делало его любовниц абсолютно взаимозаменяемыми. Самое смешное, что я их обеих знал — не по именам, видел на лекции. Как они завтра это будут объяснять самим себе?

— Для всех обычных людей это будет причудливый эротический сон, — явно прочитала мои мысли Лилит. — Ты бы стеснялся своего сна? Они уже как будто спят…

Тут можно было поспорить. Я бы не сказал, что люди вокруг напоминали спящих — ну разве что мозгами, тела у них работали очень даже активно. Оргия с каждой секундой набирала обороты. Я словно попал на съемки высокобюджетной порнухи с шикарными декорациями и огромной массовкой, где и сам мог легко пристроиться к любой понравившейся девчонке. Тут не было отказов или отмазок — любая давала сразу и без слов. Можно было все: и двух, и трех, и пятерых разом. От Лилит по залу будто расходились волны секса, снимая все запреты, а я сейчас был в самом эпицентре. Пальцы стиснули ее на уровне инстинктов, скользя по платью, ощупывая каждый ее изгиб. Видя, как все трахаются, тело само просило так же.

— Медальон, — снова заговорила она, — который у тебя, никогда не даст тебе того, чего ты хочешь…

Опомнившись, я поднял руки обратно на ее талию и, перестав смотреть по сторонам, повернул голову к ней.

— Он просто игрушка, плацебо. Никакой реальной магии. Просто показывает, что девушки, которым ты понравился, тебя хотят, — Лилит ласково пробежалась пальчиком по моей щеке. — Он даже нисколько не помогает тебе им понравиться. Ты все делаешь сам, — теперь ее палец игриво провел по моим губам. — Человек должен добиться сам, такая у Би философия… Но чего сам не сможешь, с ней и не добьешься.

Ее бедро легонько стукнулось о мое, где в кармане все еще лежал снятый в туалете медальон. В принципе, в чем-то она была права. По сравнению с магией поцелуев Майи или Марго, обеспечивающих немедленный эффект, мой медальон и правда не был волшебным решением. Не давал мне никаких сверхспособностей, и девчонки передо мной сами ноги не раздвигали. Даже когда он загорался, мне надо было еще хорошенько постараться, чтобы их завоевать.

— Мои же фамильяры получают реальные подарки, — с улыбкой глядя на меня, продолжала Лилит. — И ты уже видел, как они работают. Станешь моим, — она еще настойчивее потерлась о мой пах, — и ни одна не сможет тебе отказать. Любая будет твоей… Достаточно просто коснуться.

Забывшись, словно мою голову направляли невидимые, но очень настойчивые пальчики, я опять завертел ею по сторонам, рассматривая девчонок, которые целовались уже не только с парнями, но и друг с другом, которых трахали и которые трахали сами. Поз вокруг было больше, чем в иллюстрированной Камасутре. Даже круче — по итогам этого бала можно было составить новую Камасутру.

Тут использовали для секса каждую поверхность. Парочки, которым не хватило кушеток, устраивались на столах, заляпывая красные скатерти белым, прислонялись к стенам, оставляя на обоях отпечатки потных тел. Даже на барной стойке, за которой я недавно сидел, теперь вовсю отрывались, горячо двигаясь, сбивая бедрами бокалы, заставляя стулья бешено скрипеть. Самые скромные еще жались в сторонке, пока лишь наблюдая, но это явно ненадолго — скоро застонут и они. Скромные сюда бы в принципе не попали.

— Прямо сегодня, — бархатный голос ловко пробирался мне в голову, — все девушки, которые здесь, пройдут через тебя хороводом… Каждая впустит, каждая позволит взять себя. В любом месте, в любой позе.

Ее пальчики уже откровенно гуляли по моему члену, лаская его через ткань брюк, и он охотно подавался ей навстречу, радуясь Лилит куда больше, чем я.

— И это только начало, — вкрадчиво шептала она, — первый день твоего успеха. Завтра их может быть еще больше… С Би у тебя такого никогда не будет.

Музыку уже не было слышно — ее перебивали скрипы, шлепки и стоны. Удовольствие было всеобщим и абсолютным. Дым под ногами куда-то исчез, словно спустив всех с небес на землю или еще пониже, и теперь пол густо засыпали разноцветные надорванные квадратики презервативов, снятая в спешке одежда и кружевные трусики, слетавшие то с одних ног, то с других так же легко, как осенью опадают листья с деревьев. Меняя позы, диваны и партнеров, здесь жили от оргазма к оргазму, не заботясь больше ни о чем, кроме секса. Такую жизнь она мне обещала. Когда-то я и сам взял медальон Би, думая, что он будет работать так. Но как же я рад, что он работает по-другому.