Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху
Шрифт:
Годом ранее в другом журнале, Asiatic Researches (том V), появилась статья Колбрука «Об индийских мерах и весах», в которой он попытался на основе различных источников свести воедино множество стандартов, имевших одновременное хождение в разных или одних и тех же районах Индии [Колбрук 1873, II: 528–543]. В начале статьи он отметил, что эти сведения должны облегчить дальнейший труд других авторов, заинтересованных в исследовании этого предмета. А заинтересованность, несомненно, была, так как для создания цельной и пропорционально правильной картины Индостана важно было, образно выражаясь, измерять его линейками и взвешивать на весах с одинаковыми шкалами. Процесс унификации измерительных шкал занял у британцев почти век, начало ему было положено еще в XVIII в., и каждый следующий путешественник вносил в него свою лепту. Колбрук путешествовал по Центральной Индии с секстантом и термометром:
«Сделав измерения с противоположного берега Сона с помощью хорошего секстанта… я смог вычислить высоту пика, называемого Мангешвар, которая составила 480 ярдов над уровнем реки…» [Колбрук 1930: 182]. «27 января на рассвете термометр показал 24°F, а спустя десять минут после восхода только 26°. Вода замерзла в латунных сосудах, многие водоемы покрылись ледяной коркой, и она оставалась на них в тени через час после восхода. А иней на траве и земле даже через два часа. Днем температура поднялась до 62°, а к 10 часам вечера опустилась до 31°. Термометр, который использовался всю ночь, покрылся сосульками утром 28 числа и оставался на отметке
Он досадовал от невозможности совместить собственные измерения дороги с местными «показателями». Пытаясь делать привалы в наиболее приспособленных к этому местах, путники
«сполна испытали на себе неразбериху с расстояниями… В этой части Декана единицей измерения является гондский кос (gondi cos), который равен двум мегхелейским косам (megheli или gao cos), а тот в свою очередь немного меньше банджарского коса (benjari cos). Четыре, если не пять разных систем исчисления, имеющих сходное название, являются источником постоянных трудностей; при такой большой единице измерения, эквивалентной 4–5 милям, ошибка при оценке дневного расстояния может составлять до четверти ее значения. Иногда мы даже ошибались на треть и часто обнаруживали, что наш дневной переход был намного длиннее или короче по сравнению с изначально предполагаемой дистанцией. По всему Индостану расстояния, как правило, измеряются в простых косах (common cos), и расчетная длина обычно не сильно отличается от реально вымеренной» [86] [Там же: 211].
86
Колбрук не упоминает, но из других источников известно, что в Могольской империи на основных дорогах устанавливались кос-минары («путевые башенки») с обозначением расстояний.
Вторая англо-маратхская война
Что касается дипломатической миссии Г. Т. Колбрука, она оказалась неудачной. Ему так и не удалось получить четкого согласия раджи на альянс с низамом и британцами [87] . В 1800 г. последние поставили условием такого союза размещение своих вспомогательных (субсидиарных) войск на территории нагпурских владений. Для раджи было неприемлемо вступить в отношения с Ост-Индской компанией, предполагавшие фактическую утрату его независимости, которую он только-только смог укрепить [88] . В 1801 г. Р. Уэлсли отозвал Колбрука из Нагпура [89] . Однако за это время в пользу британцев закончилась Четвертая англо-майсурская война, в результате которой Ричард Уэлсли подписал субсидиарные договоры с Майсуром (1799) и поддержавшим Типу Султана Хайдарабадом (1800), поставив их внешнюю политику под свой контроль. Аналогичные договоры были заключены с навабом Ауда (1801) и Ананд-равом Гайквадом, раджой Бароды (1802), который объявил о независимости от маратхов и признал сюзеренитет британцев. Основные силы на субконтиненте были нейтрализованы – только в центре оставались все еще мощные маратхи. В 1802 г. в Пуне опять началось соперничество за трон пешвы, вылившееся в открытое столкновение между действующим пешвой Баджи-равом и Даулат-равом Синдией, с одной стороны, и Яшвант-равом Холкаром, с другой. Бежавший в стан британцев Баджи-рав 31 декабря подписал Бассейнский договор, по которому при дворе пешвы должны были постоянно находиться 6 тысяч английских солдат, для их содержания дистрикты с доходом более 2,6 млн рупий передавались под контроль Ост-Индской компании, пешва не имел право самостоятельно заключать какие-либо внешнеполитические соглашения. Для других членов Маратхской конфедерации договор стал поводом к войне. В результате нескольких победных для британцев битв (битва при Ассаи с соединенной армией Даулат-рава Синдии и Рагхуджи II, который отступил и предопределил поражение Синдии; битва при Аргаоне с армией Рагхуджи II, битва за крепость Гавилгарх с Рагхуджи II; несколько битв под Дели и Агрой с Синдией; битвы с Холкаром на территории его княжества Индора) с каждым из князей были заключены договоры, лишавшие их не только части территорий, но часто и самостоятельности в принятии внешнеполитических решений. По договору, подписанному Рагхуджи II в декабре 1803 г. в местечке Деогаон, где располагался лагерь командующего британскими войсками Артура Уэлсли, он лишался Ориссы, включая дистрикт и форт Баласор [90] , отказывался от любых территориальных притязаний западнее реки Вардха, т. е. лишался Берара, однако сохранял за собой взятые британцами крепости Гавилгарх и Нарналу, не имел права принимать на службу французов или европейцев – подданных воюющих с Англией стран, британцев без одобрения правительства Бенгалии, а также обязался обменяться резидентами, постоянными представителями при дворах каждой их сторон [91] . Этот договор сократил ежегодные доходы Рагхуджи чуть менее чем наполовину – на 45 лакхов. Британцы же в результате событий на рубеже XVIII–XIX вв. получили контроль почти над всем побережьем Индостана от Калькутты до Гуджарата за исключением Траванкура и небольшой области вокруг Гоа.
87
См. письма Г. Т. Колбрука генерал-губернатору Р. Уэлсли с отчетами о беседах с Рагхуджи от 26.04.1799, 25.05.1799, 25.06.1799 [Кале 1938: 24–31], 06.07.1800 [Там же: 51], 16.11.1800 [Там же: 70] и др. в том же томе.
88
См. письмо Г. Т. Колбрука об этом Р. Уэлсли от 16.01.1801 [Там же: 81].
89
См. письмо секретаря правительства в Форт-Уильяме Г. Т. Колбруку от 15.04.1801 [Там же: 87].
90
Подробнее перечень всех полученных земель см. [Синха 1950: xiii–xv].
91
Полностью текст договора см. [Эйтчисон 1909: 415–417].
Индия в 1805 г. [Мэлком 2014: 176]
Глава 3
На другом конце континента: индийские муслины и английские мюль-машины
Пока на просторах Индостана шли жаркие баталии, велись хитрые дипломатические игры и параллельно тщательно исследовались земли, в Англии носили прекрасные индийские муслины. В 1835 г. Эдуард Бейнс, автор «Истории хлопчатобумажной мануфактуры в Великобритании», так оценивал их качество:
«Индийцы во все времена были недосягаемы и абсолютно совершенны в производстве тканей из хлопка. Кажется, что некоторые из них были изготовлены феями или насекомыми,
но никак не людьми… Из-за красоты и дешевизны индийских муслинов, чинца, набивного ситца был период, когда почти все мануфактуры Европы разорились, не выдержав конкуренции. В XVII в. датская и Ост-Индская компании импортировали эти товары в больших количествах. Они пользовались большим спросом для пошива женского и детского платья, для драпировок и обивки мебели, грубые ткани шли на подкладки… Всего немногим более ста лет назад хлопковые изделия из Индии были столь прекрасны и дешевы, что почти все правительства Европы размышляли о необходимости запретить их ввоз или обложить их высокими пошлинами, чтобы защитить собственное производство» [Бейнс 1835: 56, 77, 81].В Англии подобного рода запретительно-защитные меры были приняты в 1700 г., что, тем не менее, не приостановило импорт этих товаров. Помимо тканей в Англии использовалась индийская пряжа для производства собственных материй, и до «1760 г. машины, на которых они производились, были такими же примитивными, как и в Индии» [Ройл 1851: 5]. Сама же ткань была грубой и толстой.
Ситуация стала стремительно меняться после внедрения нескольких изобретений. В 1738 г. Джон Уайт и Льюис Пол получили патент на прядильную машину с механическим вращающимся цилиндром. В 1748 г. Пол изобрел кардовую (чесальную) машину. В 1764–1767 гг. Джеймс Харгривс сконструировал прядильную машину периодического действия (дженни). В 1769 г. Ричард Аркрайт усовершенствовал машину Уайта и получил патент на ватермашину. Затем он открыл в Кромфорде прядильное предприятие, которое использовало в качестве двигателя водяное колесо. Именно Аркрайта считают «основателем современной фабричной системы, создателем нового индустриального общества, трансформировавшего Англию в независимую страну, чья экономика из аграрно-ремесленной превратилась в мастерскую мира. Томас Карлейл считал его „историческим феноменом“, обеспечившим богатство XIX в. и давшим Англии „власть хлопка“» [Фиттон 1989: i]. Соединив принципы работы дженни и ватермашины, Сэмуэл Кромптон в 1779 г. создал мюль-машину. В 1785 г. Эдмунд Картрайт получил патент на механический ткацкий станок. В том же году из-за обвинений в интеллектуальном воровстве Аркрайт лишился патента на прядильную машину, и масштабы ее использования резко возросли. С 1790 г. Аркрайт перевел свое производство на паровые двигатели.
Ричард Аркрайт
Сэмуэль Кромптон
Дж. Ф. Ройл [92] писал в книге «О культуре и торговле хлопком в Индии…»:
«Теперь пряжа имелась в достаточном количестве и была улучшенного качества, ткачи могли получить ее в любом объеме и по умеренной цене и использовать хлопковую нить в качестве основы, тогда как до 1773 г. во всех хлопчатобумажных тканях основу составляли льняные нити. После изобретения прядильных машин английские мануфактуристы начали имитировать тонкие и элегантные индийские ткани, в чем они настолько преуспели, что отбросили всякие страхи по поводу конкуренции со стороны индийских товаров. В 1772–1773 гг. Аркрайт со своим партнерами предпринял удачную попытку изготовить набивной ситец, вскоре его начали производить в Блэкберне, который стал главным рынком этого товара. В 1780 г. они попробовали наладить производство более тонких тканей, муслинов, с использованием основы, сделанной на станке дженни. Попытка провалилась из-за грубости нити. Даже с индийской основой получившиеся муслины не могли конкурировать с восточными. Но когда в 1785 г. в широкое употребление вошли мюль-машины, в Англии начался выпуск как основной, так и уточной нитей, пригодных для изготовления муслинов» [Ройл 1851: 5–6].
92
Ройл Джон Форбс (1798–1858) – британский ботаник. Родился и жил в Индии до 1837 г. Десять лет занимал пост суперинтенданта ботанического сада Ост-Индской компании в Гималаях, в Сахаранпуре. Собрал богатейшую коллекцию технических сельскохозяйственных культур Ост-Индии.
К 1787 г. в метрополии было произведено 500 тыс. хлопчатобумажных отрезов. Э. Бейнс привел слова Уильяма Рэдклиффа, английского инженера, соавтора правильной машины: «С 1770 по 1788 г. в прядильном деле произошли радикальные перемены, шерсть полностью исчезла, лен почти исчез, хлопок, хлопок, хлопок стал универсальным материалом, ручные прялки выкинуты в чуланы, для изготовления пряжи используются обыкновенные дженни…» [Бейнс 1835: 338].
В «Отчете специальной комиссии Совета директоров Ост-Индской компании» за 1793 г. говорилось, что «каждый магазин [в Англии. – С. С.] предлагает британский муслин, ничем не отличающийся по внешнему виду от индийского, но с более элегантным рисунком, на четверть и даже на треть дешевле его» (цит. по [Там же: 334]). Оценивая эффект от внедрения технических новшеств Бейнс писал, что теперь «прядильщик за один день производит пряжи столько, сколько раньше за год, а отбеливание ткани занимает несколько часов по сравнению с прежними 6–8 месяцами» [Там же: 7].
Одновременно и Ройл, и Бейнс в своих трудах описали методы производства хлопчатобумажной продукции в Индии и использовавшиеся там инструменты и механизмы. Бейнс дал такую словесную зарисовку:
«В Индии хлопчатник произрастает почти везде, он столь же распространен, как и продовольственные культуры. Повсеместно женщины проводят часть времени за прядением, почти в каждой деревне есть ткачи, которые обеспечивают жителей необходимой одеждой. В качестве домашнего ремесла, использующего самые грубые и дешевые механизмы, оно не требует ни капиталовложений, ни фабрик, ни крупных торговых центров. Семена хлопка выбираются с помощью примитивного ручного волокноотделителя. Он состоит из двух тиковых цилиндров, по всей длине которых выточено по 5–6 бороздок. Верхний цилиндр, вращающийся за счет рукоятки, приводит в движение нижний. Через них пропускают хлопок, и семена, которые не могут пройти в щель между цилиндрами, падают с другой стороны от волокна. Следующая операция заключается в очистке хлопка от грязи и узелков. Для этого используется подобие гибкого лука с системой натянутых тетив. Когда в него вкладывается кипа хлопка, работник бьет по тетивам деревянным молотком, из-за вибрации узелки высвобождаются, пыль и грязь вытряхиваются, а хлопок превращается в пушистую копну… Женщины прядут приготовленный таким образом хлопок без предварительного расчесывания. Грубая пряжа изготавливается на деревянном тиковом колесе, выпускающем всего одну нить. Более тонкая пряжа получается при помощи металлического веретена иногда с использованием прялки, иногда без. Кусочек глины в качестве груза прикрепляется к одной стороне веретена. Прядильщица вращает его левой рукой, а правой подает хлопок. Ее пальцы всегда сухие, для этого она использует известковый порошок. Таким нехитрым способом индийские женщины, обладающие очень развитым чувством осязания, производят нити, превосходящие по тонкости и прочности любую из европейских пряжей, полученных машинным способом. Пряжа, намотанная на катушку самым примитивным образом, передается ткачу, чей станок является примером самого грубого инструмента, который только можно представить» [Бейнс 1835: 65–69].
Далее приводилось довольно пространное описание устройства индийского ткацкого станка. Также Бейнс отметил, что все эти инструменты использовались в Индии с незапамятных времен. Дополнительно Ройл и Бейнс снабдили свои описания рисунками. В сравнении с изображениями действовавших в этот же период времени английских машин, также размещенными в книге, они наглядно демонстрировали случившийся технологический разрыв между Великобританией и Индией и объясняли таким образом причины начавшейся утраты традиционных позиций последней на английском рынке.