Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 1

Как мелькнула мысль, так и исчезла, подразнив кончиком.

— Жить будем на нашей квартире. Ой, а Пашу куда? Значит мне свое дело надо открыть. А зачем мне дело, если я жена птоманта? Значит это тебе свое дело нужно, чтобы жилье снимать. Пусть квартира Паше останется. Знакомства тебе нужные надо завести. Нужные и важные. На балы ходить, на приемы. Ой, тебе после учебы на службу ехать. Значит я с тобой поеду. Боря, ты круче всех должен быть, значит на дуэлях дерись, хотя бы раза два в день. Вызывай всех подряд, пусть тебя весь университет узнает.

Остановились у кабака с кричащей вывеской «Серебряное веко». Паша рыдал, сидя в отдельной кабинке перед тазиком костей от куриных крылышек. Хорошим тазиком, в таком малышей купать можно, лет до пятнадцати.

Глядя на тазик, в животе так квакнуло, что Юля посмотрела уважительно.

— Сейчас, сейчас, перекусим. Я понимаю, что тебе после тяжелой учебы силы нужны.

Мы плюхнулись рядом с расплывшимся толстяком, и девушка сразу начала утешать брата, правда безуспешно.

— Освистали меня. Ногами топали. И вот даже кто-то яйцо кинул, тухлое-е-е. Никто даже слушать не стал, а стихи хорошие.

Я оглядел обширный зал со столиками, сцену, ряд неприметных кабинок. Заведение популярное половина столиков занята. Официанты носятся как электровеники.

— Ладно, не реви, давай почитай свои стихи, надо масштабы проблемы понять.

Паша выдал пару четверостиший, сквозь стоны и всхлипы. Нечто про коровок на лугу и жаркое лето. Высказать оценку мне не дали. На сцену выскочил кудрявый парень в белой панамке и красной рубахе, расстёгнутой до пупа. Одно веко серебряной краской крашено. Заревел в корабельный рупор. С ходу выдал пару четверостиший, чем сорвал бурю оваций.

…

И за безумную эхма любовь,

Уж я готов пролить всю кровь.

…

Стихи не просто откровенно говенные. Это был такой лютый шлак, что захотелось завыть, выйти и дать уроду в зубы. Судя по реакции зала — только я тут был такой привередливый, даже Юля заслушалась и выдала пару хлопком. Да Паша по сравнению с ним…

— Вот слышишь, слышишь? — заныл Паша, — Про любовь это. А сейчас месяц детских стихов. Для детей стихи читать надо. Чего они хлопают, есть же правила. Почему ему можно…

— Юля, а Паша правда поэтом стать хочет, зачем ему это? — спросил я.

— Что значит зачем, мечта это. У него любовь, понимаешь? Алефтина очень любит поэзию этого серебряного века. Все поэты, которые тут выступают, носят специальную метку на веке — серебряную. Вот если у поэта метки нет, такие девушки как Алефтина на них и не посмотрят.

— Случаем не Рыжикова? — вырвалось у меня наугад.

— Ты что Алефтину знаешь?

— Да учимся мы вместе, в одной группе.

— Ты с Алефтиной? А познакомь, будь человеком — Паша оживился, размазывая по лицу сопли и остатки соуса, — А я тебе с Юлей встречаться разрешу. И с дедушкой поговорю, чтобы не сердился. И еще с квартиры съеду, но только после свадьбы.

— Я тебе дам разрешу, мне твое разрешение знаешь до чего? Мы с Борей уже все решили, скажи же, Боря, нас ничего не сможет разлучить.

— Паша, талант у тебя, несомненно, есть, — закашлялся я.

Надо от сюда сваливать аккуратно, только достать бы информацию про маньяка. Чем-то меня эта новость цепляет.

Очень вовремя на сцену выпрыгнула копия предыдущего поэта. Низенький, пузатый, но в такой же белой панаме и красной рубахе.

— Вызываю тебя на поэтический бот, — крикнул первому и начал скакать по сцене.

Народ сорвался с мест, пороняв мебель, и начал громко скандировать:

— Бот, бот, бот.

Кроме шума добавилось света, народ из неприметных кабинок посыпался как горох, доедая и допивая на ходу. Первый поэт поднял руку, и наступила тишина.

Драма, развернувшаяся на сцене, отдельного описания не требовала. Поэты начали поочередно называть друг друга всякими нехорошими словами, по возможности в рифму. Три раунда по паре минут. Каждая удачная находка вызывала шквал криков, топанья и звона посуды.

Действие художественной ценности не представляло абсолютно. Кроме запоминания новых семи рифм к слову какашка. Перебрав внешний вид друг друга, запах изо рта и размер пиписки, поэты переключились на обсуждение родственников по женской линии. Апофеозом явилось громкое заявление о сомнениях в ориентации. Смело и похоже свежо. Это первый так отличился, сразу заработав безоговорочную победу. Окончание выступления заглохло под аплодисменты, крики и топанье ногами. Толпа заревела, и поэта подхватили на руки. Сцена красноречиво скрылась под ворохом сорванных лифчиков.

До боли в зубах напомнило ту чернуху, что мой Левушка на ютубе слушал, а за хроническим непониманием что такое наушники — и вся семья тоже. Похоже, только проще, примитивней, без надрыва. И не хватает ведущего со своим «Пошумим бля». Так у нас мог бы выглядеть реп-батл в средней группе детского сада.

— Вот видишь, Боря, если в боте не победить, никто мои стихи слушать не будет. Смеются только, — опять заскулил Паша.

— Ну так в чем дело — вышел и победил. Слышал я твои стихи, вполне приличные рифмы и форма есть, и смысл. Да тебе размазать таких бездарей — на раз два, — удивился я.

— Тебе хорошо говорить, а я немного, как бы сказать, полный, — забубнил толстяк. — То есть, извини, ты, конечно, тоже. Но ты здесь сидишь, а я на сцене был. Я пытался, только у них все про одно будет. А я смущаюсь. А они сначала про меня, а потом что мама у меня толстая. А она у меня совсем не толстая. Вот как они про маму начинают — так я сразу плачу. А они смеются и вот.

Трагедия, достойная отдельного сериала.

— Скажи, Паша, а зачем вообще становиться поэтом? Ну кроме важного дела — сиськи у Алефтины пожамкать. Они не спорю, зачетные, особенно правая, но стоит ли так заморачиваться?

Юля всплеснула руками и перебила:

— Та ты што, Боря, самые лучшие поэты во дворцах выступают, в Кремле, гастроли у них по заграницам Доход такой, что за год усадьбу можно купить. Хорошее выступление тысяч сто народа собирает. В отдельных кабинках представители самых знатных фамилий. А у Паши это не просто что-то там пожамкать, это любовь, понимаешь? Вот прямо как у нас, только мы уже нашли друг друга, а они еще нет. Паша нашел, а Алефтина еще нет. Ей помочь надо. Найти. Пашу.

Очень люблю делать людей счастливыми. Хобби у меня такое. Особенно, если сильно напрягаться не нужно. И если это может пригодиться, даже в теории. Пообещал Паше написать такой текст для бота, чтобы не просто победить, а чтобы Алефтина на шею кинулась.