Индьюзер

Уже никто толком не мог объяснить, почему лестница была сделана именно такой - вертикальной, состоящей из металлических прутьев, по которой нужно было карабкаться вверх. Кто-то говорил, что это просто своеобразная проверка на профпригодность - ведь если индьюзер не в состоянии забраться на эту лестницу, значит, он не готов ко входу в информационное поле и не может приступить к выполнению работы. Но разовый акт по совершению работы - именно потому и стали называть восхождением - потому что нужно было взбираться по этой долбанной лестнице.

Я схватился руками за прутья и закинул одну ногу. И воспоминания, словно мощной волной, моментально захлестнули мой разум, ворвавшись в сознание и заявив вновь о своем неоспоримом существовании. В один миг я заново пережил все то, что происходило здесь со мной несколько лет назад. Я вспомнил головокружение, боль, невыносимую слабость, помутнение в глазах, дезориентацию в пространстве, тошноту и... запах... этот противный, мерзкий, сладковатый запах, источник которого я так до сих пор и не смог определить.

– Мистер Дириус, - услышал я позади себя словно в каком-то бреду. Я медленно повернулся, полагая, что мне просто показалось. Но среди кучи научных сотрудников и лаборантов я разглядел женщину - она была одной из ассистенток доктора Клокса. Я только сейчас осознал, что это был нежный женский голос.

– Мистер Дириус, мы с Вами, - произнесла она ободряюще, хотя это и запрещалось.

Я ухмыльнулся и начал взбираться на платформу.

Поднявшись наверх, я встал перед красной линией. Там за красной линией начиналось сильное концентрированное магнитное поле, или, как его еще называли, информационное поле. Вся металлическая конструкция платформы являлась своего рода огромной антенной, принимающей сигналы в виде электромагнитных импульсов. Среди них были и чьи-то мысли, чьи-то переживания, волнения, страхи, крики о помощи. Естественно, что эти сигналы были закодированы в спектре электромагнитных волн. Но когда на платформе включались микрофоны, колонки, мониторы, дисплеи - системы ввода-вывода информации - тогда начиналась какофония из множества, множества сигналов со всей вселенной. Информация, информация, информация - огромное количество информации, в том числе и мысли людей.

Неподготовленный человек, заступив за красную линию и войдя в это информационное поле, мог через пятнадцать минут сойти с ума.

Поэтому существовали специальные люди, такие, как я - которые выполняли эту работу. Нас называли индьюзерами.

Я вошел в поле и тут же сотни голосов ударили по ушам и ворвались в мой разум.

Я спокойно прошел к креслу, сел в него и начал цеплять себя к системам коммутации. Нужно было подключить все провода, все штекеры, воткнуть иглы в катетеры - для жизнеобеспечения организма, подсоединиться к системам очищения. Обычно индьюзер проводил в кресле по несколько недель, месяцев, а в некоторых случаях и несколько лет.

Индьюзер все это делал сам. Кроме него никто не должен был забираться на платформу и, тем более, входить в поле. В исключительных случаях, если после выполнения задания индьюзер не мог спуститься вниз - за ним высылали команду техников. Если ретранслятор ломался - его выключали, и после того, как рассеивалось магнитное поле, поднимались чинить. Но это случалось крайне редко.

– Я готов, - произнес я, закончив коммутирование.

– Хорошо, Дир, - послышался в колонке голос доктора Клокса, - Есть один генерал. Он хочет начать войну, чтобы оправдать свою политику военного наращивания в промышленности. Если ему это удастся - погибнет много людей. Погибнет просто за деньги и за его стремление к самореализации. Останови его.

– Я понял, - ответил я и взял в руки сферу, из которой торчало множество проводов, джеков и различных входов. Именно этот необычный, с позволения сказать, шлем обеспечивал выход сознания в информационное поле вселенной и давал возможность влиять на разум других людей.

Я надел на голову сферу, кнопкой запуска привел ее в рабочее состояние, и с ухмылкой на лице произнес:

– Поехали.

...Иногда, когда индьюзер при выполнении задания проводил в сфере долгое время, ему начинало казаться, что его будто бы охватывают своими холодными прикосновениями некие склизкие червеобразные щупальца - множество таких щупальцев. Они медленно заходили сзади со стороны шеи и плеч, затем шли дальше на руки, на локти, и потом постепенно расползались по всему телу, обволакивая его своими толстыми серыми отростками, покрывая его с ног до головы, и словно проникали во внутренние органы. Их прикосновение воспринималось, как нечто крайне омерзительное и неприятное, вызывая дрожь и рефлекторное сокращение мышц. Они щекотали кожу, от чего возникало желание сорвать ее с себя. Провоцируя в организме рвотные рефлексы и вызывая судороги, они доводили индьюзера до истерики, заставляя непроизвольно размахивать руками в стороны, биться в кресле и кричать, сводя, таким образом, с ума и доводя до психического истощения.

Естественно, это были галлюцинации.

Я вжимал голову в плечи и чувствовал, как меня начинает тошнить. Я не мог понять, от чего у меня кружится голова - то ли от прикосновения этих червей, то ли от их запаха. Я с трудом идентифицировал свои ощущения, разделяя их на мнимые и реальные... понимая, что реальное здесь и сейчас - только лишь мое сознание в контакте с сознанием другого человека...

Я не знаю, сколько времени я провел в сфере, выполняя задание, но когда я услышал знакомый, хоть и искаженный, голос доктора Клокса - это было одно из самых счастливых мгновений в моей жизни.

– Ди... Диуур... Диукрррд... Кх-дииуурд... Дир... Задание око... Сл... мм... Задан... Задан... оконччччшшш....

Никогда не думал, что эти звуки будут для меня настолько приятны.

– Медленно отцц... сфер... ремешкааа... на подборррдд... Ты помнишшшь... Дир...

Я понял, что возвращаюсь к привычной реальности, когда почувствовал, что мне стало тяжело дышать. Конечно, я помнил, как нужно снимать сферу. Но сильное головокружение и плохая координация собственных движений значительно усложняли мне выполнение этого действия. Я начал задыхаться и в панике просто шлепал себя руками по шлему, вместо того, чтобы одним четким движением отцепить ремешок.

– Дир... не тороп... не торопп... ссс-с-с-ссс...

Я пытался взять себя в руки и спокойно нащупать этот долбанный ремешок, но пока я только лишь импульсивно махал руками вокруг головы и бился ими о сферу, напичканную проводами.

Наконец я расстегнул шлем резким ударом пальцев, зацепив бляшку ногтями, и стащил с себя тяжелую сферу, кинув ее куда-то в сторону.

Краски цветов отраженного света больно резанули мне по глазам, как будто попытались проникнуть в мой мозг.

Вокруг меня все плыло.

Какие-то приглушенные звуки и шумы.

Я чувствовал головокружение, которое никак не мог преодолеть. Я пытался поставить свою голову прямо, но она постоянно заваливалась назад или падала на плечо.

Я с трудом ориентировался в пространстве. Я вроде не ощущал сильной боли, но меня мутило, и тошнота подступала к горлу.

Я почувствовал, что меня сейчас вырвет, и рефлекторно наклонился вперед.

Получилось так, что я просто резко упал телом на колени и рвотные массы, изрыгнувшись, выплеснулись у меня между ногами.

Я начал задыхаться, жадно глотая воздух и пытаясь хоть немного выпрямить спину, чтобы расправить грудь.

Наконец, я медленно поднял голову и с трудом смог разглядеть свое рабочее место с панелью управления, расплывающейся и переливающейся разными цветами.

– Дир, - услышал я, - Ты в порядке? Ты сможешь сам выбраться оттуда?

Я посидел немного в согнутом положении и принялся потихоньку вылезать из кресла, передвигая ноги на правую сторону.

– Дир. Ты меня слышишь?

Но я уже начинал подниматься.