Индьюзер

Я плохо спал. Мне постоянно снились кошмары. Я просыпался по ночам от собственных криков, и потом подолгу не мог отличить реальность от сновидений. Иногда в комнату вбегала Кларисса или кто-нибудь другой, и ему приходилось приводить меня в чувства, тряся за плечи и шлепая по щекам. От того, что я не высыпался ночью, мне приходилось спать днем - из-за этого я часто терялся во времени и путал вечер с утром, не в состоянии проанализировать, в какой части суток я нахожусь.

Однажды мне приснился маленький человек, точнее даже не человек, а его обрубок. У него не было головы, руки были только по локти, а ноги - до колен. Все его конечности, включая шею, постоянно кровоточили и были видны свежие следы рассеченной, но уже немного ссохшейся плоти. Он не был похож на человека - скорее он ассоциировался с какой-то тушей, как с тушей животного, например. Это был обрубок, который не мог в принципе существовать. Именно это и приводило в ужас. Я не знаю, как он держал равновесие и стоял на кровоточащих коленях. Он не мог говорить, так как у него не было головы, но он все понимал, все слышал и видел. Он хотел обнять меня, но мне стало мерзко и противно. Я проснулся в холодном поту и с криком, и потом меня пришлось приводить в нормальное состояние сразу нескольким людям с включенным светом в моей спальне.

Иногда у меня случались резкие приступы невыносимой головной боли. В одном из таких случаев я помню, как шел по дому, приближаясь к входной двери. Меня неожиданно охватила сильная слабость, и череп словно сжали тисками. Я расплылся по стене и, тяжело повалившись на пол, начал кричать от боли. Меня заметила Кларисса и побежала звать врачей. Они всегда присутствовали в доме, но оставались незамеченными мной, существуя в каком-то своем мире, и появляясь только в крайнем случае.

Я понимал, что второе восхождение окончательно сорвало мне нервную систему и надломило психику. Оно словно высосало из меня последние остатки сил, какие только были. Оно истощило меня, оставив лишь пустоту и озадачив осознанием этой пустоты.

Я уже проходил курс реабилитации, но тогда мне показалось, что я восстановился и у меня появилось достаточно энергии, чтобы жить и работать дальше. Сейчас же - я не видел конца и края своей реабилитации. Я не мог вернуться в нормальное состояние. Я уже не мог стать прежним - тем, кем когда-то являлся. Я уже не мог снова стать тем индьюзером, который способен был повлиять на человеческое сознание и изменить жизни многих людей. Я превратился в какого-то калеку, инвалида, у которого не получалось вести даже самый простой образ жизни, и который был обречен остатки своих дней доживать в постоянных головокружениях, мигренях, слабости и нервных срывах.

Доктор Клокс не жил в доме. Я это знал точно. Он лишь приезжал периодически, чтобы проведать меня и зафиксировать мое состояние, пронаблюдав за ходом лечения. Он пытался мне помочь. Он давал установки врачам. Прописывал новые лекарства. Применял новые методы.

Но мне почему-то казалось, что все это было уже бесполезно. У меня не было сил бороться за свое выздоровление. Тем более что я все равно не видел в этом особого смысла. У меня не было уже никаких перспектив. Я не мог ни остаться индьюзером, ни вернуться к нормальной жизни в социуме. Меня тошнило и от того, и от другого. И то, и другое было для меня слишком сложно и непреодолимо.

– Ты поправишься, Дир. Не паникуй. Реабилитация проходит не быстро, она бывает долгой, - убеждал меня доктор Клокс.
– Но ты все равно восстановишься. Нужно только время.

– Док. Док, - улыбался я, - Прошел уже почти год. И я до сих пор не могу придти в себя. У меня по-прежнему кружится голова. У меня по-прежнему слабость. Меня постоянно трясет. Меня постоянно тошнит. Я хожу как в тумане. Как в каком-то аду. И постоянно этот ужасный сладкий невыносимый запах.

– Дир, тебе просто нужно время. Это все постепенно пройдет. Восстановление иногда проходит годами...

– Я не могу по-нормальному общаться с людьми, - продолжал я.

– Ты же общаешься со своими друзьями - с теми, кто живет с тобой здесь, в доме.

Я усмехнулся.

– Док!
– воскликнул я, - Причем тут это! Это другое! Вы прекрасно понимаете, что я не могу сейчас, например, выйти в город и начать жить там среди незнакомых мне людей. Снимать квартиру, устраиваться на работу, ходить по магазинам...

– Дир, - перебил меня доктор Клокс, - Но ведь это уже было раньше с тобой. Ты ведь уже однажды прошел через это. Все было то же самое. Ты помнишь? Мы проходили реабилитацию в городе. Ты прошел тогда - пройдешь это и сейчас. Ты ведь тогда смог адаптироваться.

Я посмотрел в глаза доктору Клоксу, улыбнулся и, выдержав паузу, медленно покачал головой.

– Если бы это действительно было так - я бы не вернулся в лабораторию.

Казалось, доктор Клокс ничего не мог возразить на это. Он устало откинулся на спинку стула и продолжал смотреть мне в глаза.

– Тебе просто нужно время - пойми, - спокойно произнес он.

Все же он не мог позволить мне переспорить его. Он обязан был меня убедить.

– Я не смогу вернуться к нормальной жизни, - ответил я.
– Я не смогу жить среди обычных людей в обычных условиях. У меня не получилось этого тогда - не получится и сейчас... тем более, сейчас.

Доктор Клокс вздохнул.

– Тогда оставайся у нас. Мы тебя вылечим. Будешь продолжать работать на лабораторию.

– Но я не могу больше быть индьюзером!
– закричал я и остановился, сделав паузу.
– Я не могу больше! Я не перенесу третьего восхождения! Третьего я не перенесу!
– я нервно впился пальцами в висок, словно втирая в него какую-то мазь, и закачал головой, едва не срываясь на плачь.
– Я не могу быть индьюзером больше, док! И я не могу адаптироваться к обычной нормальной жизни! Я не могу ни того, ни другого! Я не могу принадлежать ни тому миру, ни этому, - я снова сделал паузу и закончил.
– ...Я не перенесу третьего восхождения...

Доктор Клокс тоже выдержал паузу, выслушав меня. Затем он наклонился ко мне и произнес:

– Дир. Но ты хотя бы осознаешь это все. Значит, ты способен анализировать - а это значит, что ты остался нормальным человеком. Значит, ты не безнадежен. Значит, ты не настолько болен, как тебе кажется. Тебе просто нужно время, чтобы восстановиться. Просто время, Дир, и все. Безусловно, последнее восхождение тебя сильно потрепало. Ты истощен, измотан, ты болен. Но ты не сломался, Дир. Восхождение не сломало тебя. Ты остался самим собой - у тебя нет необратимых изменений личности. Ты остался тем же Дириусом, которого я знал раньше. А, значит, тебе просто нужно время. Это обратимые процессы, Дир. Рано или поздно ты придешь в норму.

С доктором Клоксом бесполезно было спорить. Я, видимо, забыл: это же была его работа, он был профессионал.

Но меня почему-то все это не убеждало.

Я сидел в мягком удобном шезлонге на берегу моря и наблюдал за тем, как мои... друзья по своей должности... играют в волейбол. Рядом со мной в таком же шезлонге сидела Кларисса в открытом купальнике. С моря дул приятный ветерок. Ярко светило Солнце. И мои глаза развлекались тем, что фиксировали бесчисленное разнообразие различных движений - людей, предметов и перемещений масс песка, разбрызгиваемого ногами игроков по всему пляжу.

Видимо, у меня был совсем уж жалкий вид, раз Кларисса решила обратиться ко мне с таким заботливым и участливым выражением лица.

– Как твое самочувствие? Ты что-то грустишь сегодня весь день.

Я посмотрел на нее и, отвернувшись, слегка ухмыльнулся.

– Привыкаю к новой жизни, - ответил я.

– К новой жизни?
– переспросила она после долгой паузы.

Я снова посмотрел на нее.

– Да, к новому состоянию, - спокойно произнес я, отвернувшись.
– Видимо, теперь это навсегда.