Инфекция

Антон посмотрел на часы:

— Да уж, пора идти. Хорошо бы до темноты подыскать себе какое-нибудь пристанище. У нас часа четыре.

Путники снова зашагали по дороге. Далеко в низине смутно маячил расположенный на их пути город. Такой же, как и все, встреченные ими до сих пор. Разве что немного больше. Если бы сейчас была ночь, они бы его и не заметили. Вскоре должны были пойти населенные пригороды, но машины не шумели двигателями, поля по обеим сторонам дороги лежали неубранные, не светились нигде окна домов. Мир принял совершенно новые очертания, и с этим предстояло жить.

Они шли уже четвертый день, Антон с рюкзаком и ружьем за плечами, Филипп — налегке. Иногда он начинал что-то насвистывать себе под нос, похоже, задавая тем самым ритм своим шагам. Однако Антону все меньше нравилась странная пустота во взгляде паренька. Его взгляд все чаще становился расфокусированным, бывало, что он отвечал невпопад или даже не слышал вопроса. И это состояние проявлялось все более явно. Позавчера они набрели на небольшую речку, и оба с радостью нырнули в прохладную воду. После этого состояние апатии надолго оставило Филиппа, но к вечеру вернулось снова. Антон раз за разом пытался разговорами отвлечь юношу от мрачных мыслей, но все его попытки были не слишком удачными. Филипп вроде бы приходил в себя, поддерживал разговор, но все дальше и дальше мысленно отдалялся, и любой диалог в конце концов затихал сам собой.

Антон внезапно остановился и принюхался: в воздухе стоял запах гари. Его спутник, похоже, не обращал на это никакого внимания, продолжая идти по дороге, и пришлось окликнуть его, чтобы заставить остановиться.

— Фил, ты ничего не чувствуешь?

— А что? — голос был усталым и равнодушным, хандра снова окутывала мальчишку своими хищными щупальцами.

— Вроде бы где-то пожар…

— Мало ли… Может поблизости какая-нибудь деревушка горит…

— Может быть… — Антон с легким прищуром посмотрел на своего спутника; на этот раз он решил его все же вырвать из его теперешнего состояния. — Но тебе не кажется, что уж больно сильный запах.

— Ну, может, недавно сгорела… Да какая разница…

— Фил, разница есть. Допустим, что мы сейчас действительно чувствуем запах пожарища на месте сгоревшей неподалеку деревни. Причем с большой долей вероятности можно сказать, с какой стороны дороги эта деревня расположена… Я хотел сказать была расположена. Ветер последние два дня дует в одном направлении.

— К чему ты клонишь? — в глазах мальчишки впервые за несколько дней мелькнул пусть натянутый, но интерес.

— К тому, что деревня, какого бы размера она ни была, должна была бы быть расположена неподалеку. И уж дым-то от пожара мы бы точно увидели.

— То есть, ты хочешь сказать…

— Это лесной пожар. В течение всех последних дней пути мы шли мимо лиственных лесов, тянувшихся на многие километры. Пожар создает нам большую проблему…

— Да у нас каждое лето леса горят гектарами, и ничего.

— Не забывай, что раньше существовали соответствующие службы, которые могли если и не погасить, то хотя бы локализовать пожар. Фил, теперь ничего этого нет. Огонь будет распространяться на многие километры, не встречая никаких препятствий. В-общем если я прав, а я хотел бы ошибиться, то у нас будут сложности. Подожди меня здесь.

На том участке дороги, где они находились, обзор загораживали сопки. Антон чуть ли не бегом взобрался на одну из них и, поднеся к глазам бинокль, долго вглядывался вдаль. Потом спустился обратно к дороге и схватил рюкзак.

— Я оказался прав. К большому сожалению. Лес горит пока очень далеко — дым виден лишь у самого горизонта, но надо поторапливаться.

— Но ведь город совсем рядом.

— Знаю. Но если пожар разгорится, город, лишенный водоснабжения и пожарной службы, его не остановит. Желательно будет покинуть город до того, как до него доберется огонь. Пойдем, в городе можно будет найти хотя бы респираторные маски. А то у меня есть предчувствие, что вскоре нам придется идти в дыму.

— Антон, неужели все так плохо, как ты говоришь?

— Нет, не так. Боюсь, что все намного хуже. Нельзя терять время. Идем.

Фигуры двоих путников начали удаляться, а вскоре растворились в довольно быстро подступивших сумерках. Запах дыма в воздухе, постепенно очищающемся от автомобильных выхлопов и загазованности, продолжал усиливаться.

Макс проснулся первым и, убедившись, что все его спутники спят, по-возможности тише выбрался из машины, оставив дверцу приоткрытой. Утро выдалось прохладным, и он зябко поежился.

Вокруг царила полная тишина, лишь изредка нарушаемая чириканьем воробьев, стайка которых перелетала с места на место невдалеке. Город, практически на границе которого путники накануне решили заночевать (и где столкнулись с нападением волков, в обычных условиях не посмевших бы даже приблизиться к местам, где обитали в большом количестве люди) выступал темным силуэтом поблизости. Первые этажи домов тонули в утреннем тумане, который еще не был разогнан восходящим дневным светилом. По сути над горизонтом пока виднелась лишь ярко-оранжевая, почти пурпурная, полоса восхода.

Максим потянулся и протяжно зевнул. Вчерашняя ночь практически не оставила в его душе следа. Разве что добавила ему осторожности и показала, что в почти обезлюдившем мире еще очень много опасностей. Он обошел кругом машину пару раз и убедился, что вчерашняя стычка никому из них не привиделась. На мягкой земле осталось множество звериных следов: некоторые были покрупнее, а некоторые — помельче. А вот тел поверженных животных не наблюдалось.

— Видимо, их товарищи не побрезговали утолить голод своими же, — тихо пробормотал себе под нос Макс. — Что ж, зато теперь они будут гораздо осторожнее.

Он прекрасно понимал, что больше стая голодных хищников не нападет вот так, в-открытую. А в том, что нападение снова состоится, сомневаться не приходилось. Звери были голодны. Они, конечно, с удовольствием продолжали бы питаться падалью — он не сомневался, что на улицах и этого города в избытке мертвых тел, жертв эпидемии, как и во всех других городах, через которые сначала он в-одиночку, а затем все они вместе проезжали — но ведь это не шло ни в какое сравнение со свежим мясом.

— Как самочувствие, герой? — Ольга подошла к нему сзади так тихо и неожиданно, что он вздрогнул.

— Нормально, — он достал сигарету и закурил. — Живой, и это не может не радовать. Как сама?

— Приблизительно также.

— Остальные еще спят? — он обернулся к девушке и кивнул на машину.

— Без задних ног. Похоже, прошлая ночь сильно утомила всех.

— А почему ты тогда уже не спишь?

— Не знаю, — она зажмурилась и подставила лицо восходящему солнцу. — Сколько себя помню, я всегда рано просыпалась. А сегодня еще такое чудесное утро. Как представлю, что днем снова будет жарко…