Инфер

Пылающая машина вскочила с внезапностью ожившего трупа и… рванула прочь, тяня за собой шлейф черного дыма.

– Охренеть! – рявкнул я и метнулся следом, понимая, что этот гад бежит навстречу спешащим на помощь пантерам. А с ними мне пока драться не с руки – не люблю я прямых встреч с незнакомым противником. А боевые дивинусы такими и были – незнакомыми по стилю боя, защищенности и мозгам.

Выскочившая из кустов глефа вцепилась в ногу стального великана и пополза наверх. Опустившийся манипулятор сбил Каппу с ляжки, отшвырнул в джунгли и тут же послал следом две гранаты.

– Дерьмо – безэмоционально заметил в эфире Каппа.

Ничего не ответив, я в свою очередь прыгнул и вцепился в задницу беглеца. Цепляясь за редкие скобы, пополз выше, вовремя избежав вырвавшегося из отверстия потока черной дымящейся жижи – гаденыш сбрасывал кипящую смазку, поняв, что на его спине пассажир. Одна дырка в броне экза… и кипящее масло зальет плоть. Но почему он так бодро бежит? Он не мог не пострадать от чудовищного по силе взрыва прямо над башкой! Этот шагоход вообще слишком мало для установки на него ракетных установок. Городской Охотник – бюджетная версия для подавления городских мятежников, бандитских группировок и подобных им малоопытных бойцов. Но шагоход продолжает бежать…

Вернее – продолжал.

Оказавшись наверху, я допустил оплошность, подставившись солнечным лучам и пилот заметил мою тень на своей макушке. Круто остановившись, он развернулся и, нагнув корпус, ринулся на дерево.

– Бастардо! Раздавлю!

Я ему помешать не мог, но переждал таранный удар на спине, куда вернулся и где схватился за скобу. Тяжелый удар, меня шмякнуло о стальную спину, и я тут же полез наверх, зная, что Каратель распрямится, что проверить нет ли на дереве стального пятна, сочащегося кровью и мозгами. Этого он не увидел. Зато я налетел промежностью на выдвинувшуюся из корпуса камеры с подвижным окуляром.

– Гребанный изврат – процедил я, опуская ствол пулемета в огромную дыру на том месте, где была ракетная установка и немалая часть плеча. Сейчас там был дым, искры и пустота. Туда и я выпустил не меньше сотни пуль, не обращая внимания на рикошеты и старательно ворочая стволом. Сначала у шагохода окончательно сдох левый манипулятор, безжизненно обвиснув. Следом я перебил пару каких-то магистралей и в щели снова полилась тут же полыхнувшая смазка. Искр разом стало больше, боевой механизм странно протанцевал, после чего рухнул на спину и забился прямо ка живой. Машина агонизировала, а огня становилось все больше – уверен, что этом живучему пилоту сейчас очень жарко в кокпите. А еще я уверен, что ему досталось как минимум несколько пуль, когда я палил по развороченным внутренностям Охотника.

– Нужны тренировки – сообщил мне подбежавший Каппа, когда я уже стоял рядом с полыхающим шагоходом – Особые тренировки.

– Да – согласился я – Займемся тактикой действий против шагоходов.

– Благодарю, лид.

– А мне что делать? – сипло спросил в эфире Хорхе.

– Машину к нам – велел я – И продолжай сидеть за рулем.

– Еду!

– Он решил умереть в огне, но не сдаться? – на этот раз в голосе Каппы звучало уважение, а смотрел он на продолжающийся оставаться закрытым кокпит вражеского механизма.

Не успел мечник закончить предложение, как бронированные створки шагохода с шипением отлетели, выброшенные аварийной пневматикой. Нашим глазам предстал ложемент, и я выругался, поняв почему пилот выдержал все взрывы и почему он не спешил покинуть объятый огнем механизм, где начали с треском взрываться патроны.

Банан.

Сучий банан!

Вот что находилось внутри ложемента, более напоминающего неглубокую чашу. А внутри – слизистый банан! Почти такой же, с каким мы столкнулись в свое время внутри Зловонной Клоаки, где он лакал дерьмо из канала.

– Идеальная начинка для железной банки – вырвалось у меня, когда я смотрел в искаженное яростью и болью прозрачное лицо слизистого банана – Вот для чего вас вывели, да?

– Я расскажу вам сказку… – проскрежетал слизистый пилот, продолжая оставаться в чаше.

– Ага – кивнул я, отводя взгляд от того, что скорей всего было его мозгом, с висящими рядом с ним многими чипами – Каппа. Бежим.

– Есть! – устремившись за мной, Каппа только тогда спросил – Причина?

– Этот гребаный банан умеет не только техникой управлять и дерьмо жрать – ответил я, влетая во внедорожник – Он еще и…

За нашими спинами грохнул взрыв. Настолько сильный, что огненный шар взметнулся высоко в небо, а каппу швырнула на землю взрывная волна. Подскочив, он залез следом и внедорожник тут же рванул вперед.

– Гига-фабрика – крикнул я Хорхе и полез в потолочный люк.

– Пантеры догонят – без малейшего страха заметил мечник.

– Догонят – не скрывая обуявшего его ужаса прокашлял Хорхе – Догонят!

– Они будут заняты – не согласился я, глядя назад.

– Чем?

– Тушением пожара – ответил я, глядя, как выскочившая из сумрака джунглей пантера не стала нас преследовать, предпочтя вместо этого ударить лапами по горящим ветвям, отшвыривая их ближе к эпицентру пожара – Точно… для системы нет ничего важнее природы… и пока джунгли горят – пантерам на нас плевать.

– Лид… – простонал обливающийся потом Хорхе – Лид… ты же понимаешь – за ними рать!

– А нам посрать – рыкнул я – Дави на газ.

– Есть!

Уже забираясь внутрь, я бросил последний взгляд на занявшийся огнем гребень невысокого холма и среди частых перекрещивающихся пылающих лиан увидел застывшую неподвижно пантеру. Глаз ее я не различил, но уверен, что зверюга смотрела нам вслед – очень уж характерно была повернута ее здоровенная массивная башка. Не знаю есть ли у этих тварей личные пристрастия, могут ли они выражать любовь или ненависть, но ясно, что персональную неприязнь конкретно этого матерого боевого дивинуса мы заработали. Ну и хрен с ним – чего-чего, а врагов у нас как дерьма в черпаке свинопаса Зловонки.

* * *

Подлатанный внедорожник без проблем протащил прицеп следующие сорок километров. Вырвавшись из джунглей, мы оказались в редколесье, напичканном частыми песчаными сопками, что медленно исчезали под натиском влажных джунглей, стараясь оказать этому нашествию как можно больше сопротивления. Смерть воюет с жизнью, не давая поглотить себя. Но смерть обречена на поражение. Если только на сцене снова не появится ее вернейший и сильнейший союзник – человек.

Погромыхивая на ухабах, мы взобрались на длинную насыпь, перевалили ее и, круто свернув, под ее прикрытием двинулись параллельно, направляясь в сумрак – настоящий, а не системный. Очередной бездарно прошедший день подходил к концу. Вскоре мы остановились в низменности, где нашлось озерцо настолько большое, чтобы мы могли вместиться в него все разом – предварительно убедившись, что в этих мутных водах не водится ничего опасного. Окунувшись по шею, мы замерли в блаженно теплой воде, созерцая багровый закат и слушая мирное стрекотание насекомых. Хотя звучание природы немного портила пришедшая в себя, и начавшая сдавленно мычать сука-пилот из вскрытого нами грузовоза. Не выдержав, я рявкнул, и девка испуганно затихла, подарив нам еще немного безмятежности. Глядя на исходящий из моей сигары дымок, медленно цедя скупую порцию мескаля и, в ожидании ужина, жуя полоску вяленого мяса. Остальные бойцы занимались тем же самым, но недолго – глянув на часы внутреннего интерфейса, я выгнал их, велев заняться делами. Хорхе принялся размышлять над ужином, предварительно получив мое предварительное уведомление, что, если нам подадут очередное чертово рагу, я буду очень расстроен. Каппа, натянув трусы, тихонько болтал с пленницей, готовя ее к откровенной беседе со мной. При этом он точил свой тесак и, судя по испуганным глазам девки, она уже прониклась настолько, что с радостью была готова рассказать все, что знает.

На отдых я выделил два часа. Этого времени хватит на то, чтобы сполоснуться, пожрать, проверить оружие, чуток подзарядить экзы от батарей, поболтать с пленницей и, переключив внедорожник на остатки с батарей, двинуться дальше. И двигаться до тех пор, пока в батареях не иссякнет последняя капля энергии. Мы окончательно разозлили здешнюю систему и вполне можно ожидать погони. А я по-прежнему не хотел сходиться в драке с боевыми пантерами. Все мои инстинкты вопили об этом, требуя избегать подобной стычки.