Инферно: Марионетки

Зато собственно идея насчёт артефактов… Правильная. Сам порой думал, но вот своевременность, она да, только сейчас стала более чем актуальной.

— Непременно разберёмся. Но ещё лучшим вариантом будет не просто закупаться у Гильдии, а использовать куда более интересный ручеёк товаров. Доступный лишь тем. кто не чужой для земель, озаряемых багровыми светилами.

Понимающие усмешки демонов, лёгкое недоумение в первые мгновения у ведьмаков и всадников-на-кошмарах. Впрочем, оно быстро сменяется на понимание, стоит лишь их демоническим соратникам шепнуть пару слов. Все всё знают, только пока ещё человеческая часть моего войска не до конца осознала преимущества, когда лендлордом является именно демон. Правда, преимущества эти уравновешиваются множеством сложностей, однако куда без них? Увы, никуда. Очень уж всё сбалансировано в этом мире.

— Товары из Инферно ценны и редки в таких мирах, как этот,- глухо проговаривает Лаурус, в силу особенностей характера многое успевший не просто услышать и запомнить, а ещё и правильно понять. — Когда я присягал архигерцогу Рабастану, часто слышал об особенностях торговли с теми из нас, кто владеет доменами не в доминионах, а в мирах, только ждущих завоевания.

— Здесь завоевание уже идёт.- поправила сокрушителя Шайлэрр.

— Идёт. Давно. Поэтому возможность есть. И ограничения.

Куда ж без ограничений! И хотелось бы от них избавиться, а не получится. Своеобразный парадокс заключался в том, что демоны Инферно, несмотря на со стороны кажущуюся безграничной свободу действий, на самом деле подчинялись очень малому, но чётко и явно прописанному числу непреложных правил. Уникальная мудрость и хитрость Архидемона заключалась в его таланте создать такие законы, которые практически никому не хотелось нарушить. Слишком уж большое число возможных путей, по которым мог идти любой рождённый или переродившийся под багровыми небесами Инферно. А значит…

Торговля. В Инферно — как коренных землях, так и в накрепко «пристыкованных» к ним доминионах не было ничего даже отдалённо напоминающего Гильдию торговцев, что процветала в мире Лендлордов. Исключительно замкнутость на Верховных и просто Лордов Инферно всех серьёзных торговых потоков. Именно эта часть аристократии «держала» разбитые на чётко определённые доли — у Верховных больше. у простых Лордов меньше, но чётко фиксированные в зависимости от принадлежности к одному из двух этих рангов — паи в торговых представительствах. Это, к слову. также было немаловажным нюансом в той притягательности, которой обладала принадлежность к двум верхним ступеням инфернальной «пирамиды власти».

— Вы знаете, князь, нужна Марка, — кривовато усмехнулся архидьявол Бехаридж, заожно и руками разведя для пущей убедительности. Архидемон не зря так повелел. «Сначала князь во внешних к Инферно мирах возвыситься должен. Только тогда, показав и утвердив силу, становится достоин поддержки». Без этого никак.

— Крутиться как получится, — согласился Лаурус. — Рассчитывать на благожелательное отношение уже достигших положения герцога и выше аристократов, но они…

Разжёвывать не требовалось. Демоны, они демоны и есть при всём моём к ним отношении. Никогда не упустят своего, если есть возможность получить кусок выгоды для себя и мало-мало нагнуть не только прямого, но и потенциального конкурента. Тот же Рабастан, если что, при моем желании затариться у него чем-то ценным по полной наживётся, продав нужное если и не втридорога, то близко к этому. Правда, хитрый демон куда больше материальных ценностей любит информацию и знания, но это лишь по причине тех самых ума и хитрости. Знает архигерцог, метящий в Лорды, что первичны именно знания, в то время как артефакты, адамант, мифрил и прочее, они производные от них и не более того.

— Так, господа и прекрасные дамы, — хлопнув в ладоши, но не просто так, а с добавлением толики стихии воздуха, чтобы небольшой гром случился, переключил я на себя внимание всех присутствующих. — Слова прозвучали. Нужные. Важные. Разумные. Три домена под моей властью — это ещё не сила, но её зародыш. Слабость в этом начале силы — отделённость третьего домена. Сила в кажущейся слабости — наличие малых порталов. Возможность, которая сама пришла, словно раскрывшаяся устрица — тот самый уже не раз нами битых Бахмут-аль-Баграм. Невдомёк степняку, что число немногого стоит против силы и разума.

— План начала сражения князь уже выстраивает. Войска собраны, часть уже отправляется, — прорычал сейчас мой, пожалуй, главный помощник в делах полководческих во всю мощь глотки сокрушителя. — Уничтожим вторгнувшихся в домен, потом сами придём на их земли. Сразу или позже, но придём. Инферно не прощает. И Архидемон благосклонно смотрит на показавших ему свою силу и мудрость.

— Так и будет, — окончательно подвожу черту. — Здесь… продолжается война.

Именно продолжается, поскольку и с аль-Баграммами заварушка началась давненько, и вообще князья Инферно как начинают воевать с юных лет, так никогда инее прекращают. Смерти почти что нет, а разрушение тела и последующее перерождение спустя какой-то промежуток времени — это для детей Инферно значит лишь немного больше. чем ничего. А я… Я уже принял в себя свет багровых солнц, впустил его в глубины личности, тем самым становясь демоном не формально, а по сути своей. И жалеть о принятом решении точно не собираюсь.

Интерлюдия

Интерлюдия

Адская Колыбель, близ города Неотвратимая Каара

Осадить небольшой город, прикрывающий находящийся внутри замка Источник Силы с северного направления, многочисленному войску Бахмут-аль-Баграма удалось без труда. Это не удивило ни самого хана, ни его советников, ни даже посланцев Замков-над-Облаками.

Амазат-нойон, военачальник, назначенный ханом на этот поход, голос самого Бахмут-аль-Баграма перед живущими саблей, луком и арканом Первыми людьми, сразу, ещё когда вечер не стал переходить в ночь, отдал приказ попробовать захватить город изгоном. Ворваться в ворота, которые призванные хирбадами совы видели открытыми, куда стекались землепашцы и скотоводы, что жили здесь в немалом числе. Привычный приём для сынов степей, иногда удававшийся, но в большей части… Именно «большая часть» случилась и на этот раз.

Царан-бек, командовавший посланным к городку демонов отрядом, получивший приказ хана проскочить в открытые ворота и, пользуясь превосходством в числе и немалым числом приданных ему хирбадов и хунганов, выстлать телами хоть всех простых воинов землю у ворот и за ними, продержать их открытыми до того мига, как подойдёт главная часть войска. Он попробовал это сделать и… у него не получилось.

Демоны! Отродья Джаханнема и выблеванные из уст самого иблиса его нечестивые творения. Они не желали сражаться с Первыми людьми, чья кровь была оберегаема Тенгри-Ханом и самим Отцом-Небом от скверны и соблазна. Как подобает — в чистом поле, сидя на конях. Демоны и поклоняющиеся даже не чтимому в Империи Света Анору Отступнику, а каким-то там Древним темные темплары. Открытые ворота оказались ловушкой для отряда Царан-бека — местом, куда его пригласили, а он не сумел рассмотреть и понять. Посчитал не успевающие закрыться ворота приглашением, а силу своих воинов и хирбадов достаточной.

Заклятья и алхимия, стрелы и арбалетные болты. Камни из метательных машин имерзейшее изобретение под названием «чеснок», делающее местность непроходимой для конницы. Да. против него достаточно простых заклятий, но… Но надо знать или быть готовыми к такому. Хирбады не знали. Хирбады не успели. Хирбады оказались под прицелом самыми первыми. Хирбадов… В общем, их не стало. А оставшихся без магической поддержки воинов расстреливали не только со стен, но и с воздуха, и даже с тех сторон, где вроде бы никого и не было. Иллюзии, отвод глаз, настоящие миражи — у защитников оказалось сразу всё, и они умело это использовали.

Не ушёл почти никто. Больше двух сотен потеряло войско хана, а ему, Амазату, даже оправдаться было нечем и некем. Царан-бек, сын шакала, даже уцелеть не смог, чтобы быть притащенным к Бахмут-аль-Баграму на аркане, чтобы великий принял решение, что сделать с не оправдавшим его ожидания недостойным куском овечьего кала.

Пришлось самому…Амазат-нойон не боялся, что ему сломают хребет вот именно сейчас, в этом походе. а ещё в самом его начале, но всё равно, память о том особенном сухом треске… она оставалась у каждого, кто не просто видел, но ещё и слышал. И где-то в глубине таилось, не отступая, ощущение, что это может случиться и с ним. У всех таилось, пусть многие так или иначе пытались это скрывать.