Информатор

Его спросили, так ли сильно это мешает работе агентов.

– Пока что не очень сильно, – ответил Херндон, – но могут возникнуть осложнения, когда дело дойдет до суда.

О второй из нерешенных проблем доложил Стаки. Он сказал, что следует предоставить Уайтекеру денежную компенсацию, если тот потеряет работу. Херндон тем временем раздал присутствующим собранные Уайтекером материалы, отражающие его финансовое положение. Материалы произвели на сотрудников ФБР неизгладимое впечатление. Ежемесячные расходы Уайтекера составляли семнадцать тысяч шестьсот восемьдесят долларов. Им было трудно представить человека, который позволяет себе тратить так много.

Херндон достал из кейса рождественскую открытку, которую прислал ему Уайтекер. Это была фотография его семьи.

– Я хочу, чтобы вы посмотрели на эту открытку, – сказал Херндон. – Это наш главный свидетель со своей семьей. Я не расстаюсь с этой фотографией, и она напоминает мне, что мы имеем дело с реальным человеком, который должен заботиться о семье. Решившись помогать нам, он рискнул своей карьерой. Все видеозаписи, которые вы только что просмотрели, были добыты только благодаря ему. Мы хотели бы быть уверены, что в случае необходимости Бюро поддержит его.

Том Кьюбик поднял руку.

– Если он потеряет работу из-за сотрудничества с ФБР, мы примем меры даже раньше, чем вы, Боб, – сказал он. – Так что не беспокойтесь.

В тот же день Эликс Саггс, курировавшая спрингфилдское расследование, обошла все управление, разыскивая Херндона и Кейт Киллэм. Она нашла их в компьютерном центре.

– Боб, я повсюду ищу вас – сказала она Херндону. – Помощнику директора ФБР Эспозито только что сообщили о ваших видеозаписях, и он хочет их посмотреть.

Сам помощник директора? Значит, новость уже достигла седьмого этажа! Херндон почувствовал комок в горле.

Кейт Киллэм, услышав об этом, разволновалась.

– Пойдемте, Боб, – теребила она Херндона, – идемте скорее.

– Вы идите, Кейт, – сказал он.

– Нет, Боб, – возразила она, схватив его за руку. – Мы пойдем вместе.

Уильям Эспозито усаживался в кресло небольшого уголка для совещаний, составлявшем часть его кабинета. Том Кьюбик и Дон Стаки достали из шкафа телевизор и видеоплеер. Стаки вставил в плеер кассету с «хитами сезона», а Кьюбик расставил стулья.

На экране появилась зернистая черно-белая картинка. Стаки начал комментировать происходящее, но он не знал всех участников так хорошо, как агенты, непосредственно занимавшиеся этим делом. К его облегчению, вскоре появились Херндон и Киллэм, и Херндон избавил начальника от неловкого положения.

Просмотрев запись, Эспозито поднялся на ноги.

– Я, конечно, не эксперт по антитрестовскому законодательству, – сказал он, пожимая руку Херндону, – но судя по тому, что я только что видел, наши позиции в этом деле очень сильны.

Агенты поблагодарили Эспозито за то, что он уделил им внимание, и направились к дверям. Эспозито попросил Стаки задержаться.

Они сели.

– Бог ты мой, кто-нибудь еще знает обо всем этом? – воскликнул Эспозито.

Увидев запись, он понял, что это одно из крупнейших «беловоротничковых» дел в истории ФБР, – и никто в штаб-квартире не знал о нем. И по этому делу работали всего два агента, а ведь дела хватило бы на дюжину человек.

– Ваши люди хорошо поработали, – продолжал он. – Но мы знаем, что нас ожидает, и, учитывая масштабы этой компании, вам потребуется куда больше агентов. Продумайте свои дальнейшие действия, прикиньте, что вам понадобится, и сообщите мне план игры, чтобы я начал организовывать поддержку.

Стаки пообещал, что скоро вернется и тогда передаст свои соображения.

– И еще одно, – сказал Эспозито. – Если возникнут затруднения с Министерством юстиции, дайте мне знать. Я схожу в дом напротив и сделаю для вас, что смогу.

Стаки поблагодарил его. В доме напротив находились главные офисы Министерства юстиции. Теперь Бюро было готово поддержать Спрингфилд в «Битве за урожай».

Директор ФБР Луис Фри занял место во главе стола в своем кабинете. Его помощники и заместители приготовились к брифингу, который проводился в восемь часов утра.

– Есть что-нибудь новое? – спросил он, окинув взглядом присутствующих.

И тут же заговорил о статье в «Вашингтон пост», которую успел прочесть утром. Ее обсуждение шло недолго – Фри не любил разводить канитель. Затем он обратился к одному из помощников:

– Что у тебя?

Помощник вкратце обрисовал ситуацию в своем отделе и ответил на вопросы директора. Во время брифинга директора информировали о событиях за прошедшие сутки и о том, что ожидалось в следующие.

Фри взглянул на Эспозито.

– Что скажешь, Билли?

Сверяясь со своим блокнотом, Эспозито рассказал начальнику о текущих делах и добавил:

– Парни из Спрингфилда только что рассказали мне о деле АДМ. Это громадное дело. Оно потребует много ресурсов.

Подняв голову, он увидел озадаченные лица.

– Что такое АДМ? – спросил один из них.

– Компания «Арчер Дэниелс, Мидленд».

Снова непонимание. Эспозито пояснил:

– Это компания из списка «Форчун пятьсот», один из крупнейших в мире переработчиков зерновых.

По глазам Фри Эспозито понял, что ему название «АДМ» знакомо.

– Насколько убедительны свидетельства, собранные спрингфилдскими агентами? – спросил директор. – Раз речь идет об АДМ, они должны быть очень убедительны.

Эспозито понимающе кивнул. Такая могучая компания, как АДМ, могла привлечь крупные юридические силы, которые запросто разгромят плохо подготовленного противника.

– У них есть видеозаписи, – ответил Эспозито. – Я видел некоторые из них. Производят сильное впечатление.

Он описал просмотренные им записи. Фри закидал его вопросами, – верный признак, что директор ФБР заинтересовался.

– Ну что ж, звучит неплохо, – сказал тот. – Главное, не растерять преимущество. – Он повернулся к следующему подчиненному: – Что у тебя?

Напряжение между двумя прокурорскими группами, задействованными в «Битве за урожай», росло. Пока дело было на стадии расследования, все мирились с разногласиями. Но теперь, когда его вот-вот вынесут на публику, конфликты прорывались наружу.