Ингредиент

— Да, я знаю, что я менеджер, наверноe – Нехотя буркнул Я.

— Знаешь?!

— Знаю.

— Что ты знаешь?

— То, что мне надо знать. – Уныло ответил Я, поскольку в данном случае как раз знал.

Я подошел к Монсару без страха и сожаления. Я подошел к нему буквально впритык и снова повторился.

— Я знаю а-а-абсолютно все. – Сказал Я, похлопывая Монсара по плечу.

— Рабочий день закончился! Давайте расслабимся! – Прокричал Йенсен, снимая свою куртку, он что-то бормотал и небрежно шел в мою сторону.

— Эммануэль, подержи мою куртку, я сейчас со всем разберусь. – Йенсен кинул куртку мне в лицо, да так, что она зависла на моей пьяной голове. Вдруг в моем носу ударил кожаный запах куртки, терпкий запах одеколона, и меня обуяла такая ужасная жажда, что я готов был слизать с этой кожаной куртки весь ее одеколон. Снимая куртку Йенсена со своего лица, я наблюдал ссору.

— Короче не раздражай меня, Монсар! Мы будeм бухать, и ты нас не остановишь. Понял?! Ты ничего нам не сделаешь, ты ничего не можешь нам сделать. – Заявил Йенсен, и тут же получил родительскую пощечину от Монсара. А потом и такой же подзатыльник.

И вот я уже наблюдаю. как Йенсен начинает сдаваться и теряться во взгляде.

Кандид словно вот-вот запечет. Но Монсар все продолжал нас отчитывать;

— Я все доложу начальству! Вы не имели права открывать эти бутылки, черт возьми! – Воскликнул Монсар.

— Знаете, месье Монсар по-моему, это звучит чересчур амбициозно. – Ответил Я.

— Вы здесь бухаете до чертиков.

— Да, мы бухаем! Мы бухие до чертиков. Да, черт возьми! Охотнее всего я бы набухался насмерть, прожив долгую и счастливую жизнь, чем не бухать вовсе. – Заявил Я.

— О-о-да-а-а. – Прошептал Йенсен.

— Вы оба рассуждаете как дети, как малые неразумные дети. У меня уже голова раскалывается от вашего алкогольного бреда!

— Ах, месье Монсар, я знаю, я прекрасно знаю, что нельзя, тем более в моем случае, жить долго и счастливо, продолжая пить. Но как можно жить долго и счастливо, если не бухать?

— Да-а-а. – Вновь прошептал Йенсен.

Мне вообще-то нравится вот так общаться с Монсаром, хотя, по правде говоря, я впервые с ним так долго общаюсь лицом к лицу.

— Прекращай бубнить себе под нос и разговаривать сам с собой! – Воскликнул Монсар.

Монсар все продолжал произносить разумные, гладкие и убедительные речи, достойные настоящего шеф-повара. Я усердно выдавал вульгарные парадоксы, словно желая наглядно доказать, что часть клеток моего мозга отмерла и их место занимает бездействующая соединительная ткань.

— Как можно жить долго и счастливо, если не бухать?! – Воскликнул Я.

Я произносил эту идиотскую фразу, глумливо улыбаясь, и у меня немедленно возникало желание плюнуть прямо в свою растленную спиртным душу.

— Я полагаю, вы два черта не в первой бухаете в заведении, втихаря, воруя бухло?

— Не знаю, — ответил я и продолжил — Не знаю, вернее, у меня есть тысяча ответов.

Ни один не назову правдивым, но в каждом есть доля правды. И все равно нельзя сказать, что в сумме получается одна большая правда, чистая правда. Бухаю, потому что мне нравится бухать. Бухаю, потому что мне страшно. Бухаю, потому что генетически к этому предрасположен. Все мои предки бухали! Бухали прадеды и деды, бухал отец, и бухала мать! У меня нет ни сестер, ни братьев, но я уверен, будь они у меня, все до одного и братья и сестры тоже бы бухали! Я бухаю, потому что у меня слабый характер! Бухаю, потому что я латентный гомосексуалист! Бухаю, потому что нервный и хочу успокоить нервы! Бухаю, потому что грустный и хочу повеселить душу! Бухаю, потому что тщетно ищу любовь? Бухаю потому что я боюсь показаться всем странным! Бухаю потому что мне страшно жить, и я не знаю как мне вообще жить и что делать в жизни! Бухаю потому, что у меня панические атаки на трезвую голову! Бухаю потому, что не ценю что имею! Бухаю когда выпиваю первую бутылку и бухаю, когда выпиваю последнюю бутылку. А потом снова и снова открываю новую бутылку и бухаю с горла как последний сукин-сын!

— Погоди! А вообще бывают такие минуты, когда ты не бухаешь? – С явным раздражением спросил Монсар.

— Пожалуй, я не бухаю, когда настолько пьян, что нет больше сил пить. Хотя, честно говоря, силы, чтобы продолжать бухать, всегда найдутся. А еще я не бухаю, когда сплю беспробудным сном пропойцы, хотя, как знать, возможно, тогда я тоже бухаю. Пожалуй, я бухаю и во сне и наяву.

— Послушай, может быть, тебе просто нужно лечиться? Так ладно, вы оба мне осточертели. Давайте сваливайте отсюда, а я сделаю вид, что ничего не произошло.

Я не собираюсь зря тратить свое время на вас двоих чертей. Давайте уже расходиться, наконец.

— Как можно жить долго и счастливо, если не бухать?! – Воскликнул Я и упал на пол.

Я кричал, дергал конечностями, я лизал ботинки Монсара. Я выл, не слыша собственного воя.

— Ну, разреши нам остаться! Ну, пожалуйста! Ну, разреши нам остаться!! Никто не узнает! Ну, пожалуйста! Ну, что тебе этого стоит! Ты не понимаешь! Мне надо!

Я уже не чувствую себя… - как бы это сказать? Удерживаемым… то, что как мне казалось и кажется, до сих пор укрепляло меня – осознание моего существования, понимание моей чуть ли не значимости, чувство причастности, ощущение погруженности в Мир; все это начинает меня покидать, все это исчезает.

— Эй?! Ты чего?! Кандид, что с ним?!

— Эммануэль! Успокойся! Ты слышишь меня?!

… Parole-Parole-Parole…

Звуки, окрики, проходят эхом, я словно отдаляюсь в глубину холодную, тихую и очень одинокую глубину.

Мокро… – почему так мокро и пахнет сыростью?

Холодно… – слишком холодно, черт возьми.

Голова идет кругом, но как только я открыл веки, лишь один вопрос волновал меня, хотя по сути дела не так уж он меня и волновал; Где я?

… Parole-Parole-Parole…

— Эммануэль. Ты слышишь меня? Откликнись ради бога!

— Спокойно-спокойно. Тихо. Спокойно. Где я?

— Я с Монсаром елe-елe скрутили тебя и потащили на кухню и облили ведром с водой.

— Да, ты, пацан, вообще спятил. Не умеешь пить, не пей! Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, вроде бы. Видимо я и в правду перебрал. Что ж я глубоко сожалею, что доставил вам неприятности. Я пойду домой. Наверноe.

Неужели Монсар беспокоится за меня?

Я встал с холодного пола. Отряхнулся. Но это не помогло.

Черт побери, я не помню, как очутился здесь, в памяти черная дыра.

Пока я уходил, я слышал, как Монсар шептался с Кандидом.

— Чертов мальчишка. Кандид, твою мать, ты должен был следить за ним.

— Я сам чуть в штаны не наложил, когда он упал на пол и завизжал. Но ничего, он нормальный парень, с ним все будет в порядке. Молодой еще.

— Нам обоим начальство головы снесет за этого мальчишку. Ты же знаешь, эти люди не прощают ошибок, они не прощают. Я надеюсь, ты выключил камеры наблюдения, пока вы бухали, мне не нужны проблемы.