Ингредиент

— Бульон.

— Мой милый мальчик, это называется супом.

— Это бульон, мадам.

— Милый, позабавь меня и скажи это слово еще разок.

— Б_У_Л_Ь_Е_Н

— Х-ха! Он снова это сказал! Это называется супом, мальчик.

— Ну, ладно, пусть будет суп, клиент всегда прав. Юрий, продолжай, не отвлекайся.

— Как скажите. Эмбрионы, что достигают длины от двадцати пяти до тридцати сантиметров, подают лишь в бульоне. Кипятят всех эмбрионов до момента размякания костей, хотя, вряд ли это можно назвать костями. Если вы не желаете денег, то наши повара приготовят ваше собственное индивидуальное блюдо, которое вы сами и придумайте. Многие клиенты женского пола также заказывают плаценту.

Считают, что это полезно для гормонов и чего-то там еще. Как говорится, все за ваши деньги. И именно за деньги матери-неудачницы, продают нам своих еще не обретших жизнь детей. Я точно не осведомлён о поставке Эмбрионов. Все что я знаю это то, что мне рассказал месье Монсар. Забыл уточнить срок давности. Любой Эмбрион может пробыть при минусовой температуре лишь две, максимум три недели. Позже он уже никуда не годится. Поэтому все заказы обычно договорные. И когда к нам приходит посетитель за Эмбрионом, он обычно уже заплатил большую денежную сумму матери, врачу и нашему заведению. Всё договорено. Но на случай внезапных заказов, у нас в запасе всегда есть два, три Эмбриона различного типа, на всякий случай. Если все же посетителей не будет, и срок годности иссякнет, то придётся выбросить их. Но я припоминаю, что в один из дней нам на кухню прибыл все ещё живой Эмбрион, он не двигался, но дышал. У меня тогда было очень странное, неописуемое чувство. Чтобы умертвить эмбрион, для того, чтоб начать готовить его, нужно погрузить существо или, как вам угодно, эмбрион, в ёмкость со спиртом. Спирт быстро убивает эмбрион, а так же все вредоносные микробы. Десяти секунд вполне достаточно. После того как эмбрион умерщвлен, нужно сделать небольшой надрез для того, чтобы спустить кровь. Потом эмбрион очищают и высушивают, и сразу же кладут в морозильник при едва холодной температуре, чтобы он ни перемёрз. И именно там он будет ждать своей участи. Кожа и кости становятся немного почерневшими - это побочный эффект варки. В основном все заказывают маленький эмбрион, и чем меньше его размер, тем приятней и аппетитней выглядит.

По крайней мере, так считают клиенты, а мнение клиентов для нас закон. Но у всех свои вкусы и предпочтения. Наше заведение старается индивидуально подойти к каждому клиенту. – Все говорил Альфред с напыщенным энтузиазмом, и мне пришлось его остановить.

Что ж, подобная беседа по поводу нашего основного блюда, запретно плода, у меня происходит не в первой. Многие интересуются этим.

Так, почему все молчат, и чего он тут стоит…

— Юрий, чего ты стоишь, ты свободен, иди куда шел.

— Это было весьма познавательно. Но такое чувство, что я не первая посетительница, кто интересуется подобным вопросом. Он это все так рассказал, словно по заученному тексту или сценарию.

— Вы совершенно правы, вы не первый наш клиент, кто интересуется нашим меню.

Работники нашего заведения готовятся прежде, чем отвечать на вопросы дорогих нам клиентов и отвечают по сценарию. Кроме меня. Я же менеджер. У меня свой индивидуальный сценарий.

— Все мы живем по сценарию собственной жизни, уродец. Все мы авторы собственного сценария. Сценарий, этo та психологическая сила, энергия, которая тянет человека к его судьбе, не имеет значения, сопротивляется он этому или считает своим свободным выбором. Эта и есть энергия, она есть само творчество.

— Мадам, к глубокому сожалению мне пора, другие клиенты уже ждут.

— Ага, только не забудь принести мне запретный плод, уродец. А то я вот наслушалась и вдруг проголодалась. Или это мне вино в голову ударило?

— Запретный плод все же решили заказать? Я погляжу, вы прям ,человек вдохновения, мадам. Я передам ваш заказ, и вам его в скором времени принесут.

— Вдохновения? Ха, нет-нет. Лапочка, все, что ты знаешь или слышал о «вдохновении» это полнейшая ерунда! Вдохновение это редкий случай. Очень редкий. Все почему-то думают, что оно приходит. Но вдохновение, тяжким трудом добывается. Это как аппетит, приходящий во время еды.

— Понятно. Мне пора, остальные клиенты ждут, приятно было пообщаться с вами…

— Ты только что солгал. Ты же просто роль играешь, роль официанта.

— Менеджер! Я менеджер этого заведения.

— Ну, на самом деле разница не так уж и велика. Ладно, уж, уродец, я бы хотела кое о чём тебя попросить, если ,конечно, можно.

— Я полностью в вашем распоряжении, мадам.

— Меня кстати зовут Миларепа Монро. Можно просто Монро. И к слову говоря, нельзя ли попросить музыкантов, чтобы они не играли? Вообще ничего. Эта неоклассика меня ну прям, раздражает.

— А меня Эммануэлем звать. По поводу музыки, к сожалению, это невозможно, мадам.

— Ах, как жаль. Но ничего не поделаешь. А может они начнут играть классику?

— Увы, это невозможно. У нашего оркестра своя музыкальная программа. Но, я всё, же постараюсь войти в ваше положение и попрошу сыграть что-то из классики.

— Может Бетховена?

— Бетховена?

— Ты не любишь Бетховена?! Ох, ты и не знаешь, как ты много теряешь. Вот такие увертюры дают слушателю просто сумасшедшую энергию. Это такая сила. Но после увертюры, честно говоря, исполнение становится, как правило, нудным. Наверняка ты больше любишь Моцарта! Я тоже его обожаю. Знаешь, Моцарт был Австрийцем, но для работы на клавишах его рука слишком лёгкая, поэтому я предпочитаю тяжёлую артиллерию. Если ты понимаешь, о чем я?

— Моцарт? Ну, понятно нормально.

— Ты такой понятливый, аж, повеситься хочется.

— Я не уполномочен помыкать музыкантами, им и так тяжело. Ведь я уже говорил, что вся музыка придерживается строгой заранее спланированной программе.

— Послушай, а ты очень необычный человек. Ну, ладно, черт с тобой, гуляй, мальчик.

Ecoute-moi…

Наконец-то, этот чертов рабочий день подошёл к концу (Я так устал).

Я, как обычно, последний покинул подполье.

Но, вдруг мне на встречу вышел Кандид. (По всей видимости, он тоже собирался уходить).

— Наконец-то, закончился этот чёртов день!

— Ты имел в виду, закончилась ночь?

— Не важно! Завтра рано вставать, нужно снова явиться в суд. Может, выпьем, Эммануэль? (В этот миг у меня вновь заиграло чувство дежавю)

— Не-е. Я не пью. Я сейчас веду здоровый образ жизни. О-у, у тебя сегодня новый жакет?

… Parole-Parole-Parole…

И вот; Я сижу на кухне со своим приятелем Кандидом, одним из приятелей, которых все по привычке называют друзьями, хотя, конечно, никакие мы не друзья, а просто люди, работающие в одном заведении и не больше того. Наверноe.

Стоп-стоп! Черт возьми, как это так получилось?! (На кой черт я согласился?)

— Эммануэль, дружище, спасибо тебе, что ты всегда выручаешь меня.

Я сделал пару глотков и выпил все до дна.

Я полностью опустошил магическую флягу Кандида, и по всей видимости, на сей раз, в флягe был адекватный алкоголь, а не спирт.

— Черт возьми, твоя флягa пуста. Извини, что-то я не расчесал.

— Да, не волнуйся. У меня еще одна есть! Я всегда про запас беру, ну, мало чего на роботе произойти может.

Кандид достал из своего внутреннего кармана вторую флягу и отпил из нее, протянув ее мне, сказав хриплым голосом. — Вот держи, дружище…

— Я вообще не пью. Но сегодня можно расслабиться. Позволю себе это только сегодня.

Я образец неопределенности. Когда я говорю, что не пью, это заведомо неправда, но когда я говорю, что пью, это тоже может быть чистым враньем.

Как всегда, в такие моменты у Кандида открывается желание сказать мне что-то очень важное. Кандид наклоняется вплотную к моему уху – так, что я начинаю ощущать из его рта запах алкоголя, пасты с томатами и сигаретного дыма, смешанного с вонью кариеса.