Ингредиент
Шрифт:
Что за черт?! Я встряхнулся, переполненный злобой на Монсара, и сухо ответил:
— Что вы себе вообще позволяете?! Не обязательно толкаться было. – Крикнул я в ответ.
— Не надо стоять в проходе, черт побери!
— Не надо было толкаться! Это не красиво.
— Ты стоишь в проходе и бубнишь что-то сам себе под нос! Ты мешал мне пройти!
Иди, разговаривай сам с собой в любом другом месте! Только не в дверном проходе!
— Вы могли просто окликнуть меня, но не толкаться же.
Неожиданно Монсар подошёл ко мне впритык, и посмотрел на меня своим единственным глазом. Его глаз словно
Монсар, тихо произнес, настолько тихо, что это нельзя даже назвать речью.
Это была словно вибрация, звучащая у меня в голове:
— Я вижу тебя насквозь. Не связывайся со мной, молокосос. Ты единственный работник заведения, который только бездельничает здесь, и разговаривает сам с собой. Не стой у меня на пути. Тем более не стой в дверном проходе, принцесса.
Монсар выговорился мне, и тут же ушел, а я всё так и стоял в ступоре.
Ой-ой, я что обосраться от страха должен был? Вот же черт неуравновешенный!
К чему мне этот негатив? Я просто сделал вид, что ничего не произошло, и вернулся осматривать заведение и его посетителей.
Неожиданно мои глаза заметили в зале незнакомое лицо, и чтобы вырвать себя из этого странного состояния, я решил обслужить клиента одетого в белоснежную длиннющую рубашку и таком же белом тонком платке на голове, что свисал ему до плеч.
— Здравствуйте сэр, чего изволите?
— Ас-салям алейкум. Я жду, когда мне подадут панду. Я приехал из самой Саудовской Аравии сюда, чтобы попробовать панду в вашем заведении, известном на весь мир.
–– Конечно-конечно. Но вам придётся немного подождать. Панда долго готовится. Сегодня это наше главное блюдо. Вскоре её вывезут на всеобщее обозрение, а потом вы сможете приступить к пиру.
— Я подожду столько, сколько нужно, хоть до самого судного дня.
— Что? Мне не послышалось или вы сказали судного дня?
— Вам не послышалось. Вскоре будет судный день. Отцы бросят жен своих, а жены будут есть детей своих. Люди забыли Аллаха. После чего, Аллах заставил людей забыть самих себя. Все забыли самих себя. Все мы уже мертвы, и ожидаем судного дня.
— Мертвы? Что вы имеете в виду? – Ну и на кой черт я переспрашиваю этот услышанный мною бред?
— Все в Мире предрешено великим Аллахом, даже мое появление здесь в вашем заведении и моя беседа с вами. Все не постоянно, в конечном счете, все формы растворятся и изменятся.
— Ну, понятно. Что ж, мне пора, сэр. Остальные клиенты ждут. Ваш заказ вскоре подадут.
Чудесно-чудесно, сегодня вечер Панды.
Я видел это существо на кухне. Оно и в правду милое, даже жалко его.
Но наш шеф-повар Монсар не знает жалости, он профессионал.
— Пошевеливайтесь! Слабокам не место на моей кухне! Живей-живей!
Я уже удалялся, как услышал, что меня кто-то зовет, при этом крича мне: Официант!
Я не официант! Но если этот мудак не прекратит щёлкать своими пальцами и кричать, то я могу и не сдержаться.
Конечно же, я подошёл к нему.
— Чего изволите?
— Официант! Официант?! Ну чего ты так долго, черт?!
Я не официант, черт побери! Мной овладело страшное раздражение. (Он что имеет что-то против меня?)
— Чего изволите, сэр?
— Я хочу заказать запретный плод.
— Я полностью к вашим услугам. Но вы уверенны? Сегодня наше блюдо дня - это Панда.
— Мне всё равно, я хочу запретный плод, и поживее давай, официантишка проклятый.
Чего ты улыбаешься? Тебе смешно? Тебе смешён мой рост? Думаешь, я карлик?! Гном?! Или это, потому что я черный? Ты расист?! Расист?!
— Нет-нет, что вы, сэр. Я вовсе так не думаю.
Он и, в правду был карликом. Очень смешной и поэтому я не сдержал ухмылку.
Но почему он оскорбляет меня? (Если что, я позову охрану, и его вышвырнут на хуй отсюда, выкинут как кусок мусора, нет, как кусок огрызка!)
— Что, у вас все официанты тут такие странные? Эй, ты, что опять улыбаешься? Думаешь легко быть таким мелким?! Пошел ты вон!
— Нет, сэр, это не вы вызвали мою улыбку, сейчас я принесу ваш заказ.
— Только без соли и специй! Для сохранения продуктов из специй выделяли эфирные масла. Специи могут спровоцировать расстройства желудка, изменение артериального давления и даже рак. Кулинария подарок Бога. Соль и специи же подарок Дьявола.
— Без соли и специй? Это странная просьба, сэр. Но будет сделано, сэр.
— Да-да без соли и специй! Быстрей давай, я адски голоден!
Погодь-ка! Твои усы? Ха-ха! Ты что думаешь, что ты француз?
— Я немедля передам нашему повару, чтобы он не клал соль и специи. Всё будет исполнено в лучше виде и вкусе, сэр.
Чёрт, этот неполноценный карликовый пакостник, меня совсем не уважает.
Может я, и правда, чем-то оскорбил его? Может мне стоит называть карликов лилипутами? Впрочем, не важно, я же не как не называл его. Я просто принял заказ, а он начал оскорблять меня. Проклятый карлик! Нет-нет! Проклятый лилипут.
Разумеется, я не держу зла на посетителей, клиентов. Все их угрозы, обиды и оскорбления я принимаю как одно из свойственных жизни неудобств и просто как свою работу и очередной неудачный денек. Я не обижаюсь даже на тех, кто сознательно стремился меня оскорбить и унизить. Неизбежность нужно принимать равнодушно.
…Parole-Parole-Parole…
Позже я принес заказ этому маленькому паршивцу, а он все продолжал меня оскорблять, называя меня офицантишкой. Но что особенно неприятно поражало в физиономии этого карлика – это отвратительная улыбка, не имеющая ничего общего с веселостью и благодушием, она выставляла напоказ его редкие белые зубы и придавала ему сходство с запыхавшейся собакой. Точнее шинком.
В данный момент официанты демонстративно вывозят главное блюдо, чтобы каждый мог увидеть его; тушеная Панда по-чилийски, чертовски острая.
Раздаются аплодисменты. Официанты раздают блюдо посетителям.
Слышится звон столовых приборов. Радостные голоса заполняют зал.
Мужчины разговаривают во время еды. Женщины едят разговаривая.
Музыка и вино все льются. Все счастливы! Моя работа выполнена.
Через пару минут, все уже кушали Панду.
Все новости трубят о том, что кто-то похитил Панду из китайского заповедника.